- Рамис Кира. Страница 50

— Рен, успокойся, не нужно самосуда, — не выпуская лопаты из рук, сделала шаг вперёд. – Нам утром уезжать, лучше его старосте отдать.

— Лили, ты понимаешь, что это было? Если бы он поджёг дом, то именно мы могли бы оказаться под подозрением. Дом-то твоему дядьке принадлежит.

— Сестра, выпусти, мы быстро к старосте и обратно! – не успела я и слова сказать, как Орлан, выскочив из дома, скрылся за воротами.

— Совсем распоясался, пусть только вернётся, отхватит у меня, — пробурчала под нос. – Свон, вынеси воды, — попросила мальчика, тот тут же выполнил просьбу. – Не будь таким непослушным, как брат. Не дождался разрешения и убежал.

Не прошло и десяти минут, как зазвенел колокол. Да он же сейчас всю деревню перебудит! Мысленно схватилась за голову.

Так и случилось, народ от испуга повыскакивал из домов, потому что колокол сообщал о пожаре.

Ещё через время двор заполнился недовольными жителями.

— А что я мог сделать, уж и долбил, и стучал в ворота старосты, они будто и не слышат, — виновато огрызался на недовольных односельчан мальчик.

— Так никакого пожара и нет! Зачем нас будили?

— Потому и нет, что поджигатель пойман! — громко крикнул Рен, и все притихли.

Наконец прибыл запыхавшийся Олден, которому тут же предъявили мужика и факел.

— Ты в своём уме? Засуха, дождей нет, решил всю деревню спалить?! – кто-то кричал из толпы, пока староста выслушивал запуганного мужичка. – Да гнать его вместе с семьёй из нашей деревни. Если простить, то ещё раз подожжёт, может, у него голова от жары помутилась.

— Если деньги взял, то тогда не от жары, а от жадности! — выкрикнул другой.

— Что, где пожар? Что с моим имуществом? – в ворота вбежал запыхавшийся дядюшка. – Ах ты подлец! Решил хороший дом спалить?! Да ты же будешь всю жизнь на меня в поле работать! – он вцепился поджигателю в рубаху. – Кто-то мне завидует?

— Нет, только гнать подлеца продажного из деревни! — вразнобой стали требовать жители. Их можно было понять, в такую засуху и жару поджигатель появился.

— Заберите его, — устало приказал двум слугам староста. – Ренгель, вы будете выдвигать обвинения?

— Не буду, дом господина Роттена, если он хочет, то пусть пишет. А мы утром уезжаем, как и обещали.

— Хочу! – чувствуя наживу, воскликнул родственник.

— За ключами не забудьте на рассвете прийти, господин Роттен, — усмехнулся Рен, выпроваживая народ со двора.

Ворота закрылись, а меня затрясло от холода, адреналин отпустил, захотелось плакать.

— Лили, дорогая, всё хорошо, — Рен подхватил меня на руки и занёс в дом. – Сейчас чай горячий с малиной выпьешь, — пока братья ставили воду, муж растирал мои плечи и руки.

— Как мне с вами повезло, — улыбнулась сквозь слёзы. – Орлан, ещё раз убежишь, не дождавшись разрешения, будешь наказан, пока не прочитаешь книгу об этикете и послушании, из дома не выйдешь.

Свон был более усидчивый, и чтение ему давалось легче, чем Орлану, тот всё ещё с трудом складывал слоги.

— Не буду, сестра. Не наказывай, — братец попытался упасть на колени, но был остановлен мужем.

— Актёр в тебе погибает, — усмехнулась я, отпивая из кружки ароматный чай. – Идите спать, утром рано вставать.

Братья по очереди ополовинили мою кружку, улыбнулись, поцеловали меня в щёки и ушли спать.

Допив чай, нежно поцеловала Рена. Недолго было слышно, как муж ходит по кухне, но через время он тоже лёг, оставалось несколько часов до первых петухов.

Глава 52. В пути

Дядюшка прибыл к своему новому дому рано утром, стоило солнышку показать свои лучи. Пришёл не один, с женой и слугами. Каждый уголок излазил родственник, под каждый кустик заглянул, подёргал листья у хлебного дерева. Судя по притихшей тётке, пара не развелась, но женщина, думаю, что на время, передала бразды управления семьёй мужу. Тот командовал, только уши затыкай. Слуги то, слуги сё.

