"Фантастика 2023-162", Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Лидин Александр. Страница 98
Дома, как я и подозревал, все было нездорово.
Когда я позвонил, дверь мне открыл аморф. Видимо, помня инструкции или не желая обидеть меня, он вновь принял образ горбатого чудовища. Откуда-то из гостиной доносились высокие голоса, кто-то яростно спорил, причем говорили не на русском, а на совершенно неизвестном мне языке. Одним из спорщиков был Тогот. Его противный, визгливый голос я бы ни с чем не перепутал. Второй голос звучал низко, буквально рокотал, в изобилии сыпя тяжелыми шипящими.
— Что у нас плохого? — поинтересовался я.
Аморф лишь скорчил рожу. А может, он хотел ответить мне или даже ответил, только я его мимики не понимал.
— Я не отрываю тебя, мой друг? — поинтересовался я, ментально обратившись к Тоготу.
— Что вы, что вы… Вы как раз вовремя, к раздаче, так сказать.
— Быстро и кратко, в трех словах.
— Я встретил караван, разместил в гостинице, только вот господин маркграф потребовал особых условий — пришлось привести его сюда. Только твоя квартира ему тоже не понравилась, пришлось напомнить о договоре, который он подписал, отправившись в это путешествие…
— Вот с этого места поподробнее… — попросил я. Работая проводником более двадцати лет, я впервые услышал о каком-то договоре.
— Потом будем лясы точить. Нужно обуздать этого мерзавца. Еще немного, и я просто скую его чарами, а там будь что будет.
— Чем же он сейчас недоволен?
— Твоя новая рабыня ему отказала.
— То есть? — не понял я.
— Ну, увидев ее, он ее тут же возжелал в прямом смысле этого слова, а в свете «последних постановлений партии и правительства» я не дал ему надругаться, вот он и взбесился.
— Вот только сексуально озабоченного мудака мне не хватало, — прошипел я сквозь зубы, входя в квартиру. Ментальный разговор требует много меньше времени, чем обычный.
Быстренько скинув кроссовки, я осторожно заглянул в гостиную. По обе стороны стола застыли маркграф и Тогот. Морковка против карикатурного рыцаря, как обычно его изображали в советских мультиках. Казалось, еще чуть-чуть — и они вцепятся друг другу в глотку. И хотя выглядело это противостояние поистине комично, ничего смешного в происходящем не было. В общем, мне ничего не оставалось как подойти, стукнуть кулаком но столу и рявкнуть, чтобы оба спорщика разом заткнулись.
— Поиграем в плохого и хорошего следователя, — объявил я Тоготу. — И сделай, пожалуйста, так, чтобы я понимал блеянье этого полудурка.
Покемон поморщился.
— Хорошо.
Пока Тогот шептал необходимое заклинание, я вновь обратил взор на нашего гостя. Теперь, при ярком освещении и более пристальном взгляде, он не выглядел таким уж комичным. Доспехи его были потертыми, погнутыми, словно и в самом деле побывали не в одной переделке, да и резкие, словно рубящие, движения маркграфа, то, как он ставил ноги, держал руки, выдавали в нем опытного воина.
— Правильно подметил, этот ряженый петух не такой пентюх, каким прикидывается, — согласился Тогот. — Я вроде закончил…
— Рад приветствовать высокого гостя в моих скромных покоях.
— Скромных, более чем скромных, — фыркнул маркграф Этуаль, и, что самое удивительное, я его понял. — Однако…
— Никаких «однако»! — вспыхнул я. — Пока вы находитесь в этом мире, вы обязаны подчиняться проводнику, и будете мне подчиняться. И мне плевать, что вы — маркграф! Здесь я для вас Господь Бог! А когда двери откроются и вы перейдете в иной мир, то можете творить что угодно, меня это не касается. Теперь же попрошу четко выполнять все мои распоряжения, иначе я снимаю с себя всякую ответственность за вашу доставку, и вы до конца жизни застрянете в этом мире… В общем будете сами выпутываться. И поверьте, сделать это будет совсем не просто. Вы чужой в этом мире, ваши чины и регалии тут ничего не значат. Местные правители в лучшем случае засадят вас в сумасшедший дом, а в худшем — отправят на Колыму… — я сделал паузу, переводя дыхание.
