Прелестная лгунья - Коултер Кэтрин. Страница 9

– Но сейчас зима, – заметил Ричард. – Все время идет дождь. Вы бы туг же подхватили воспаление легких.

– К счастью, вы оказались в замке. – Глубоко вздохнув, Эванжелина наклонилась вперед. – Так вы позволите мне познакомиться с Эдмундом? А если я понравлюсь мальчику, разрешите стать его гувернанткой?

– Да я еще несколько часов назад понятия не имел о вашем существовании, и тут вдруг вы сваливаетесь мне как снег на голову, сидите в моей библиотеке и просите сделать вас гувернанткой моего сына! Это, мягко говоря, неожиданно, мадам!

– Знаю, ваша светлость, и понимаю ваши чувства, – отозвалась Эванжелина. – Но у меня не было выбора. Я не хотела становиться любовницей месье Дюморней. Для меня это был второй, и последний, выход из положения.

– Кто этот месье Дюморней?

– Это один из так называемых друзей моего отца, – пояснила девушка. – Уверена, что его жена и не подозревала о том, что этот человек был готов содержать меня. Она – замечательная женщина, зато он – похотливый мерзавец.

– Большинство мужчин такого сорта – мерзавцы, – заметил герцог. – Мм… Вы привезли с собой горничную?

Покачав головой, Эванжелина опустила глаза на соблазнительную булочку с изюмом. На вид она была очень вкусной.

– Мне нечем платить горничной, – пролепетала девушка. – Поэтому я оставила Маргариту во Франции.

– Понятно, – вежливо кивнул Кларендон. Герцог задумчиво смотрел на языки пламени, то и дело вырывавшиеся из тлеющих в очаге углей. Казалось, он вот-вот задремлет.

Будь у нее с собой камень, она непременно запустила бы им в своего собеседника. Вскочив на ноги, Эванжелина схватила плащ. Похоже, она не смогла заинтересовать его. Ему наплевать, если она умрет прямо на дороге. И он ничуть не огорчится.

Она нарушила уединение этого негодяя. Больше всего Эванжелине хотелось тут же убраться из этой библиотеки, из этого замка и никогда больше не возвращаться сюда!

Но она не могла этого сделать.

Вздохнув, девушка заговорила вновь:

– Я голодна. Полагаю, прежде чем выгнать, вы могли бы накормить меня. Я готова поесть на кухне, в компании вашей расчудесной кухарки.

– Съешьте булочку, на которую вы так пристально смотрели.

Медленно поднявшись с кресла, герцог повернулся к ней. Девушка уставилась на его белоснежный галстук. Эванжелина была довольно высокой. Когда ей было двенадцать лет, тринадцатилетний Томми Баркли дразнил ее “майским деревом” <Украшенный цветами и лентами столб, вокруг которого по традиции 1 мая танцуют в Англии.>. Но сейчас, подняв глаза на герцога, девушка внезапно почувствовала себя совсем маленькой. Это было весьма странное ощущение. А он задумчиво смотрел на нее, размышляя, и девушка никак не могла понять, что же у герцога на уме.

Ричард долго молчал, не сводя с нее глаз. Похоже, все кончено. Она проиграла.

Эванжелина разозлилась. Оставаясь безучастным, он вел себя не по-джентльменски. Она вытянулась в струнку.

– Очень хорошо, – яростно проговорила она. – Я совсем не голодна и не нужна мне ваша булочка. Я ухожу. Взяв ее за руку, герцог тихо произнес:

– Нет, все в порядке. Я накормлю вас. Да, теперь я понял. Вы хотите мяса с овощами. Отлично. – Помолчав, он добавил:

– Не могу поверить в то, что вы, молодая леди, ехали сюда из Франции без сопровождающих.

– А чем, по-вашему, я могла расплатиться с сопровождающими? Одним из своих ботинок?

– Ну, будь я вашим сопровождающим, то я бы потребовал оба ботинка и вашу близость в придачу. – Ричарду и в голову не приходило, что он способен так оскорбить се, но что сказано, то сказано. Кларендон видел, как в одно мгновение ее глаза изменили цвет, став из темно-карих почти золотистыми, цвета виски. Это было великолепное зрелище.

– Я вдова, ваша светлость, а не проститутка, – очень тихо проговорила Эванжелина.

– Черт возьми, я это понял! – Но так и не извинившись, Ричард заявил:

– Во-первых, я прикажу миссис Роули, моей экономке, проводить вас в вашу комнату. С Эдмундом встретитесь утром. Вы привезли с собой багаж?

