Рыцарь без позывного 5 (СИ) - "Бебель". Страница 54

Потому федерал и свинтил из города — источник не здесь. Грисби не жопа, Грисби сортир. В который стекается паранормальная дрянь откуда-то с севера… Ах тыж блин!

У федерала уйдет куча времени, чтобы распутать этот клубок из устьев и русел, но у меня есть фора — озерную деревушку я не забыл.

— Готовность полчаса! Одеяла, посуда, еда, уксус — в темпе, в темпе!

Наученный горьким опытом Гена перестал супиться, ощупывая пощечину, и выскочил из кабинета первым, предвкушая очередное «приключение». Вслед без вопросов вышла вампирша.

Сбой случился на Эмбер.

— Я иду с тобой!

— Ты на первом километре сдохнешь. Ты только верхом кататься…

— Не обсуждается!!! Я иду с тобой! И если ты не хочешь чтобы я кастрировала тебя прямо здесь, то еще до ворот успеешь пересказать мне все, что от меня скрываешь!

Та блин!

— Хрен с тобой! Тогда… Дуй в гильдию и… Не знаю, меч мне какой-нибудь принеси! И кольчугу! И пару авантюристов покрепче захвати! И у этого… С поломанными ногами который — у него арбалет захвати! Быстро-быстро давай!

Эллис явно не привыкла подчинятся приказам, но опасаясь что ее снова начнут прогонять, проглотила гордость. Бодро процокав каблуками до порога, она на миг остановилась:

— А… А эти твои «полчаса», это сколько⁈

— Понятия не имею, четверть свечи, наверное. Бегом давай, пока не передумал!

Особистка кивнула и быстро выскочила из кабинет. Но из-за открытой двери все равно донеслось тихое «столько рыцарей на свете, а мне достался самый…»

Прикрыв дверь, я наконец переключился на скучающую ведьму, что дула губы, всем видом демонстрируя как ей не нравится, когда ее игнорируют.

— О, теперь вздумал командовать и мной? Ха! Не припомню, чтобы я соглашалась присоединиться к твоему самоубийству о цельную армию! Предложение заманчиво, но я найду себе занятие попрельстивей…

— Готовность десять минут. Эту дожидаться не будем. Остальным передай.

— О! Неужто кто-то прозрел, что сдобная булка сочнее заветренной корки? Приятные перемены, но я все же пропущу твою прогулку. У меня аллергия на рогатины, я от них дырками покрываюсь…

— А и хрен с тобой…

Тонкая рука легла на массивную винтообразную дверную ручку, не позволяя мне выйти. Выдержав долгий и холодный взгляд, ведьма закатила глаза:

— Ох, как же ты мне дорог… Иду я, иду — удовлетворен? Чтобы я, да пропустила предстоящие реки крови и огня? Нет-нет-нет, я слишком давно точила свой скальпель, дабы оставить твой труп на поругание стервятникам…

Звучало настолько же неубедительно, как и клятвы Грисби о мести.

И что они вообще во мне находят? Серьезно. Эмбер с ума сошла, Киара теперь туда же — какого черта? Я красивый, что ли?

А черт, язык не прикусил…

— Пф, ты свое лицо вовсе видел? Пробы ставить негде, Луна глаже! Меня интересует содержимое твоего черепа, а не штанов!

Мелькнув румянцем на щеках, ведьма чинно прошлепала из кабинета, оставляя после себя комья грязи.

В комнату вернулась тишина. Но синяки по-прежнему болели ударами Грисби, а уши воплями Эмбер. Однако тяжелее всех меня приложил инспектор. Без единого слова, и даже присутствия.

Вот зачем все эти бумаги и тайные драп-марши из города. Отваживая Киару от колонны, он приглашал меня к месту встречи. Во всяком случае, хотел бы он убить «не-сестер», то позволил бы подобраться ближе, дабы захлопнуть как в капкане, а не отпугивал неумело выставленными дозорами. Федерал хотел чтобы я сам все понял, чтобы сам нашел.

Зачем? Не знаю. То ли хочет прицепить хвост уже ко мне и сэкономить время, то ли… Я нужен зачем-то еще. Очень, очень сильно. То ли чтобы подтереться мной, как Грисби, то ли привязать к себе, как Эмбер.

Но мне кажется все куда как хуже. Слишком уж много сил он приложил, чтобы оставить меня в целости и сохранности. Такое ощущение, будто он тоже ради меня старается. Как и Эмбер с Грисби.

