Кровавый Король (СИ) - Кэйтр Элизабет. Страница 69

Огонь в руках Игния становится ярче, опаляя руки одной ведьмы и талию второй. Вой Надии застывает в ушах Эсфирь, но сама она сильно стискивает зубы, чувствуя, как один из задних зубов крошится. Чёрный шёлк вспыхивает, превращаясь в пепел, языки пламени оставляют следы на подбородке, но не касаются лица.

Глухой удар. Тугая боль в затылке и хруст собственных костей. Её ведьма осыпается прахом у стоп. Она чувствует, как маленькая капля магии внутри неё отмирает.

Дыхание Игния обжигает ухо.

— Вот и всё, — шепчет он, касаясь губами мочки.

— Как тебя там… Игний? — Эсфирь поворачивает голову, касаясь губами его щеки. — Так вот, Игний, я бы исполнила любое твоё самое порочное желание в обмен на моё. Но моё тебе бы не понравилось. Ты горел когда-нибудь заживо?

— Не в твоём положении так говорить, сучка Кровавого Короля. Через тебя мы доберёмся и до него. Ваша Тэрра будет полыхать, а ты сдохнешь под обломками замка, — Игний хватает Эсфирь за челюсть.

Она улыбается в ответ, а затем выплёвывает крошки зуба ему в лицо.

— О, у тебя раскрошился зубик? Как хорошо, что их ещё много, — яростно рычит он, раскрывая пальцами её челюсть. — А знаешь, что я сделаю за это? Оставлю весточку твоему королю…

Он резко прикладывает ладонь к ребру Эсфирь, надеясь услышать её крик, что раздробит барабанные перепонки, но та терпит, растягивая губы в безумной улыбке.

Чувствует, как на плоти выжигаются буквы.

— Игний! — грозный голос Кванталиана окутывает каждую трещину. Игний испуганно пятится назад. — Что с ней? — он появляется прямо перед Эсфирь, пугаясь её взгляда. — Что с тобой? Он тебе что-то сделал? Почему ты прикована? — он резко поднимает руку в воздух, прибивая Игния магией к стене. — Почему она прикована?

Чёрный цвет радужек растекается по глазу, затопляя собой белок.

— Я… Господин Кванталиан… Я не… Она сама…

— Исчезни!

Кванталиан магией бьёт его об стену, а затем тот растворяется.

Оковы падают с рук Эсфирь. Она медленно опускает их, потирая запястье. Смотрит на ребро. Ожог складывался в буквы: «шлюхакровавогокороля». Безумный смех заползает в трещины камеры. Знал бы он, что это не причиняет ей никакой боли, кроме физической. Знал бы он, насколькооказался прав.

— Что с твоей рубашкой?

Кванталиан всё ещё стоит спиной, боясь развернуться и увидеть шрамы на идеальном теле.

Когда-то его также пытали. Когда-то это тоже был Игний. Когда-то Кванталиан рассказал всё, что знает, включая знания про Верховную ведьму и их связь.

— Тоже, что и с вашей Советницей, — зловеще хмыкает Эсфирь.

Она медленно подходит к углу камеры, поднимая камзол с пола.

Изумруды на нём едко посмеивались.

— Нам нужно пройти в тронный зал. — Кванталиан плотно сжимает челюсть. — Прости за всё это, пожалуйста. Прости. Этого не должно было произойти. Это ошибка и Игний поплатится за неё… Я лично…

— Кван…

— Да? — напряжённо спрашивает он.

— Веди.

До тронного зала они молчат. Эсфирь старается сдержать в себе самый настоящий греховный гнев, а Кванталиан пытается подобрать слова, но все они не те, не туда, да и вообще вряд ли уже нужны ведьме. Не после всего.

— Прошу тебя, выслушай меня! У меня есть меньше пятнадцати минут! Пожалуйста!

Кванталиан срывается, как только двери тронного зала закрываются, и они оказываются один на один друг с другом.

Бес падает на колени, но Эсфирь медленно осматривает помещение. Тронный зал короля Энзо переливался огненными оттенками от каменных кладок, витражных мозаик багрового трона в готическом стиле, на подлокотниках которого сидели две рубиновые саламандры. С горечью понимает, что весь цвет сейчас концентрировался на почти морковной макушке беса, склонившего голову.

Кванталиан. Тот самый хамоватый бес, к которому она сбегала от своих мыслей. Тот, кто никогда не осуждал её за убийства. Тот, кто никогда и не заикался об отношениях, но относился к ней, как к ледяной бентамидии. Или ей только так казалось, когда она тонула в вечной мерзлоте.

