Сердце колдуньи - Коултер Кэтрин. Страница 9

Бишоп взглянул на старика, чей меч свисал до самой земли, прикрепленный к широкому кожаному поясу. За пояс был заткнут острый кончик длинной седой бороды. Перед ним было само олицетворение гордости, чести и благородства. И неумолимой жестокости.

— Лорд Веллан, я Бишоп Лит, посланец нашего короля, — объявил он.

Из-за спины старика раздался девичий голос, не высокий и мелодичный, но резкий, пронизанный подозрением:

— Епископ, дедушка? И он хочет, чтобы мы поверили, будто король прислал нам церковника?

Это та самая девушка, у которой нет груди и кроличьих зубов, зато имеются изящный подбородок и чудесные рыжие волосы?

— Вы не так поняли. Это мое имя, — мягко пояснил он.

Девушка выступила из-за спины деда. Та самая, на которой ему предстоит жениться. Та девушка, которая будет его чертовой женой до той поры, пока он не закончит дни свои.

Она не улыбалась, так что насчет зубов сказать трудно… Зато подбородок действительно хорош. Правда, упрямый и в настоящее время поднят слишком высоко. В губы, возможно, и красивые, просто вплавлено недоверие, но недоверие, смешанное с очевидным страхом.

— Ты сказал, что твое имя — Бишоп Лит. Значит, служишь церкви? Но зачем королю присылать сюда епископа? Затем, чтобы проклясть дедушку? Объявить, что он попадет в ад, если будет продолжать настаивать, что я, его внучка, женщина и, следовательно, существо, не имеющее цены в глазах церкви, не могу стать его наследницей?

— Если цепочка твоих рассуждений также извилиста, как те речи, что ты тут произнесла, возможно, мне и впредь не следует искать в твоих словах здравого смысла, — заметил Бишоп. Оскорбление было нанесено вполне сознательно: он очень желал посмотреть, что из этого выйдет.

Девушка вздрогнула. Вид у нее был такой, словно она вот-вот отшвырнет деда в сторону и набросится на незваного гостя.

Наступило долгое молчание. Видя, как крепко сжаты маленькие кулаки, Бишоп соизволил добавить:

— Нет, я здесь вовсе не поэтому.

Лорд Веллан легонько сжал руку внучки, удерживая ее от опрометчивого шага.

— Это моя внучка и наследница, леди Меррим де Гай. Если вы не слуга церкви, явившийся сюда, чтобы, как она предположила, проклясть меня, почему явились на Край земли в самый разгар засухи, когда все вокруг медленно умирает?

— Король приказал мне уничтожить проклятие Пенуита, милорд. Я не служитель церкви. Зато обладаю знаниями и изучал науки в университете. Многие считают меня мудрецом, а кое-кто — и волшебником, наделенным пониманием сверхъестественных явлений. Я прослышал, что проклятие унесло жизни четверых невинных. И хотя оно весьма могущественно, я все же избавлюсь от него.

Бишоп улыбнулся, довольный гладкой речью, и взглянул лорду Веллану в глаза.

Тот изумленно моргнул, и Бишоп решил, что это, возможно, к лучшему.

— Волшебник, говоришь? — выдохнул он, откинув со лба серебряные волосы.

— Да, если так можно выразиться.

— До сих пор я никогда не встречал человека, который мог бы назвать себя волшебником. Так вот, это самое проклятие спасло нас: те четверо, что силой принудили мою внучку идти к алтарю, были негодяями, все до единого. И теперь ты объявляешь, что король велел избавить Пенуит от проклятия?

— Так оно и есть.

— Но неужели ты не понимаешь? Оно нам необходимо, — вмешалась Меррим, снова выступая вперед: подбородок вскинут, сама как натянутая струна, она готова была при первой же возможности кинуться вперед и уничтожить и его и остальных. — Проклятие спасло нас четыре раза. — Она помахала перед его носом четырьмя пальцами. — Если бы не проклятие, мне плохо бы пришлось.

— Мадам, — ответил Бишоп строгим отцовским голосом, — вы похоронили четырех мужей. Это уже предел. Король запрещает вам хоронить пятого.

— Если такова воля его величества, кто может с ней спорить? Больше похорон не будет. Отныне их жалкие тела будут гнить в чистом поле. Что же до четырех мужей… один из них оказался таким омерзительным, что не имел ни одного целого зуба во рту, хотя по возрасту был не намного старше моего отца, который умер, имея почти все зубы. Послушайте, сэр, клянусь, один был хуже другого. Я очень рада, что избавилась от них.

