Кровавый Король (СИ) - Кэйтр Элизабет. Страница 97

— Вы правы, уже на смотринах, увидев её рядом с моим троном, я потерял голову окончательно, — голос Видара звучит так близко к её виску, что ведьму бросает в жар.

Эсфирь знала, что это не более, чем ложь. Но она звучала так убедительно, что сердце буквально хотело выпрыгнуть ему в ладонь. Там безопасно. Оно уверенно.

Она заставляет себя очнуться от чар родственных уз, сосредоточив всё внимание на герцоге. Его взгляд, выражение лица, голос — всё настораживало. Эсфирь чувствовала опасность.

— Что же, ещё раз желаю Вам крепкого семейного счастья! Я, хотя безумно завидую, искренне рад! — кривовато улыбается Таттиус, сверкая разноцветными глазами. — За Короля и будущую Королеву Первой Тэрры! — уже громко произносит он.

По залу прокатывается одобряющее улюлюканье и слышится звон хрусталя. Таттиус Цтир кланяется, а затем направляется прямиком к Кристайн Дивуар, дабы пригласить герцогиню на танец. Эсфирь фыркает, зная, что та весь вечер строит ему глазки.

— Не устала? — вдруг спрашивает Видар, а Эсфирь осознаёт, что всё ещё тонет в его объятиях.

— Есть предложение по побегу? — ухмыляется она, наблюдая за кружащими счастливыми парами.

Она не удерживается от усмешки, замечая старшего брата, что променял альвийку на сильфийку и порхал с ней в вальсе.

— Да, и ты не сможешь отказаться от него, — самодовольно хмыкает он, отпуская ведьму.

— Потому что я теперь твоя жена? — фыркает Эсфирь, складывая руки.

— Потому что ты любишь вино.

Эсфирь уже разворачивается, чтобы заявить о вселенском заблуждении короля, но видит его, держащего в руках два пустых бокала и графин.

— Откуда ты знаешь? — вопрос слетает с губ против воли.

Видар в ответ лишь усмехается, но теперь она способна уловить в усмешках самые настоящие ответы. Король наблюдателен. Опасно наблюдателен.

Зрачки Эсфирь расширяются — с того момента, как он узналчтоона пьёт — в её бокале более не было амброзии. Ни разу.

— Ты идёшь, или моим собутыльником станет Себастьян?

Не дожидаясь ответа, Видар разворачивается в сторону балкона. Того самого балкона, где они в первый раз поцеловались. Эсфирь одёргивает себя. Поцеловались под мороком. Не по-настоящему. Осталось доказать это душе.

Она, улыбнувшись подданным, следует за королём.

Видар прячет улыбку в усмешке, как только слышит шелест свадебного платья. Возможно, когда-нибудь ему удастся заменить плохие воспоминания в её голове хорошими. Возможно, когда-нибудь она посмотрит на него с несвойственной для ведьмы нежностью. Возможно, когда-нибудь она даже сможет признаться самой себе в том, что любит его, а до того момента он сделает всё, чтобы приблизить этот день. Слава Хаосу, время на его стороне.

— Я здесь только потому, что ты был очень убедительным, — сразу же защищается ведьма, оглядывая его самодовольный профиль. — Только попробуй усмехнуться!

Она сначала грозит ему пальчиком, а затем забирает наполненный бокал.

— Тебя уже не устраивает моя усмешка? Ну, и быстро же ты стала женой-грымзой, — в глазах Видара пляшет задор.

— Я тебя сейчас скину с балкона, — мило улыбается в ответ Эффи, отчего Видар смеётся.

Ярко, искренне, с небывалым задором. Эсфирь в первый раз слышиттакойсмех. Принадлежавший только ей и никому больше.

Он, поняв, что смех в нём закончился и превратился в глупую улыбку, с которой совершенно по-идиотски пялился на Эсфирь, решает поднять бокал:

— Давай попробуем стать если не друзьями, то хорошими союзниками, — уже серьёзно проговаривает он.

— На время спасения моего брата.

— На время спасениятебя, инсанис, — закатывает глаза Видар.

— А если я очень захочу ударить тебя по лицу или окатить горячим воздухом, или…

— Я позволю, но не слишком увлекайся. Последствия тебе не понравится, — хмыкает Видар.

— Кто ты и куда делся тот неуравновешенный король?

Эсфирь не удерживается и тыкает своим пальчиком в его рёбра.

