Измена. Его правда (СИ) - Тверская Вика. Страница 2

Яр переливает кофе в термо-кружку и складывает бутерброды в контейнер. Точнее, швыряет их, показывая мне, как я его подставила. С одного тоста отлетает кусочек сыра и шлепается на кафель.

- Узорчик! – радуется Анюта. Желтый квадратик приземлился аккурат в центр черной плитки и действительно выглядит рисунком. Выбрасываю его под недовольные вполи дочки, цепляюсь рукой за дверцу посудомойки и замечаю внутри свой ежедневник.

- Нашла! – пищит дочь. Вот же поросеночек. Спрятала, а я чуть на первое занятие из-за него не опоздала. Там ведь все мои контакты и расписание. Одни любят, чтобы я приходила на пять минут раньше, другие сами приходят ко мне, третьих устраивает только онлайн. А еще есть занятия в учебном центре…

- Ты ведь должна была сегодня начинать с десяти, - Яр не оставляет попыток отвоевать себе утро понедельника. – Я не планировал задерживаться. Неужели нельзя отменить твой урок? Вчера-то его не было!

- Был, - отвечаю уверенно, а сама в срочном порядке перетряхиваю память. Вроде, говорила. Говорила же? – Лариса заболела, некому подменить. Пришлось свои занятия переставлять.

- Не помню, - отворачивается. Значит, злится сильно.

За десять лет брака я уже научилась определять степень его сердитости. Начинается всегда с перечисления моих недостатков. Особенно любит проходиться по неумению организовывать свою жизнь. Швыряет вещи и хлопает дверцами – вторая стадия, вот-вот жди повышения голоса. Орет – первая стадия. А вот когда отворачивается – дело плохо. Значит, донервничался до того, что у него на лбу надувается вена, которой он стесняется.

Делаю вид, что мне срочно нужно попить, тянусь за стаканом и исподтишка заглядываю Яру в лицо. Вена в порядке, значит, до бури еще далеко.

- Ярусь, ну прости… - обнимаю со спины и крепко прижимаюсь.

- Отмени урок и отвези Анюту сама.

Отдать дочь в сад в два с половиной – моя идея. Он был категорически против. Но и сидеть с ней по очереди не соглашался. У него же офис, проекты, мега-важные дела. А я так, всего лишь учу детей иностранному языку. И ничего, что мои подопечные с легкостью побеждают на городских олимпиадах и периодически прорываются на федеральные этапы. Это все ерунда.

Я и так потеряла почти полгода, пока лежала на сохранении и выхаживала Анюту после родов.

Няня – еще одна точка соприкосновения в наших с мужем спорах.

Его позиция – рядом с ребенком должны быть только близкие люди. Однако ни он сам, ни его мама в декрет отправляться не захотели.

Выручали мои родители, которые перешли на сменную работу, и периодическая няня, когда было совсем тяжко.

Зато я смогла сохранить учеников и повысить свою квалификацию.

- Прости, не могу, - шепчу ему в затылок и нежно целую.

- Кто у тебя сегодня? – бурчит муж. – Скворцов?

- Дроздов. У которого отец суровый. За минуту опоздания мозг будет выносить полчаса. А потом на эти полчаса потребует продлить урок.

И я уже рискую опоздать.

Анюта уже в комбинезончике. Напоминаю, чтобы повязал ей шарф – весна в этом году еще прохладная. Делаю глоток кофе и бегу к выходу.

- Марина, остановись! – Яр хватает меня за руку, но не прижимает к себе нежно и страстно, как раньше, а кладет обе руки мне на плечи и слегка встряхивает. – Нам надо поговорить. Это важно.

- Что-то с работой?

С тех пор, как он открыл свое архитектурное бюро, у него постоянно что-то случается с работой. То проект вернули на переделку, то заказчик вдруг передумал строить дом и вместо него хочет дачу с бассейном.

Яр хоть и нервничает от таких внезапностей, но умудряется с ними справляться. Что же сейчас ему нужно?

- Дело не в работе, Мариш, а в нас.

- А с нами-то что случилось?

- Ты сама не понимаешь?

Расстроено качаю головой, наклоняясь посильнее, чтобы заглянуть в гостиную и зацепить взглядом часы. Пятнадцать минут до урока. Если не прогревать машину, есть шанс успеть.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Будь, пожалуйста, дома хотя бы в восемь. С Анютой сегодня на вечер мама подстрахует. Если не буду успевать, она заберет.

