Ревизор: возвращение в СССР 10 (СИ) - Винтеркей Серж. Страница 40

Наконец, трубка была передана Славке.

— Поздравляю, дружище! — радостно сказал я, — желаю тебе крепкого здоровья, и чтобы мечты сбывались!

— О, спасибо, Паша! — ответил друг.

Начались взаимные расспросы про жизнь. Он поспешил сообщить, что Эмма очень старается делать все полученные в Москве упражнения, и есть явный прогресс. Это меня порадовало, конечно. Спросил, что она собирается делать после окончания школы, выбрали ли уже институт или университет, в который будет поступать. Как и раньше, когда я задавал этот вопрос, пока не определились. Но сейчас еще Славка добавил важный момент:

— Меня через неделю в армию забирают. Так что нам сейчас не до выбора института.

Ну, чего-то подобного я и ожидал, не зря же подстраховался с адъютантом Балдина. Исполняется восемнадцать, и нечего шляться на гражданке, пора в армию.

Что удачно вышло, водительские курсы Славка успевал закончить в аккурат перед призывом, за два дня.

Ну что же, теперь остается только надеяться, что все наши договоренности с Балдиным останутся в силе, и он сможет служить около Святославля. И надеюсь, в понимании генерала «около» — это не пара сотен километров.

Глава 19

Москва.

Неделя пролетела незаметно. С Галией взялись за учебу, да так, что вообще головы не поднимали, все остальное фоном шло. На пары ходил, выступление агитбригады репетировал, лекцию еще одну для общества «Знание» прочел. То есть вроде занят был, а спроси меня, кроме библиотеки и учебников вряд ли что вспомню. С женой та же история. Так погрузилась в подготовку к сессии, что иногда есть забывала, приходилось контролировать.

На выходные в деревню не поехали, в понедельник был первый зачет и у меня, и у Галии. Сидели и учили все выходные. Сильно я не переживал, уж по предмету «Основы экономики» я точно что-то да отвечу, и на семинарах выступал часто. Но, тем не менее, почитать пришлось. Уж очень отличается моя нынешняя реальность от прежнего опыта. Одно хорошо, за время жизни в СССР уже научился неплохо контролировать свою речь во время выступлений. Попробуй тут только заикнуться по привычке о пользе частной собственности хоть в чем-то — тут же во враги социалистического государства запишут. А оно мне надо? Я его и таким люблю.

Сдал первый зачет в итоге без проблем. Мое воодушевленное выступление остановили, выставив зачет без единого вопроса. Как потом оказалось, я такой один оказался, всех остальных завалили кучей вопросов. Вот что значит опыт работы в реальной экономике. Ребята в группе обзавидовались, но и зауважали…

С почином, как говорится. Довольный шел домой. Вроде и ерунда, если так подумать, а все равно приятно на душе. Почувствовал, что снова учусь, снова студент. Жизнь чудесна…

Дома меня ждал горячий ужин, приветливая жена и не разговаривающая со мной сестра. Инна в последнее время все чаще стала себя вести, говоря мягко, непредсказуемо. То дуется на всех без объяснения причин, то раздражается по мелочам, вещи кидает. Поначалу думал, что гормоны шалят. Обычное дело, хоть и рановато что-то. Но когда однажды пришлось вернуться неожиданно домой, перчатки забыл, и я увидел Инну весело смеющейся с Петром на кухне, хотя буквально за пару минут до этого она выносила нам с Галией мозг и буквально еле ходила, изображая «умирающего лебедя», я понял, что это совсем не гормоны. Это кое-кто манипулировать нами пытается, давя на жалость и чувство вины.

Стал наблюдать дальше. И правда, Иннины «гормональные всплески» часто удивительным образом совпадали с обсуждением их комнаты в общаге, условий проживания там и сроков переезда. Вскоре и Петр заметил эти интересные тенденции, поделившись как-то тихонько со мной. Тоже не уверен был, хотел «сверить часы», так сказать.

Так что в ответ на показное молчание сестры я в этот раз и бровью не повел. Это что ещё за выкрутасы? Предлагает поиграть, кто кого перемолчит? Ну уж нет! Не в моём доме и не в мою смену, дорогая сестрица. Вот к себе переедешь и будешь мужу мозги чайной ложкой выскребать, если он не против.

— Инн, что-то случилось? — подчеркнуто взволнованно и заботливо поинтересовался я. — Ты чего такая расстроенная, даже не здороваешься?