— У которого не было зубов?

— У третьего, Фламмондаде Джеффри, — пояснила Меррим. — Наемника, который почти не знал английского.

— Он заставил ее поцеловать его, и она едва не умерла от смрада его дыхания, — добавил лорд Веллан, картинно вздрагивая. — Ужасное зрелище! Меррим отвесила ему оплеуху. Он не мог убить ее, поскольку должен был сначала получить наследника, поэтому в наказание объявил, что казнит одного из моих людей, и поднял меч, чтобы пронзить Криспина. При этом беднягу держали, шестеро его воинов. Но тут он неожиданно уронил меч, закинул голову, уставился в потолок, будто что-то там увидел, и испустил ужасный вопль. Изо рта пошла пена. Горы белой пены.

— Да, — подтвердила Меррим. — Они давился ею, а она все лезла и лезла. Потом он рухнул на пол, захлебываясь и хватаясь за горло.

Что же, прекрасное представление. И все роли выучены назубок. Всякий, кто услышит такое, умрет от страха. Интересно, правда ли это?

— Но ваш третий муж не имеет ничего общего со мной, леди Меррим. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что кто-то из них вообще горел желанием венчаться с вами, но мужчина должен любым способом, добиваться поставленной цели.

Он мог бы поклясться, что слышит, как она сквозь зубы осыпает его отборными ругательствами. Нелегко будет научить ее манерам, приличествующим овдовевшей леди!

Поэтому он продолжал, игнорируя девушку:

— Больше в Пенуите не будет неожиданных смертей. Таков приказ короля.

Она воскликнула, не слишком громко, но достаточно отчетливо:

— Клянусь ангелами Господними, это идиотизм, насланный на нас безмозглым идиотом!

— Я не идиот, — покачал головой Бишоп, поняв, что настало время указать им их место. Немного страха — вот лучшее лекарство. — Не забывайте, мадам, — громко, чтобы слышал каждый, напомнил он, — я мудрец и волшебник. Я наделен особой силой. А если эта сила подведет, со мной останется мое искусство воина, которого хватит, чтобы раскроить человеку голову мечом.

— Интересно, как ты, мудрец и вой», раскроишь голову духу друидского жреца? — завопила девушка.

— О, для этого хватит и невидимого меча, — заверил он, разрезав рукой воздух. Один из солдат поспешно отскочил. — Видите, он ощутил ожог моего невидимого меча.

Меррим рассмеялась. Бишоп, слегка улыбаясь, сделал вид, что кладет невидимый меч в ножны. Люди стали тихо переговариваться. Раздался женский голос:

— Я услышала свист меча, клянусь, услышала!

— А меня опалило жаром, — уверил мужчина, крестясь. Вот и прекрасно, подумал Бишоп. Угроза сверхъестественного заставит замолчать даже эту бунтарку.

— Отец, он что, святой? — пропищал какой-то малыш.

— Он грешник, — фыркнула Меррим. — Поглядите, как я трясусь только при мысли о невидимом мече!

Лицо ее исказилось таким явным презрением, что у него зачесались руки отвесить ей оплеуху, но приходилось для пущего эффекта держаться холодно и высокомерно.

— Погоди и увидишь. Итак, вы согласны? Больше никаких смертей в Пенуите?

— Мы не владеем магией, позволяющей предотвратить чужую смерть! — яростно прошипела она. — Считаете, что здесь одни ведьмы?

Ведьмы… да, она может легко сойти за ведьму с таким-то ядовитым языком!

— Буду говорить еще откровеннее, — вздохнул он. — Больше никаких странных смертей в Пенуите: будь то новоиспеченный муж или странствующий торговец, который вас надул.

— Входит ли в их число человек, называющий себя епископом и требующий от окружающих ни на чем не основанного почтения?

— Если прикончите меня, не сомневайтесь, король за вас возьмется, — коротко заверил он.

Похоже, лорд Веллан и маленькая ведьма прекрасно его поняли, поскольку не потрудились ответить. По крайней мере Дьенуолд был прав насчет ее волос. Красные, как солнечный закат. Нет, красные, как грех, смертный грех. Вот только цвета глаз сейчас не различить.