-- У вас была холодильная комната? – дядя прибежал с огорода. – Куда кристаллы дели? Я чувствую остатки холода, в углу лёд.

-- Купите кристаллы и пользуйтесь комнатой на здоровье, -- усмехнулся в ответ Ренгель. – В подарок вам оставляем магическую сушильную печь. Вызовите из города мага огня, он её настроит.

Роттен нахмурился, но промолчал.

Наконец-то, мы тронулись в путь. Моё сердце ликовало, было и страшно, и волнительно. Налоги уплачены, соответствующие документы от старосты получены. Чувствовала внутреннюю свободу, хотелось петь, всех обнять.

По словам Ренгеля, который накануне был у старосты, тот прибывал в плохом расположении духа. Всё выспрашивал, какой дорогой поедем, где собираемся остановиться и конечную цель. Муж не собирался раскрывать главе деревни свои планы, соврал, что едем стандартным путём через все города в сторону столицы на лечение и новое место жительства.

Обоз состоял из четырёх телег, условно говоря, так как две из них таковыми не являлись. Две телеги, две кибитки.

Хромоногий Най Найвин смог сторговаться со старостой, практически за копейки продал тому дом и небольшой кусок земли, размером с огород. На эти деньги да те, то у него оставались, купил простенькую кибитку и старенькую лошадь. Его семья с младенцем ехала с некоторыми удобствами.

Третья же семья смогла себе позволить лошадь и телегу, двое детей, жена и Ковен по этому поводу не унывали.

Наш маленький ослик вёз продукты, немного домашней утвари и воду.

Сейчас в нашем распоряжении было две золотых и пять серебряных монет, продуктовых запасов примерно дней на пять и в заветной коробочке-хранилище двадцать перцев. Если мы сможем продать их по десять серебряных, то денег станет больше на два золотых.

Ничего, жить можно.

Наши спутники, они же будущие слуги забеспокоились, когда процессия свернула на заброшенную дорогу в лес.

Ренгель успокоил, рассказав правду о пчёлах. Да и, тем более, что пчелёнка те видели. Счастливыми выгладили лишь дети, которые представляли путешествие через лес, как магическое приключение. Пять мальчишек решили обосноваться в нашей кибитке, но ровно через двадцать минут были мною выдворены вон.

Гам, крики, визги пятерых детей, двух котят и жужжание пчелёнка я променяла на молодую мамочку с младенцем. Теперь дети играли в менее комфортной кибитке, зато я ехала в тишине. Малышка спала, как и её мама.

Пчёлы встретили нас именно там, где заканчивалась лесная дорога, Свон перевёл, что к ночи они нас выведут из леса. Я радовалась, что не придётся тут ночевать. Всё же хорошо иметь в проводниках магических существ. По дороге зверь не встречался, пчёлы очень хорошо нас скрывали.

Счастливый пчелёнок всю дорогу провёл с родителями. Те, то летели рядом с Ренгелем, то на время садились на крышу.

Иногда мы останавливались по нужде. Ели на ходу, благо каждая семья взяла продуктов на первый день.

Жену Ная звали Лиана, а жену Ковена Занна. Так прошло полдня, дети притихли и вповалку уснули. Занна по моему приглашению перебралась в кибитку.

Уже ближе к вечеру, накормив и напоив детей, легла отдыхать. Ренгель обещал разбудить, как только выедем из леса, судя по карте, в нескольких километрах от места выхода стояла деревенька. Вот возле неё и решили заночевать.

Я не слышала, как пчелёнок прощался со своими родителями, но через время наша процессия остановилась. Почувствовав, что качание и тихий скрип исчезли, села.

На улице шёл разговор.

Дверь распахнулась, внутрь сначала заглянул Рен, а за ним незнакомый мужчина, осмотрелся, кивнул головой и исчез.

Чуть позже вернулся муж и рассказал, что мы, наконец, прибыли в деревню, до которой, если не срезать через лес, то три дня пути, а мы добрались чуть больше, чем за двенадцать часов. Встретил нас часовой. Да, в этой деревне каждая семья дежурила одну ночь по очереди. Так как последнее время повадились звери из леса выходить, пусть деревня и не впритык к лесу стоит, но всего в часе пути.