Он еще не принял решения. Что ж, на его месте она бы тоже сомневалась. Ведь речь шла о его любимом сыне и наследнике. Герцог должен очень осторожно выбирать людей, которые будут находиться возле мальчика.

– У меня только один чемодан. Бэссик взял его, – ответила Эванжелина. – Я приехала сюда не для того, чтобы умолять вас помочь мне. Я прошу лишь предоставить мне возможность работать, ваша светлость. И не беспокойтесь, я не украду ваше серебро. Я – порядочный человек, клянусь. Вы не разочаруетесь.

Эванжелина говорила так, словно оправдывалась. Но она не походила на гувернантку. Во всяком случае, она мало напоминала миссис Такер, няню Ричарда, которая шлепала его, прижимала к своему внушительному бюсту, пела, била линейкой по пальцам, когда он грубил, и любила до самой своей смерти. А умерла она десять лет назад.

Кларендон подумал о том, что собирался весь вечер просидеть тут в одиночестве, и гнев с новой силой закипел в нем. Он ощущал себя совершенно беспомощным, потому что мерзавец, убивший Робби Фарадея, все еще не пойман. Несомненно, он смеялся над герцогом, так как ему удалось ускользнуть из расставленной ловушки. Черт, теперь Кларендону не хотелось даже бренди, которым он думал залить горе.

Ричард не мог пообедать с ней, особенно если обед подадут в ее комнату. Это будет неверно истолковано. И он не питал никакой надежды, хотя и не стал бы возражать против близости с ней.

– Я понял, – буркнул Ричард, в одно мгновение забыв, о чем она только что говорила, припоминая лишь, что это было нечто жалостливое.

Кларендон повернулся к Эванжелине. Запустив пальцы в волосы, он взъерошил их.

– Черт побери!

– Господи, мне и в голову не приходило, что мои слова произведут на вас такое впечатление, ваша светлость, – вымолвила девушка.

Похоже, она неплохо соображала, когда не опасалась, что ее вышвырнут вон из дома. Хотя нет, это не совсем верно. С того самого момента, как он ввалился в библиотеку, девица только и делала, что заговаривала ему зубы.

– Но мы должны следовать правилам приличия, мадам, – заявил Ричард. – Моя мать в Лондоне. Здесь нет женщины, которая могла бы составить вам компанию, чтобы защитить ваше доброе имя.

Эванжелина улыбнулась.

– О, это не важно! – воскликнула она. – Я же вдова, ваша светлость, а не невинная девушка. К тому же мы родственники. Никому и в голову не придет, что вы станете вести себя со мной неподобающим образом.

– Боюсь, вы понятия не имеете о том, какая у меня репутация, мадам, – заметил Ричард.

– Нет, напротив, я наслышана о ваших любовных похождениях. Но повторяю: я вдова, зрелая женщина, которая не может представлять интерес для мужчины.

– Вы не только несведущи, но и довольно глупы, – пожал плечами герцог.

– Я ваша кузина, – настаивала на своем Эванжелина. – У родственников иные отношения.

По-видимому, она ничего не знала о его репутации, иначе держала бы с ним ухо востро. Но одно было ясно – эта женщина явно нуждалась. Куда она может пойти? Нет, выбора не было, она должна остаться в Чеслей-Касле. А уж он постарается сделать так, чтобы никто не узнал, по какой причине она здесь очутилась. И то, что они были дальними родственниками, лишь усложняло дело. Она никак не могла взять в толк, что простой неизвестной работнице в его доме было бы проще, потому что ей не было нужды защищать свою репутацию – по причинам ее отсутствия. Что ж, он оставит ее в неведении.

– Несомненно, вы правы, мадам. Кстати, вы забыли упомянуть о вашем почтенном возрасте. – Кларендон усмехнулся.

– Я ведь сказала, что я вполне зрелая женщина. А это значит, что мне немало лет.

– Зрелость! Всегда ненавидел это слово! Как и моя красавица мать, – заметил герцог.

Не прошло и минуты, как в библиотеку пришла миссис Роули. Она оказалась моложавой миниатюрной женщиной с заколотыми на затылке седыми волосами. На пояске, обхватывавшем ее тонкую талию, висела целая связка ключей. Колечко, на которое надевались ключи, от длительного пользования отполировалось до блеска – его давным-давно подарила экономке мать герцога. В те времена, когда эта женщина еще носила туфли на каблучках, она доходила герцогу до плеча, а сейчас – лишь до подмышек.