Княжич (СИ) - Волков Александр Мелентьевич. Страница 39

«Фантомы», — промелькнула мысль в голове Волховского.

Волки ощерились, зарычали, и один из них бросился в атаку. Двое остальных разбежались по сторонам, чтобы зайти во фланги. Волховский лишь выставил перед собой меч, и не успел принять стойку. Они вдвоём повалились на пыльную землю, и отточенный клинок впился животному в грудь. Кровь из раны брызнула на Волховского, зверь взревел, и лапами придавил ему плечи. Чтобы клыкастая пасть не сомкнулась на лице, приходилось отворачиваться, вжимать голову в землю.

Двое других уже заняли позицию во флангах, когда княжич перехватил инициативу. Он все силы вложил, чтобы оказаться сверху и отсечь животному голову. Остальные волки синхронно бросились на него, но получилось вовремя вскочить, и отпрыгнуть назад. Бить приходилось как угодно, лишь бы попасть. Не было времени рассчитывать действия. Одного шерстяного получилось разрубить, а вот второй разорвал дистанцию, и принялся кружить вокруг Волховского, скалить клыки.

Животное было не глупым. Оно некоторое время щерилось, а затем резко развернулось, и рвануло прочь к переулку. Княжич понимал, что уже нашумел, потому размазал противника гравитационным ударом.

— Я знаю, где-ты! — послышался приближающийся грохот шагов, Голем был рядом. — Сдохни!

Огромный меч сначала рухнул слева, рассёк автобус надвое, затем справа. В такой суматохе Волховский даже не успел разглядеть врага, воспользовался аномалией скольжения, и сумел на короткое время скрыться в руинах. Уже было не понять, чем раньше были здания, обломки которых валялись вокруг. Куда бежать — тоже неясно. Главное не покидать пределы зоны схватки.

Снова появились волки. Но в этот раз их было около десятка. Они спрыгивали с окон, выбредали из переулков, но, что главное, с одной стороны. Их кто-то призывал. И этот кто-то не мог совершить призыв слишком далеко от себя. Всего лишь теория, однако стоило проверить её на практике.

Княжич ринулся вперёд, и на ходу кастовал гравитационный удар, ведь теперь волкам не удалось застать его врасплох. Было ясно, что призыватель с помощью фантомов привлекал внимание Голема, и требовалось как можно быстрее решить эту проблему. Иначе было не спрятаться.

Волков размазывало одного за другим. Волховский одновременно отбивался, и прокладывал курс между кровавыми пятнами, которые оставались от врагов. Он преодолел переулок, и там, на остатках Невской набережной, увидел Абуксигуна с секирой.

Скольжение, взмах, фонтан крови из обрубка шеи. Старый индеец даже толком не успел посмотреть Волховскому в глаза, прежде чем умер. Однако смерть Абуксигуна ситуацию не спасла, и он своё предназначение выполнил. Княжич оказался у береговой линии, а Голем уже был в тылу. Прежде чем Волховский предпринял попытку к бегству, Голем воткнул меч в землю, и рядом выросла непреодолимый круг из каменных стен. Их нельзя было пробить, нельзя было перепрыгнуть.

— Вот и всё, княжич. — Голем приближался к Волховскому. — От судьбы не уйдёшь. Все, кто носит клинки-умбра, умирают. Так что умрёшь и ты. И твой отец умрёт. Это вопрос времени.

Мысли спутались. Волховский не знал, что делать. Куда ни посмотри, везде стена. Нигде не спрятаться, никуда не сбежать. Гравитационный удар Голема даже не поцарапал бы, что было очевидно. Подкрепление прийти не успеет, что тоже очевидно. Выход был лишь один — достойно умереть.

И только княжич собрался броситься в последнюю атаку, как вдруг проклюнулась внезапная мысль. Скорее не мысль даже, а воспоминание, слова Скалы: «Но знаешь, есть такой закон физики, который гласит, что если огромное количество силы приложить к узкой площади, давление возрастёт многократно». Так может, не стоило пытаться утюжить врага привычными гравитационными ударами? Ведь гравитация была вполне управляемой силой. Защитный барьер можно было расширить и сузить. Значит, с гравитационным ударом, вероятно, так же.