— Прекрати! — голос становится в разы серьёзнее, а желваки заходят за скулы. — Я серьёзно, хватит…

Секунда, и его грудная клетка начинает содрогаться. На лице Эсфирь сияет заговорщицкая улыбка, она мигом ставит бокал, ловко расстёгивает мундир, запуская туда руки, чтобы проверить теорию.

— Ты хочешь… чтобы твой муж… поднимал на тебя… руку? — пытается проговорить он, едва размыкая плотно стиснутые губы.

Ловкое скольжение пальцев вверх-вниз, и каменные стены балкона слышат чарующий взрыв смеха. Казалось, улыбаться шире просто невозможно, но у Эсфирь получилось.

Эта улыбка породила голове Видара сначала ненависть, а потом восхищение. Она искренне улыбалась ему, безжалостно щекоча.

— Ты боишься щекотки!

— Что за бред? — он практически задыхался смехом.

— Ты даже сейчас упрямишься! — она смеётся в ответ.

— Хва…хватит! Иначе я прикажу…

— Раз ты умоля-я-я-ешь, — Эффи сверкает хитрым взглядом.

— У тебя слуховые… галлюцинации?

— Да, я слышу твой смех! — на секунду её пальцы позволяют ему перевести дух.

— Я не умоляю! — рычит Видар, и тогда её пальцы снова начинают пытку. — Всё, ладно, ты победила! Умоляю! Довольна?

— А как же: «Иначе я прикаж-у-у»? — Эсфирь облизывает губы, отнимает руки от его тела и, наконец, снова берёт бокал. — Смерть от щекотки — наверное, для нежити такого полёта, как ты, это позор, — патетично протягивает она, рассматривая вино. — А, если кто узнает? Или, кто-то услышал, как ты гоготал на весь балкон? Может, стоит пойти спросить?

— Не захлебнись ядом, — бросает Видар, отрывисто дыша. — Особенно, когда тебя в любую минуту можно бросить под копыта лошади.

— Что ж… тогда предлагаю выпить за изощрённые способы нашей смерти!

Эсфирь снова улыбается, поднимая бокал. А Видар отчаянно понимает, что столько улыбок за один разговор она ещё никогда не дарила. Звон бокала окутывает их в какую-то особенную атмосферу.

В прошлый раз, здесь, он хотел её до жжения в коже, а сейчас — он желал до одури надышаться дьявольскими волосами и почувствовать мягкое прикосновение ладони к своей щеке.

— Что с твоим лицом? — Эсфирь резко становится серьёзной, испугавшись реакции короля. Неужели что-то со вкусом вина? Она делает глоток. Нет, аромат раскрывался оттенками спелой вишни, горького миндаля и специй. — Тебе не нравится вино?

— Терпкий вкус. Я наслаждаюсь, — быстро чеканит Видар, борясь с неистовой кислотой на кончике языка. Ему хотелось выплюнуть содержимое рта с балкона.

— Да? — недоверчиво щурится Эсфирь, а он в подтверждение слов, залпом осушает бокал.

— Ещё подольёшь? Это и в правду вкусно, инсанис! — от ужасного привкуса его мутит, да так, что приходится опереться рукой на балюстраду.

Он посылает очаровательную улыбку Эсфирь.

Но желание буквально нырнуть в чан с амброзией горит по всей коже.

— Разумеется, — она еле сдерживает смех, обновляя его бокал.

Видар благодарно кивает и отпивает вино, снова улыбаясь.

Хаос, как он ненавидел человеческие вина! Но как ему нравилась её компания!

— Могу я задать тебе вопрос? — Эсфирь зачарованно наблюдает за тем, как Видар ставит бокал.

— Только, если он не касается твоего брата, — король внезапно проникает в тело Видара, он окидывает ведьму жёстким взглядом.

Но жёсткость больше не работает, не тогда, когда она увидела егонастоящим.

— Он касается меня.

— Удиви.

— Почему ты никогда не зовёшь меня по имени? Ты же в курсе, что оно у меня есть?

Видар замирает, серьёзно смотря в глаза Эсфирь.

«И что тебе ответить? Что я — самый законченный мудак во всех Тэррах? Что я натворил столько ужасов с тобой, что не в праве даже смотреть на тебя?»

Он открывает рот, но тут же закрывает его. Скулы снова напрягаются.

— Думаю, что оно постоянно вылетает у меня из головы, — медленно произносит он.

Эсфирь ставит бокал на балюстраду, делая к нему несколько шагов, так близко, что под проницательным взглядом можно расщепиться на атомы.