— Колыма — это местный ад? — поинтересовался маркграф.
— Нет, это такое чудное место, где большую часть года температура минус пятьдесят. Там вам дадут кайло и заставят рубить камень, а ночами вашу тощую попку станут петушить или другие зеки, или вертухаи. — И я замолчал, пытаясь прикинуть, что из вышесказанного понял мой гость. Ведь, благодаря усилиям Тогота, я говорил на незнакомом мне языке, но насколько точно заклятие покемона переводило мои слова маркграфу, я понятия не имел. Особенно если взять такие слова, как «петушить», «зеки» и «вертухаи».
И все же… судя по всему, моя короткая речь произвела должное впечатление. Маркграф словно сдулся, ссутулившись, опустился в кресло.
Какое-то время он молчал, а потом поднял руку, словно ученик первого класса, который хочет задать вопрос.
— Хорошо, я согласен, но разве…
— Для тупых повторяю дважды: никаких «но», «однако», «быть может» и прочего! Понятно? — А потом, бросив косой взгляд на Тогота, добавил: — И не сметь обижать обитателей этого дома и приставать к ним, вышвырну на улицу, как пса блудливого.
Маркграф обреченно кивнул. Он хотел еще что-то спросить, но тут в дверь позвонили.
— Молодец, хорошо получилось, — подбодрил меня мой домашний тиран. — Вот почаще бы тебе таких «клиентов», глядишь, к старости отработал бы командный голос, да и драться научился бы самостоятельно. А то: «Пшел, Тогот, мелкая зверушка». А как только в жопу клюнет жареный петух: «Тогот, миленький, выручай, я тут снова обосрался».
— В данной ситуации обосрался ты, чмо зеленое… Лучше скажи, кто там.
— Любимая женщина механика Гаврилова.
— А без подьеб…?
— Иди открывай.
Боже! Как меня достали за эти дни! Ну почему бы всем на какое-то время не забыть обо мне? Что, я прошу слишком многого? Ну хотя бы два-три дня никаких звонков, просьб, заказов. Никаких богов, ни наземных, ни космических! Покоя!
— В гробу будет! — тут же влез в мои мысли Тогот, растоптав все воздушное, нежное, чистое грязными, пахучими ногами. — Поторопись, дамы ждать не любят.
Я, злобно фыркнув, направился к входной двери. Рывок. За дверью стояла Валентина. Я обомлел. Шикарно одетая, словно только что сошедшая с подиума, она бесцеремонно отодвинула меня и вошла в квартиру.
— Артурчик, в вашем возрасте пялиться на женщин просто неприлично. Я понимаю, прыщавый юноша, переполненный гормонами… Но вам-то, при вашей работе надо быть поспокойнее.
И продефилировала мимо меня в гостиную, а я так и остался стоять у двери. Я даже не отреагировал на обидное «Артурчик». Наконец, вспомнив о госте, который хоть и согласился выполнять мои условия, но явно не понимал, ни где оказался, ни чем чреваты его выходки, я поспешно захлопнул дверь и поспешил за Валентиной. Но опоздал… Не знаю, что произошло в гостиной, но к тому времени, как я вошел, маркграф сидел на полу, вытирая расквашенный нос, а Валентина застыла посреди комнаты, уперев руки в бока.
— Не знаю, как там у вас, но если бы не Артурчик, то я бы тебя по стенке размазала. И откуда берутся такие блудливые старикашки?
— Я… — начал было маркграф, но Валентина наградила его таким уничтожающим взглядом, что он тут же замолчал.
Потом гостья вновь снизошла до меня:
— У вас тут есть спокойное местечко, где мы могли бы побеседовать тет-а-тет, без сексуально озабоченных?
Я кивнул в сторону кухни.
— Тогот, ты с нами?
— Лучше я останусь с придурком, а мысленно я всегда с тобой. Я твой ужас, летящий на крыльях ночи…
— Сегодня же отключу детский канал, — пообещал я, заходя следом за Валентиной на кухню.
Она так и не стала раздеваться, лишь расстегнула пальто, и то лишь после того, как закрыла дверь.
— Итак, чем обязан столь позднему визиту?
Вместо ответа Валентина извлекла из своей сумки небольшой стеклянный шар.