Друг и лейтенант Робина Гуда (СИ) - Овчинникова Анна. Страница 20
— Барон Певерил не дал мне внятных объяснений. Сначала он был слишком занят, а позже на звуки, которые он издавал, отзывались все собаки в округе. Не думаю, что даже королевский гонец, явись он тогда в Ноттингем, смог бы добиться от шерифа связного ответа.
Катарина бросила на отца взгляд, в котором недоумение смешалось с любопытством.
— Наверняка вскоре глимены начнут горланить баллады и об этом, — флегматично продолжал Ричард Ли. — Пресвятая Богородица, могу представить слова их будущих песен!
Да что такое случилось в Ноттингеме, отец? — Катарина нетерпеливо заерзала в седле. — Олифант рассказывал только, что стражникам наконец-то удалось поймать трех браконьеров — удивительно, как люди шерифа еще осмеливаются входить в лес! — и барон Певерил не долго думая приговорил всех троих к смерти. А я бы на его месте отправила на виселицу в придачу и всех лесников, они наверняка получают от аутло откупного, продажные твари!..
Рыцарь поднял руку, останавливая ее гневную тираду.
— Дай тебе волю, ты бы отправила на виселицу половину графства… Ты дашь мне закончить рассказ?
— Да, отец. Извини.
Ричард Ли какое-то время смотрел на Катарину, улыбаясь своей чуть заметной улыбкой.
— Искра и сухой трут, огниво и кресало… Ты никогда не научишься сдерживаться, да? Так вот, барон Певерил и вправду решил вздернуть у ворот Ноттингема трех браконьеров в назидание другим, как вдруг выяснилось, что он остался без палача.
— Почему?
— Палача и его помощника нашли упившимися вусмерть, сперва все даже подумали, что они и впрямь мертвы. Де Моллар… — рыцарь сделал короткую паузу, пережидая, пока погаснет огонь, вспыхнувший в глазах его дочери при имени командира наемников, — де Моллар считает — их не просто напоили допьяна, им подлили в эль какого-то сонного зелья. Когда об этом сообщили шерифу, тот уже хотел отложить казнь, но из толпы внезапно появился оборванный, грязный, как Иов, старикашка и предложил свои услуги в качестве палача. Барон Певерил, похоже, вообразил, что старика послал ему сам Господь, и не долго думая нанял его за сходную плату. Новый палач уже принялся надевать на шею первому осужденному петлю, как вдруг от палисада повалил дым и кто-то выкликнул: «Пожар!» Говорят, дыма было предостаточно, в толпе началась паника, ноттингемцы повалили в город, чтобы убедиться в целости своих домов… А имевшие поля рядом с городом кинулись, наоборот, в другую сторону, — словом, какое-то время царила полная неразбериха… Когда же волнение улеглось, обнаружилось, что помост пуст, осужденные исчезли.
— Что?! Как?! Но стража, палач?!.
— Палач исчез вместе с тремя браконьерами. Что касается стражи… Наверное, стражники и наемники де Моллара до сих пор рвут друг другу глотки, выясняя, кто из них виноват…
Довольная улыбка на лице Катарины становилась все шире по мере того, как она слушала отцовский рассказ.
— И, похоже, шериф всерьез собрался указать на дверь командиру наемников, который второй год не может поймать жалкую горстку обнаглевших лесных бандитов. Когда я уходил, барон Певерил призывал на голову де Моллара все кары небесные, а тот стоял желтый, как пустынная лихорадка…
— Хотела бы я на это посмотреть! — мечтательно протянула Катарина. — Но почему шериф решил, что во всем виноваты лесные разбойники? Зачем грабителям рисковать головой, выручая трех сыновей вдовы? Много ли бедная женщина заплатит им за риск?
— Не знаю, почему они так поступили, но, без сомнения, все это затеял и выполнил Робин Гуд. Робин Локсли — так, кажется, его настоящее имя? И оно стояло на клочке пергамента, который нашли на помосте после того, как обнаружился побег. В своем послании разбойник советовал барону не тратить время на поиски беглецов, дескать, их все равно не найдут. Насколько я понял, шериф и раньше получал письма от главаря шервудских воров, во всяком случае, он ничуть не усомнился в подлинности записки. Вот почему Симону де Моллару приказано было убираться на все четыре стороны: он-де и его бездельники только и делают, что едят и пьют на деньги барона Певерила, который и так терпит огромные убытки из-за проклятых грабителей…
Веснушчатое лицо девушки внезапно вытянулось, с него сбежала улыбка.
— Деньги… да… Ох, отец, я не могу поверить, что тебе удалось достать всего лишь…
— В несчастье нет друзей, — глядя на засыпанную листьями тропу, негромко проговорил Ричард Ли. — Теперь нам остается только просить аббата Герфорда об отсрочке долга. Хотя на его согласие нет почти никакой надежды.
Катарина низко наклонила голову, чтобы проехать под нависшими над тропой ветвями вязов… И не подняла ее, оставив зеленую арку позади.
— Катарина, — мягко окликнул рыцарь. — Ты все сделала правильно. Не обратись ты за помощью к Йоркскому аббату, я бы все еще пребывал в сарацинском плену… — рыцарь помолчал, с трудом подбирая нужные слова. — Никто другой не хранил бы честь нашего рода лучше, чем ты, никто другой не справился бы с управлением манором лучше тебя. Не твоя вина, что я вернулся домой с пустыми, руками…
«И с такой же опустошенной душой», — мысленно закончил Ричард Ли.
Но, кинув еще один взгляд на порозовевшую от его слов веснушчатую девушку, покачал головой.
Нет. Пусть он нашел дома могилу жены и брата и разоренные, запустевшие земли, пусть оставил позади веру в благодарность сильных мира сего и даже веру в божественную справедливость, — пока у него есть дочь, его душа не уподобится сожженной солнцем земле палестинских пустынь.
— Поторопимся, — сказал он вслух, поворачивая направо. — К сумеркам нам надо добраться до Блидворса.
— Ты хочешь двинуться по Королевскому Пути? — Катарина придержала коня на развилке двух тропинок. — Но…
— Что?
— Как раз на большой дороге в Йорк чаще всего бесчинствуют лесные разбойники. Все давно стараются следовать на север обходными путями…
— Если грабители найдут в моих пожитках больше четырех пенсов, я скажу им спасибо, — бросил через плечо Ричард Ли. — Из того, что мне удалось занять, почти все ушло на лошадь. Поверь, у нас нет причин опасаться разбойников. К тому же, я слышал, Робин Гуд никогда не трогает женщин…
— Да пусть бы он только попробовал меня тронуть, подлый пес! — Катарина подхлестнула коня и рысью обогнала отца, направляясь к большой дороге на Йорк.
Ричард Ли впервые улыбнулся широко и открыто и пришпорил своего гнедого.
Глава двенадцатая
РОБИН ГУД И РИЧАРД ЛИ
— А какая была морда у шерифа, когда он повернул… нул… нулся к помосту! Ох, видели бы вы его… морду!..
Задыхающийся от смеха Дик Бентли скорчил ужасную рожу, перекосившись набок, и вороной конь, которого он вел под уздцы, негодующе взбрыкнул.
— Видел я его морду, — тоже смеясь, покрутил головой Локсли. — Но попадись ты с этим конем, мы все сейчас болтались бы на виселице!
— Ха, никогда! Думаешь, я поскупился на смолу и солому, когда расставлял телеги? Да сам дьявол не разглядел бы свой хвост в таком дыму. — Бентли нежно похлопал лоснящуюся шею вороного. — А шерифу нужно было лучше присматривать за своим красавцем, знаешь ли!..