Я приду с дождём - Ким Юн А. Страница 40

– А я не представляю, почему он связался именно с тобой!

– Подумай о том, что карлик искал в его квартире! – Хён повернулся к Ён Сихвану, который нетерпеливо постукивал тапкой. – С Минной все будет хорошо?

– Я… не предусмотрел, простите… – с заминкой ответил шаман. – В вас двоих природой заложена трансформация. Но Со Минна – человек. Защищаясь, она спровоцировала жемчужину. Чешуя и раны – последствия человеческого страха. Возможно, любое сильное чувство погубит ее.

– Намекаете на любовь?

– А если бы у нас дошло до… – начал Хён.

– Оставь свои мысли при себе! – толкнул его Юнхо.

– Я хотел сказать, до съемок в прямом эфире! Она стесняется камер!

– В этом и кроется корень проблемы – нельзя запретить ей любить кого-то из вас. Но можно заставить ее разочароваться. Надеюсь, вы еще не успели зайти далеко, следуя моему совету.

Братья молча переглянулись и разбрелись по своим комнатам.

Хён давно опустил руки из-за преждевременного отказа Минны, и для него не было проблемой не видеться с ней два-три дня. Но для Юнхо, который готовился обуздать эмоции и почти признал свою симпатию, предположение Ён Сихвана стало препятствием. Он пересекал свой кабнет из угла в угол и пинал попадающиеся предметы: «Ну и пускай! Да, так даже лучше… Все равно это бы ни к чему не привело!»

Утром наступил долгожданный первый рабочий день Минны, но его омрачило поведение Юнхо – тот делал вид, что не замечает помощницу. За ночь он кардинально изменился, и в таком духе пролетела неделя. Одногруппники рассказывали, как миленько проводят время за обедом с начальством и коллегами, но Минна не могла похвастаться подобным.

Однажды она не выдержала и зашла в кабинет с подносом, на котором стояли две белые чашки с кофе.

– Ты очень занят? – спросила Минна.

– Стучать не учили? Раз уж пришла, пройди и сядь, – брякнул дракон вопреки тому, что его распирало от любопытства, соблюдает ли Хён те же правила.

Девушка подвинула одну чашку под нос Юнхо, думая, как бы завязать разговор. Присев рядом, она оглядела кабинет. Раньше ей лишь мельком удавалось это сделать, а остальное время приходилось просиживать в холле, где было мало чего интересного, не считая странноватых клиентов Ён Сихвана. Собственно, они все выглядели как обычные люди, да и кабинет Юнхо выглядел как любой обычный кабинет. Стол, полки, книги, паркет… картина с синим драконом.

– Почему ты все-таки купил ее?

– Это неудачная копия оригинала. Изображение моего отца, Водного дракона. Много веков назад гравюра хранилась в храме, в Лисьих Норах, а потом он сгорел. И снова Лисьи Норы. Временами мне кажется, что наша с тобой встреча далеко не случайна, – сказал Юнхо, понюхав кофе. Он раз десять подносил чашку к губам, раздумывая, пробовать или нет, но в итоге отхлебнул. – Много сахара. Ты не умеешь его готовить.

– Верно. Раньше за меня это делал автомат. – Минна огляделась. – Впервые вижу так много старинных книг!

– Экскурсии не будет. Не вздумай что-то тронуть или переставить. У каждой секции свой порядок.

– Как называется серия с сине-золотыми обложками?

– На третьей полке? Моя автобиография.

– Правда? – Минна пересчитала тома. – Тридцать штук?

– По девятьсот страниц каждая. Это мемуары за два с половиной века, а ты пока в начале пути. Если бы вела записи еженедельно…

– Насыщенная жизнь. Свою я в пол-листа уложила, когда мотивационное письмо в колледж писала. Был один дневник, похожий на учетную книгу: куда пошла, сколько потратила, сто способов выжить в этом мире, и все такое. Не знаю, как протекает быт на Небесах, но уверена, что у драконов больше свободного времени, чтобы выводить загогулинами высокопарную прозу. Кстати, автобиография Хёна тут тоже есть?

– Вы недостаточно времени провели вместе? Обычно его не нужно заставлять нахваливать себя.

Не поднимая взгляда, Юнхо отставил чашку в сторону и продолжил писать. Минна не ждала слов благодарности, поэтому просто составила все на поднос и ушла. Следующим вечером, пока Юнхо уехал по делам к старшему инспектору Дон Юлю, Минна заставила себя пролистать его дневники.

