Сезон солнца - Коултер Кэтрин. Страница 18

В тот вечер Зарабет рано легла в постель, но долго не спала, прислушиваясь к тяжелым шагам Олава. У нее было тягостное предчувствие. Сегодня старик наверняка потребует свое… Зарабет притворилась спящей, когда Олав отодвинул шкуру, отделяющую их с Лотти спальню от его комнаты.

– Зарабет, время пришло. Я знаю, ты не спишь. Пойдем со мной, я научу тебя кое-чему, что тебе понравится.

Девушка обреченно поднялась, понимая, что ее хитрость не удалась. На ней была только ночная рубашка, которая едва прикрывала колени. Она чувствовала себя несчастной и беззащитной. Олав взял ее за руку и повел к себе. Его огромная дубовая кровать, застеленная шкурами и мягкими шерстяными одеялами, внушала Зарабет ужас.

– Я постараюсь наконец стать тебе мужем. – С этими словами Олав поцеловал ее.

Зарабет заставила себя вытерпеть это. Она старалась не думать о Магнусе, но викинг неотступно был рядом, в ее сознании, в ее сердце. Зарабет надеялась, что со временем его образ превратится в тень, что в любом шорохе она перестанет слышать его еле уловимый шепот, перестанет искать в других мужчинах его легкую улыбку и мимолетный взгляд. Но Магнус все еще был жив в ее душе.

– Распусти волосы. Мне не нравится, когда женщина заплетает косу.

Зарабет развязала кожаный шнурок и стала медленно расплетать косы, пропуская пряди сквозь пальцы. Олав не вытерпел и принялся торопливо помогать ей.

– Мягкие, – прошептал он, прижимая ее пряди к щеке. – И огненно-красные, как закат перед ночным ураганом.

Олав перебирал ее локоны дрожащими пальцами. Зарабет словно окаменела.

– Мне нужно возбудиться, потому что я давно живу без женщины. Болезнь подорвала мое здоровье и ослабила тело. Я сяду здесь, а ты будешь раздеваться передо мной. Это вернет мне мужскую силу, Зарабет.

Олав сел на кровать и, скрестив руки на груди, стал наблюдать за ней. Его сердце билось ровно и глубоко. Ему почти всегда было холодно, поэтому огонь в очаге горел постоянно. Зарабет стояла перед ним в свете пламени, и на ее лице было написано желание умереть.

– Я не могу, Олав.

– На этот раз ты не посмеешь отказать мне. Тогда я не мог быть тебе мужем, но теперь совсем другое дело. Ты хорошо ухаживала за мной, и я поправился. А теперь сделай так, чтобы я снова ощутил себя мужчиной.

Что она могла сделать? Как бы ей хотелось снова стать бесчувственной и равнодушной ко всему, такой, какой она была все это время, с тех пор как потеряла Магнуса! Но страх и стыд мешали ей вернуть утраченный покой. Девушка поймала себя на мысли о том, что жалеет о выздоровлении Олава. – Ну же, Зарабет.

Ее руки неуверенно потянулись к бретелькам ночной рубашки. Она развязала их, и рубашка скользнула вниз. Зарабет успела подхватить ее на груди. Олав выжидательно смотрел на нее, затем вдруг поднялся и приблизился. Он коснулся ее груди, затем взялся за край рубашки и с силой рванул вниз. Олав провел ладонью от груди к животу, и Зарабет испугалась, что он заметит отвращение у нее на лице. Но жадный взгляд Олава не поднимался выше ее груди.

– Клянусь Тором, ты прекрасна. Я и не предполагал… что ты такая нежная и белая. – Он глубоко вздохнул и ткнулся ей в грудь, обхватив обеими руками за талию.

Зарабет стояла как ледяная статуя. Она закрыла глаза и положилась на волю судьбы. Его жаркое дыхание обжигало, а от прикосновения языка к груди ее бросило в холодную дрожь. Олав начал тяжело и быстро дышать и крепче прижал ее к себе, наслаждаясь долгожданным триумфом.