Волховский не знал, сработает ли это. Он широко расставил ноги, вытянул меч вперёд, и сконцентрировался. Однако нельзя было распределять частицы Кенши, как прежде. Наоборот, требовалось полностью изменить их поток, и сосредоточить на самом острие катаны-умбра. В одной точке. Настолько маленькой, насколько это было возможно.

Когда Волховский сделал это, на острие возникла крохотная чёрная сфера. Казалось что там, за пределами зримого, возникла сама сингулярность. Сфера исказила пространство, стала поглощать свет будто чёрная дыра, и всё вокруг оказалось в невесомости. Взмыли в воздух остовы машин, взмыли в воздух каменные обломки.

Голем попятился, но затем пришёл в себя, замахнулся. Волховский задал направление частицам Кенши, и высвободил всю мощь, которая скопилась в чёрной сфере.

Глава 19

Голем ничего не успел предпринять. Из острия катаны Волховского вырвалась чёрная дыра, которая сначала прошила Голема насквозь, а затем бесшумно рванула в небо. Она потемнела, раздулась, и поглотила облака в радиусе трёхсот метров. Дыра недолго повисела в воздухе, схлопнулась, оставила лишь жуткий след в виде облачной спирали, сквозь которую пробивалось солнце.

Волховский и Голем рухнули на колени одновременно. Голем повалился пластом, голова его оказалась справа, а Волховский нашёл в себе силы не только устоять, но ещё и смог подняться. Ноги ослабели, колени подкосились, но нужно было стоять до тех пор, пока не будет уверенности, что враг побеждён.

Голова Голема осыпалась камнями, пылью, и в её обломках стоял Скала. Уже изнеможённый, в окровавленной одежде, под которой кровоточили страшные порезы. Он держал меч из последних сил, покосился на Волховского, длинно выдохнул. В его взгляде не было усталости, однако сколь бы бодр ни был дух, тело достигло предела возможностей.

— Я уважаю сильных противников, даже если ненавижу их, — произнёс Скала, и повернулся к Волховскому всем телом. — Ты хорош.

— Ждёшь ответного комплимента? — Волховский взял меч на изготовку, и принял шаткую стойку. — Не дождёшься. Никто не забудет, что ты натворил. И я не забуду.

— Давай заканчивать, — хмуро ответил Скала, и тоже принял стойку.

Они заковыляли друг к другу, и еле переставляли ноги. Бойцы из них были так себе, ведь любой мог споткнуться даже на крохотном камне. Однако им хотелось победить, никто не намеревался опускать оружие и отступать. Противники остановились, когда достигли дистанции соприкосновения, в нескольких шагах. Сейчас нельзя было стремглав бросаться в атаку.

Требовалось выжидать. Дожидаться, пока у врага сдадут нервы, пока он оступится или допустит ошибку. Скала скользнул взглядом по Волховскому — ну, сплошное слабое место. Куда ни бей, всё равно можно попасть, однако был риск самому нарваться на контратаку. У обоих был соблазн воспользоваться магией, но бой дошёл до такой стадии, в которой частицы Кенши могли разорвать ауру носителя, и безвозвратно повредить внутренние органы.

— Долго будешь стоять? — с усмешкой произнёс Скала, попытавшись спровоцировать Волховского.

— Дольше, чем наркоманы из твоего батальона, — Волховский выдал ответную провокацию.

— Тварь! — Вспылил Скала, не выдержал, и бросился в атаку.

Волховский отразил выпад в защитной стойке кокуцу-дати, враги обменялись взмахами. Лезвия сверкнули в солнечном свете, зазвенел металл, и началась рубка. Ну, как, рубка. Скорее вялый обмен не совсем ловкими атаками, претендующими на профессиональные. Пот струился по их лицам, мечи едва не выпадали из непослушных рук, пальцы с трудном смыкались на рукоятках. Противники даже не кричали, экономили воздух.

Скала попытался пронзить Волховского, но тот завёл меч под клинок противника, и с размаха рассёк врагу живот. Скала лишь успел с разворота резануть Волховского по спине, и они оба повалились на землю, потому что больше сражаться не могли. Оба тяжело дышали, смотрели в небо. Боли не чувствовали — Скале помогал нектар, Волховскому военный стимулятор, которые притупляли болевые ощущения.

— Сдохнешь? — спросил Скала.