Великий и Ужасный 3 (СИ) - Капба Евгений Адгурович. Страница 47

— Я вроде понятно объяснил: тебе надо прошвырнуться по городу на предмет организации гужевой тяги для фургонов. Тут у нас граница Великой Степи! Где, как не в Орске связи налаживать с коневодами? И подумай, что нужно в конструкции изменить, чтобы удобно можно было подцепить все прибамбасы типа оглоблей и хомута… Да! Может, есть какие-нибудь маги кто в звериной теме шарит и может животных заколдовать на неприхотливость в пище и послушание? В общем — Васюганскую Хтонь мы точно осваивать будем, Кузенька, даже не сомневайся. Так что и про печь и плиту на традиционном топливе, и гриль на углях — тоже думай.

— А видосы? Ваще-то если ты на ринге будешь бошки мозжить — я должен это заснять! — помотал головой гоблин. — Я как вспомню того Тимоню, так меня тошнить начинает!

— Первым делом — самолеты… То есть — дела ордынские, — я был непреклонен. — А видосы и без тебя тут наделают будут, из толпы! Потом нарежешь!

— Это земщина, Бабай! — возмутился Кузя. — Какие тут будут видосы? Которые местные на свои утюги наснимают? Фу, ты ваще ничё в пиаре не смыслишь, а еще керотиновый директор!

— Ой, да всё ты успеешь! — проигнорировал его оговорку я. — Тем более — вряд ли чтоб я вот так с кандачка на ринг забрался, наверное у них — правила, регламент… Я вообще понятия не имею, что такое это «вне категорий». Тут же земщина! Это не сервитут, где каждой твари по паре и киборги с магами в одной клетке руконогомашеством занимаются. За пару часов основная программа закончится, ты как раз пробежаться и успеешь по своим закоулкам и помойкам, и…

— Два часа? Ты че, Бабай? — хрюкнул Кузя недоуменно. — Не бывают такие быстрые чемпионаты! Ваще-то арифметике…

— Это ты, друг мой носатый, местные реалии не знаешь. Глядишь — и за час победитель выяснится. Залезь в сеть, посмотри прошлый Осенний Орский мордобой! Специфично они тут проходят! Но сначала — самолеты… То есть — лошади! Давай быстро, одна нога здесь, другая там!

И Кузя сдриснул. А я принялся готовиться к наплыву посетителей.

Место я себе за мзду малую пробил козырное: у зеленой зоны, между памятником Ивану Васильевичу Грозному, который с постамента угрожал неприятелям своим неизменным посохом и выключенным по осенним временам фонтаном. Отсюда было видать и помост, на котором обустроили ринг, и Орский государственный драматический театр. Кстати, интересно было бы посмотреть какую-нибудь мировую классику с орками в качестве актеров! Урукский вариант Гамлета, пожалуй вместо «быть или не быть» вопрошал бы «трахнуть, сожрать или убить?»…

Я быстро успел пройти все необходимые процедуры при помощи новых знакомых: Дары и Аршака, и урукской волосатой лапы в местной милиции, и на фудкорте оказался первым, обставив местных пирожников, продавцов разливного пива, попкорна, сэндвичей и прочей фигни, которая и рядом не стояла с кофе на песке и жирнючей ароматной шаурмой.

Народ заполнял площадь Эльфийских добровольцев волнами: явно это были рабочие с предприятий и специалисты из контор и офисов, которые после окончания рабочего дня добирались до площади своим ходом или на знаменитых орских трамваях. Эти трамваи напоминали шушпанцеры и пепелацы одновременно, и, казалось, должны были разорваться от внутреннего давления орочьих масс, но почему-то фурычили даже при стопроцентном износе основных узлов. Не иначе тоже — эгрегориальная техника! Все верили, что они должны работать, вот эти ржавые монстры и работали. И исторгали из себя новые и новые группы разгоряченных предвкушением драки и употребленным алкоголем товарищей.

— Душ-ный! Душ-ный! — снага перли на плечах будущего претендента на роль чемпиона и скандировал его имя.

— Ва-ви-ла! Ва-ви-ла! — верещали гоблины, вылезая из окон трамвая. — У-бей! У-бей!