«Нехорошо рыться в чужих воспоминаниях, но мне нужно найти что-нибудь о Лисьих Норах. Должно быть объяснение тому, что со мной происходит сейчас. Вдруг Юнхо поступает, как моя мама, и умалчивает самое важное, чтобы я не впадала в панику».

Она взяла с полки первый том, в котором были сплошь незнакомые символы и зарисовки, значение которых она почему-то интуитивно понимала. Ее внимание привлек вырванный лист с рисунком девушки в традиционной одежде. Внутри Минны все похолодело, и она уже пожалела о своем любопытстве, но все же прочитала: «Сегодня я снова видел ее. Она смотрела на звезды и смеялась. Тогда меня впервые поразило это необыкновенное чувство. Но я не успел объясниться с ней. С тех пор, сколько бы я ни закрывал глаза, ее образ не появлялся передо мной».

Тело стало ватным, а в голове будто прояснилось: «Юнхо до сих пор тоскует по этой незнакомке, раз хранит листок. Наверное, она была богиней и писаной красавицей. Он просто проявил вежливость, а я-то, глупая, размечталась!»

Минна потянулась, чтобы поставить том на полку, но стук Ён Сихвана напугал ее, и том выпал из рук.

– Жду вас на перевязку, – сообщил шаман и ушел.

Минна быстро подняла дневник и затолкала в ряд, не заметив, как вырванный листок улетел под стол Юнхо.

Утром Хён спустился на кухню и сразу принялся переключать каналы, чтобы как-то перебить мысли об оставленном Ан Минджуном послании. «Тогда и сейчас – жизнь за жизнь», – крутилось в его голове. Что было «тогда»? И что будет «сейчас»?

Когда Минна присоединилась к завтраку и уселась за стойку, Хён подошел к ней со спины и шутливо подул ей на затылок.

– Рука болит? – спросил он.

– Почти нет. Знаю, ты не любишь шрамы на коже.

Хён со звоном поставил чашку и повернулся к Минне. Задрав рукав ее кофты, он приподнял бинт. Парень старался сдерживать отвращение и упорно разглядывал рану.

– Ты что делаешь?

– Показываю, что мне не противно.

Он бы придумал еще что-то, но вынужден был уйти в кабинет Юнхо, потому что тот несколько раз позвал его. Слоняясь между мебелью, блондин заметил под столом вырванный листок, выпавший из дневника брата, но не поднял – тема разговора вывела его из себя.

– Я не собираюсь в этом участвовать! – возмущался Хён. – Объяснись сам. Минна мечтала об этой работе. Кто мы такие, если в наших силах только увольнение и игнор?

– Хорошо, иди.

Когда раздухаренный айдол выскочил из кабинета, Юнхо позвал Минну и вручил ей стопку бумаг, пытаясь собраться с мыслями, чтобы не выглядеть слишком мягким в ответственный момент.

– Я не заслуживаю элементарного приветствия? – спросила девушка.

– Усвой, наконец! Во-первых, я не твоя нянька или подружка. Во-вторых, моя миссия в мире смертных завершится с возвращением жемчужины. В-третьих, не анализируй мои поступки – мы разные.

– А кто говорил, что не собирается убегать от своих чувств?

– Я хочу, чтобы ты уволилась.

Минна была в шоке и залепетала:

– Все из-за чешуи? Я испугалась, но это было терпимо.

– Не будем усугублять. Я вправе расторгнуть договор за дядю Кангиля. – Юнхо подошел к ней, взял за руку, и печать меж их ладоней задымилась черным. – Вот так.

Дверь со скрипом отворилась, и в щель пролезла яйцевидная голова Ён Сихвана. Он осмотрел кабинет, оценил обстановку и просипел:

– Извините за беспокойство. Вам стоит кое-что увидеть…

Это было большим спасением для Юнхо, который не знал, как отреагирует Минна. Они последовали за шаманом в его прозванный «норой» задымленный кабинет. Внутри было темно и зябко, а сквозь дырявую занавесу дыма с обоев наблюдали клыкастые головы драконов. Минна поежилась и закашлялась, рукой разгоняя дым перед лицом.

– Извините еще раз, – поклонился шаман, укрыв ее своей тяжелой бирюзовой накидкой с богатой вышивкой, – столько мороки с настойками. Конечно, это не место для подобных опытов…