— Ничего, — буркнула Инна и вышла из кухни, так и не поздоровавшись.

— Ладно… — усмехнулся я.

— Она весь вечер такая, — доложила жена. — ходит злая, не разговаривает.

— Это манипуляция такая. Пытается вызвать в нас чувство вины. — объяснил я. — Не обращай внимания.

— Но как не обращать внимания? — села напротив меня жена. — Она же молчит…

— Вот и пусть молчит. Тебе что? Захочет поговорить, мы её выслушаем. Вопросы обсудим. Проблемы порешаем… А ходить молчать… Какой в этом практический смысл? Ты скажи лучше, зачет сдала? Можно поздравить?

— Сдала! — просияла жена. — Очень легкий вопрос вытянула. Меня преподаватель даже не дослушал до конца, поставил почти сразу.

— Умничка! — поцеловал я Галию. — Так держать. У меня, кстати, все точно так же вышло. Заткнули и выставили из аудитории.

— Мне просто очень неуютно, когда Инна ходит и молчит, — снова нахмурилась жена, вернувшись к неприятной теме.

— На это она и рассчитывает. Что ты будешь нервничать, стараться выяснить, в чем дело, чувствовать себя некомфортно. Но на самом деле у тебя для этого причин нет. Все прекрасно, переживать не о чем. Поэтому не поддавайся. Улыбайся, веди себя естественно — ты хозяйка в этой квартире, а кое-кто попросту забыл, что он всего лишь гость.

Галия удивлённо смотрела на меня. Наконец, она кивнула. Похоже, согласилась с моими доводами. Мы продолжили спокойно ужинать, обсуждая свои дела. Вскоре пришёл Пётр. Инна не вышла его встречать. Галия сама подала ему ужин.

— А Инна где? — удивился зять.

— У неё сегодня настроение «я несчастная и никем не любимая», — с иронией ответил я. По тому, как Пётр хохотнул, он прекрасно понял, о чём речь.

— Сегодня приходил тот капитан, семья которого в моей комнате в общаге застряла, — возбуждённо начал рассказывать он. — Благодарил, что семью на улицу не выставил.

— Да ты что! Рассказал, что у них там за пляски с табуретками были?

— Да-аа! Это, вообще, финиш! — начал рассказывать Пётр. — Мужика с капитанской должности перевели с повышением на майорскую. Он уже очередное звание предвкушал. А командир дивизиона и замполит туда кого-то своего метили. Вот и начали гнобить капитана и семью. Жилья для вас нет, утепляй вот тот сарай и живи! И ничего не сделать! Перевели уже. Ходил-ходил, говорил-говорил… Нервы сдали, в какой-то момент на мат перешёл. А замполит смотрит на него довольный и улыбается, командиру полка звонит: мол, капитан такой-то со мной ведёт себя не по уставу, матерится. Ну, капитан и схватился за табуретку. А потом уж не помнит ничего…

— Ничего себе! До состояния аффекта довели мужика, — удивился я. — И что теперь?

— А ничего! Представляешь? У нас никто поверить не может. Командир полка разбор полётов устроил. Это удивительно, на самом деле. Обычно такого не бывает. Никому особо дела нет, что там и как в гарнизонах. Нормальный мужик комполка оказался, в детали вник. Согласовал все со всеми, обосновал… Короче, перевели капитана в другой дивизион, правда с понижением. На капитанскую должность. Переборщил все же с этим топором. Но квартиру сразу дали со всеми удобствами! Трехкомнатную! Они сейчас пакуются. Съедут на днях, — Пётр не мог скрыть своего «глубокого морального удовлетворения».

А я сразу смекнул, что адьютанту Балдина тогда позвонил не зря. Сильно сомневаюсь, что без генеральского вмешательства кто-нибудь там стал бы «вникать в детали». Повезло капитану, очень крупно повезло.

— Там в квартире, наверное, ремонтик надо будет сделать косметический, — сказал я Петру.

Тот активно закивал головой, не отрываясь от ужина.

Эх, армия! По-хорошему, командир полка мог бы и раньше в этой ситуации разобраться. Столько времени прошло! Вон, даже письмо с этой историей от капитана жене в Мытищи прийти успело. Только когда командир полка хорошего пинка из Москвы получил, тогда и разобрался… А сразу нельзя было⁈ И главное, теперь у него репутация «нормального мужика». Как же, разобрался, в детали вник, решил по справедливости и по инстанциям своё решение отстаивал. За простого капитана вписался. Тьфу!..