Глава 19

Ширина кармана

Закатные лучи пронзали завешанные одеялами окна, принося с собой аромат летних цветов и шелест высокой травы. Отголоски птичьих трелей разгоняли могильную тишину бревенчатых стен, но жизнеутверждающим мелодиям было не совладать с запахом истлевшей плоти. А может, они и не пытаются? Может в этом и смысл, что птицы работают заодно? Жуки роятся у заплесневелой посуды в углу комнаты, насыщаясь чужой смертью, лишь затем чтобы заполнить птичьи животы своей собственной? Жизнь зарождается не из жизни или какой-то эфемерной «любви», а из смерти? Не хорошее из хорошего, а добро из зла, а зло из добра?

Я отвел взгляд от пустого стола, за которым некогда громоздились промерзшие трупы, но возникшая тошнота так и не отступила. Теперь даже веселый птичий щебет казался каким-то еретическим гимном на торжестве дьявола…

— Сир, я не в расположении для пародий на леди-командующую! И на сегодня дерзну избежать малопонятных бесед на отвлеченные темы! Особливо в вашей неповторимой манере, со стеклянными глазами и вкрадчивой речью…

Тьфу, опять заглючило! Гребанный хутор — час как добрались, а уже третий раз «зависаю»! Говорил, надо было обходить, но нет же, Киара только эту дорогу знает, а попытка сделать крюк может окончиться где-то у побережья Закатного моря. В «мертвом» зимнем лесу было куда проще ориентироваться, нежели в заросшем «живом».

Помотав головой и грозно сведя брови, дабы пресечь очередное «каканье» в стиле «сир, вы как, с вами все в порядке?», я наконец вернулся к «нашим баранам»:

— Так понимаю, приказы выполнять ты тоже нихрена не расположен? Тоже тон не нравится или глазки не так строю⁈ Реснички подвести, губки накрасить⁈

Суетясь у грубой каменной печурки и изображая крайнюю занятость, Гена смотрелся капризным ребенком, которого гонят из заставленного игрушками дома в полную учебников школу. Начатое с отговорок и неуверенных оправданий, теперь все чаще выливалось в неприкрытое упрямство, а то и агрессию.

— Сир, неужто я впрямь схожу за скудоумного⁈ За болвана⁈ За тупоголового и круглозадого кретина, которого можно обвести вокруг пальца и выбросить, подобно турнирному щиту⁈

— Ты сходишь… Тьфу, ты похож на бойца, который пытается загреметь в дисбат! Команда была, выдвигаться на рассвете, а не обсуждать приказы и щеки дуть! Я хочу жрать и спать, а не уламывать тебя как бабу! Какого хрена я тебя вообще упрашиваю, а⁈ Совсем нюх потерял… А ну «смирно», когда командир обращается!

Но пацан даже не шелохнулся, продолжая орудовать огнивом над деревянной стружкой:

— Довольно укрывать ложь за долгом! Не держите меня за мальчишку — нет никаких «особо важных донесений» которые я обязан доставить сиру Аарону! И эти ваши домыслы про следующего по пятам инспектора… Вы попросту желаете под предлогом избавиться от меня, отослав в город! Проклятье, да я слышал как вы ворчали под нос, пока сочиняли это «письмо»! Всякого неуважения я от вас натерпелся, но вслух планировать ложь перед ее жертвой… Будь я трижды бастард и четырежды кровосмешенный, но о таком оскорблении и помыслить не мог!

Из-за обвинения в голосе казалось, будто я его под танки посылаю, а не пытаюсь сберечь от нависшего звездеца. Про инспектора, конечно, вилами по воде, но на его месте я бы точно приставил хоть пару агентов на хвост. Да и аутистка то и дело будто слышит в ночи то треск костра, то вовсе отголоски разговоров…

Ай, пофиг!

— Ты на кого жало поднял, а⁈ Домашние пирожки до сих пор не высрал, дневник на тумбочке заполняешь⁈ Я тебе, блин, не папа и не мама, я тебе «товарищ старший лейтенант»! И я нихера не прошу, я приказываю!

Напускной гнев и железные нотки всколыхнули пацана не сильнее, чем голая жопа ежа. Он даже не шелохнулся, молча раздувая огонь.

Слишком долго проторчал рядом, слишком уж привык к моим незамысловатым замашкам. Обжился. Хотя, чего удивляться? Никакие шрамы не сравнятся с демонами, как и командирский голос не затмит бандитские ножи. Пацан встречал вещи куда страшнее контуженной развалины, которая то и дело начинает бубнить околесицу под нос.