Недовольно вздыхаю, но возразить мне нечего. Свекровь и правда нас часто выручает по вечерам. Она работает до пяти, причем недалеко от садика. Но после каждого посещения бабушки Вали дочка становится излишне возбужденной и неуправляемой. Еще бы, у «бабуси» мультики не выключаются и конфет можно есть, сколько угодно.

Слов она не понимает. Ей, видите ли, виднее, как детей воспитывать, три – один в ее пользу. Против няни выступает Ярослав, причем он не согласен ее нанимать, даже если я буду полностью сама оплачивать ее услуги. Я не могу, а если честно – не хочу, бросать своих учеников.

Так и бегаем по кругу уже почти три года.

- Что случилось? – повторяю вопрос.

- Тебе пора, - говорит как можно безразличнее, но предательская вена выдает его настроение. Что-то и, правда, случилось.

Глава 2. Ярослав

Сегодня нужно приехать чуть раньше, чтобы успеть дать Арефьеву по мозгам, а то начнёт своё нытьё во время планёрки. Все и так на взводе с этим контрактом. Эмираты-Эмираты… Чтобы я хоть раз ещё с ними связался... Все бабки туда ухнул… Как вот ему объяснить, что у них другой менталитет и платёж придёт когда придёт, когда у шейха пятка зачешется? Может завтра, а может и через неделю.

Я захожу на кухню. Анютка уже сидит на своём стульчике над тарелкой каши.

– Вкусно, зайка?

Подхожу и чмокаю её в макушку.

– А-а-а! – протестует она и мотает головкой. – Не целуй!

Кто придумал эти садики вообще! При живой матери скидывать ребёнка не пойми кому. Чужим людям. Работа у неё, видите ли. Работа пришла на смену материнским чувствам. Хоть кофе сварить успела. Уже и за это нужно быть благодарным.

Пока я достаю из шкафа термо-кружку, Марина несколько раз проносится мимо. Вечное броуновское движение. Никакой системы. Одни порывы и ветер.

– Марина! Хватит уже!

Она меня даже не видит, по-моему… Ещё Арефьев этот… мозг будет выносить. А шейх – вообще урод, если честно. На него, конечно, можно попробовать надавить, но это может только всё усложнить. И адвокат дорого обойдётся. Блин, опять, наверное, лететь придётся. Надо только, чтобы он заплатил сначала. А если заплатит, можно и не лететь. Что раньше, курица или яйцо…

– Ярик, сможешь закинуть Анютку в садик?

Чего?! Мне даже сначала в голову не приходит, что на это вообще можно ответить. Ведь мы же… Ладно. Тихо... Нет, ведь мы же вчера вечером всё обсудили и никаких «сможешь закинуть не было»! Что могло произойти за ночь?! Да что угодно, вообще-то. Это же Марина. У неё вечно…

– Ты же сказала, что нормально успеешь.

Нет, она даже не смотрит в мою сторону. Бесит. Это типа укор, да? Молчаливый протест? «Ты не понимаешь, что я должна развиваться»? «Ты меня не поддерживаешь»? «Я не рабыня, чтобы сидеть дома»? И ещё куча других банальностей. Это всё вот это, да?

Я, вообще-то, с утра до ночи пашу. За несколько лет сделал такой рывок, что все конкуренты остались в глубоком ауте. Нет, это нормально, так и должно быть, это природой заложено, но ты ж поддержи меня! Я для чего это делаю? Для удовольствия своего? Эго своё тешу? Я это делаю для семьи. Я строю основу для нашего будущего. Ясного и безбедного, между прочим.

А когда мне понадобился твой английский, твоя помощь для этого нашего будущего, ты что сказала? А? Вот именно. У тебя своей работы выше крыши? И что же это за работа? Что ты делаешь? Ты любишь учить. Я работаю, а ты любишь. То есть это всё ради любви к преподаванию? Так тебе медали за олимпиаду нужны или семья? Здоровый ребёнок или пятёрка у этого дебила Скворцова? «Я зарабатываю деньги». Правда? Это вообще не смешно.

Какие деньги? Что зарабатываешь, что не зарабатываешь, на семейный бюджет это вообще никак не влияет. Даже в виде погрешности. Где твои заработки, если на «красоту» я тебе как давал, так и даю каждый месяц охрененно немаленькую сумму?