Он преклонял колени. Он склонял голову. Он умолял выслушать. Он желал замолить предательство. Но Эсфирь знала, что в бесах, как и в королях, нет места сожалению.

— Луна, мы можем исчезнуть. Сбежать прямо сейчас, — бес поднимает чёрные глаза, намертво впиваясь в её. — Энзо не оставит никого в живых. Узурпаторы обещали ему Тэрры альва и твоего брата в обмен на тебя. Прошу тебя, Луна, будь благоразумна. Давай сбежим! Давай начнём всё сначала! Давай забудем обо всех!

— Поднимись, Кван, — холодно произносит она.

Кванталиан послушно поднимается.

— Прости меня за терновник, прости меня за Игния. Я не знал, я не думал, я очень прошу, прости меня. — Кванталиан укладывает ладони на предплечья ведьмы. — Прости меня. Он будет говорить, что знает о моём предложении сбежать, но мы действительно можем это сделать. Хочешь отправимся в мир людей? Ты давно об этом говорила. Начнём всё заново! Как обычная семейная пара, только ты и я. Без магии, без этого мира.

— Как они вышли на тебя?

— Ты похорошела, Луна.

— Как. Они. Вышли. На. Тебя?

Эсфирь сдерживала ярость. За его перескакивание с темы на тему. За сбивчивость в мыслях. За руки на своих предплечьях. За это в миг одемоневшее «Луна». За предательство.

— Я сам пришёл к ним, — Кванталиан прикусывает щёку. Эсфирь разочарованно усмехается. — Всё не так, как ты думаешь! Сама знаешь, как я ненавижу Пандемониум! Энзо дал мне убежище. Здесь я схожу за своего больше, чем саламы! И всё было сладко, пока не пришли Узурпаторы. Они ищут тебя, — бес сглатывает. — Точнее, твоё сердце.

— И ты решил преподнести меня? Подарочную упаковку не забыл? — фыркает ведьма.

Ещё слово — и она размажет не только его, но и всю Тэрру.

— Да нет же! Я, наоборот, сбивал их со следа. А потом вдруг — Верховная становится Советницей Кровавого Короля. Я перестарался прятать информацию о тебе, а Энзо донесли на меня. Они пытали меня, Луна! Мне пришлось… пришлось всё рассказать… а потом вдруг это письмо…

— Какое письмо?

Эсфирь одёргивает себя от желания сделать шаг. В глазах застывает Видар, передающий конверт слуге.

Мерзавец, знающий все лазейки!

— О том, что ты находишься в этих краях, да с целой армией Кровавого Короля. Мне поручили тебя разыскать по…

— Одоранима… конечно, — ухмыляется Эсфирь.

Одоранима, более известна у мира нежити, какаромат души— то, что могли учуять лишь бесы в роде Кванталиана. Они могли разыскать любое существо, с которым имели когда-либо контакт. Единственный минус способности заключался в картинке — бесы чётко видели лишь свою цель, и того, кто вызывал в цели самый яркий спектр эмоций.

Кванталиан кивает головой, словно всё встало на свои места.

— Ты не пойдёшь со мнойиз-за него…

Эсфирь громко смеётся.

— Если ты не заметил, то он сдал меня вам! И убью я вас одинаково болезненно.

— Нет. Демон, ты даже в его цвете…

Кванталиан отходит на шаг назад, изумруд впервые выжигает сетчатку глаза.

— Я его Советница. Логично, что я ношу цвет его двора.

— Луна, это не цвет его двора, ну, то есть — зелёный, да, но… все знают, что изумруд — цвет только семьи, никто из подданных не имеет права надевать его. Никто, кроме тебя… Ты… Он выбрал тебя, а ты его…

— Что за чушь ты несёшь?

Эсфирь медленно облизывает губы. В лагере почти все были в оттенках зелёного, но смотрели только на неё. Пока она не придавала этому внимания и занималась делами, все вокруг обсуждали цвет камзола, цвет Видара. И сейчас его увидит король Третьей Тэрры.

Видар сделал из неё не только приманку, он сделал из неёповод для войны. И он… в каком-то смысле слова защитил её перед глазами Энзо.

— Луна, послушай, он — самое настоящее чудовище. Он сначала выбрал тебя, а потом сдал нам! Он предал тебя, слышишь? Будь всё по-другому, если бы Узурпаторы не охотились за тобой, я бы на твоём месте всё рассказал Энзо и принял его протекцию. Но Энзо вряд ли пойдёт против Генерала, а потому… прошу тебя, умоляю, давай сбежим!