Что, и гоблины участвуют? Хотя что это я? Весовые категории же обозначены. То есть особо крупный урук мог схлестнуться с троллем, а поджарый тип вроде Аршака — со снага, или с человеком… Люди тут были под стать оркам: суровые, небритые, кряжистые, с обветренными лицами и крепкими кулаками — становой хребет человеческой расы! Эти битые жизнью деды, матерые мужики и хулиганистые парни явно чувствовали себя среди клыкастой братии как рыбы в воде! И у них был свой чемпион — какой-то Алёша Маятный, и мне по ряду причин очень сильно хотелось на него взглянуть хоть краем глаза, но…

Ноздри мои затрепетали: запахло озоном, будто кто-то решил заняться электросваркой в непосредственной близости от моего фургона, а потом Воронцов спросил:

— Ты как Демидова в такого охальника превратил, а? — Георгий Михайлович на сей раз был в ничем не примечательной цивильной одежде, которая подошла бы и бизнесмену средней руки, и военному в отставке, и университетскому преподавателю: пальто, свитер с горлом, брюки, туфли.

Только аристократический профиль и гордая осанка выдавали в нем человека, привыкшего повелевать.

— Хорошо, что уруки ничего не боятся, — сказал я. — Иначе вы испугали бы меня до чертиков, ваша светлость, и получили турочкой прямо по темечку. Кофе бы испортился, турочка помялась… Неловко бы вышло, в общем!

— Кстати, сделай мне кофе, ладно? И спасибо за мелкого, и за Пелагею, конечно. Она мне внучатой племянницей приходится, в детстве ее на коленках тетешкал… Такая хорошая девочка! И ведь молчал, Григорий Акинфиевич, старый черт, про проклятье это! Когда совсем край пришел — тогда и обратился. Мол — кто твоего Коленьку на ноги поднял? Пускай он моего внучка и твою племяшку спасает!

— М-да, — я насыпал кофе, долил воды и сунул турку в горячий песок. — Что-то подобное я и предполагал.

Закипело зелье практически моментально, я сдернул турочку с поддона и налил напиток в стаканчик, ощущая подушечками пальцев жар сквозь картонные стенки одноразовой посуды.

— Чего хочешь за услугу? — принимая кофе, спросил светлейший князь. — Какую оплату сочтешь достойной?

— Оплату? — сделал оскорблённый вид я. — Об этом не может быть и речи! Мы ведь знаем друг друга достаточно давно, и между нами никаких разговоров не может идти о деньгах! Или я чего-то не понимаю в сути наших отношений?

— Черт бы меня побрал… — пробормотал Воронцов, вдыхая кофейный аромат. — А говорят — уруки не усложняют.

— А чего тут сложного? Я когда-нибудь попрошу у вас совета, или — помощи, вот и всё. И вы если сможете — посоветуете и поможете. Это же само собой разумеется!

— Само собой, — усмехнулся князь. — Такой совет может быть дороже золота, да?

— Именно! — воздел палец вверх я, едва не проткнув им крышу фургона. — Я даже заранее могу сказать, что именно это будет…

— М? — поднял бровь Георгий Михайлович.

— На Байкале происходит какая-то чертовщина…

— Ять! — совсем не по-княжески выругался Воронцов. — Ну тебе-то за каким бесом туда соваться? А! Кажется понял! Та эльфийка? Вот засада…

— Именно, та эльфийка, — кивнул я. — Так что совет, скорее всего, потребуется примерно через недельку.

— Ладно… — он махнул рукой. — Всё равно влезать туда придется. Или по клановым, или по опричным делам. Я наведу справки… Но ты все-таки поясни мне: как ты превратил аскета Демидова в такого… Э-э-э-э… Жеребца?

— Что, прям правда — жеребец? — переспросил я. — Так хорошо якорцы помогли?

— Какие якорцы? Ты изобразил ему якоря на коже? Как это связано с…

— Не важно, не важно… — отмахнулся я. — Главное — помогло!

Якорцы стелющиеся, они же — Трибулус Террестрис — это привет из мира БАДов и спортпита. Такая мощная спортивная добавка для повышения уровня естественной выработки тестостерона, на основе желтеньких маленьких цветочков с мохнатенькими листиками и колючими плодами. Вот эти самые цветочки листики и плоды я ему и набил на руку, и поди ж ты!

— Что значит — не важно, если Демидов за два дня всех незамужних замковых девок оприходовал — и не по разу⁉ А их там… — Воронцова эта тема явно заинтересовала не на шутку, он воздел свои светлейшие княжеские очи к небу и зашептал одними губами, как будто пересчитывая тамошних мадмуазелей.