– Ты красива, – шептал он, глядя в побелевшее от страха лицо молодой жены. – Тебе это не нравится, Зарабет, но я научу тебя, как доставить мне удовольствие. А теперь я покажу себя, и ты мне поможешь.

Олав быстро снял одежду. Зарабет смотрела, как он трогает себя, стараясь возбудить маленькую, сморщенную, безжизненную плоть. Но все его старания были тщетны.

В этот момент Олав поднял глаза и увидел взгляд Зарабет, полный презрения и отвращения. Ярость и обида наполнили его сердце.

– Этот проклятый викинг показывал себя? Может быть, ты трогала и ласкала его? Ну и что, большое у него копье, а, Зарабет? Да, он красив и силен, но молодой не всегда может овладеть женщиной, уверяю тебя. Потрогай же меня, черт побери!

Зарабет отшатнулась и в ужасе прикрыла обнаженную грудь руками.

– Прошу тебя, Олав, не заставляй меня. Я никогда не видела голого мужчину, ни викинга, ни кого бы то ни было другого. Я не могу сделать то, что ты хочешь.

Олав тоскливо посмотрел вниз. Все бесполезно! Он увидел, как Зарабет торопливо натягивает ночную рубашку, и вдруг рассмеялся и над самим собой, и над иронией судьбы.

– Красивая жена… юное тело, белое и нежное, грудь и ягодицы округлые, мягкие. А я не в состоянии… я могу только смотреть на тебя. Да, Зарабет, ты девственна, и вид моей беспомощной плоти оскорбителен для тебя. Иди к себе. Я хочу спать. Но знай, пройдет время, и мужская сила вернется ко мне. Я овладею тобой, как подобает супругу, и ты будешь покорна моим желаниям. Ты никогда больше не увидишь меня в таком жалком виде.

Зарабет выбежала из спальни Олава ни жива ни мертва от страха и радости.

Магнус стоял на вершине высокого холма неподалеку от своей фермы Малек и любовался видом долины Гравак. Летом на полях много работы. Скоро наступит горячая пора, и он выйдет в поле наравне со своими слугами и рабами и будет собирать урожай от зари до заката, а потом валиться в постель, ничего не чувствуя от усталости.

Магнус восхищался красотой поросших пихтой крутых холмов, возвышающихся на противоположной стороне фьорда. Зелень леса ярко выделялась на фоне кристально голубой воды. Здесь был его дом, и никакого другого он не хотел. Магнус всегда искренне радовался, когда возвращался в долину, где провел детство. Эта земля принадлежала его далеким предкам, но теперь здесь появилось и много новых людей. Норвежцам с кровью викингов передавалось стремление захватывать землю, ибо только она могла прокормить человека. И грядущие поколения, возможно, уже его сын, оставят эту плодородную долину ради того, чтобы отвоевать новые земли, обосноваться на них и установить там свои порядки.

С того момента как Магнус вернулся домой, его капитал сильно вырос, но это не приносило викингу радости. Гнетущая пустота и бешеная ярость попеременно овладевали его душой. Не находя покоя, он бродил вдоль обрыва, который отделял ферму от долины. Магнус чувствовал, что не может избавиться от боли и гнева, захлестнувших его.

Что же оттолкнуло от него Зарабет? Неужели она сочла его слишком высокомерным и самонадеянным? Или он не настолько красив, что ей была отвратительна сама мысль о близости с ним? Возможно, девушка побоялась оставить родной дом и уехать с ним в чужую далекую страну. Возможно, она недостаточно доверяла ему для этого, А возможно, просто лгала, играя его чувствами.

Магнус со всей силы ударил себя по колену и поморщился от боли. Черт бы ее побрал! Надо было попросту взять Зарабет и увезти с собой. Он дал ей шанс полюбить себя, а огненноволосая бестия оттолкнула его. Никогда нельзя предоставлять женщине свободу выбора. Он повел себя не как мужчина и совершил непростительную глупость. Его отец и братья никогда бы так не поступили. Да они просто рассмеялись бы женщине в лицо, если бы та посмела отвергнуть их. Дурак! Надо было взвалить гордячку на плечо, отнести на корабль и немедленно уплыть из Йорка навсегда.

И все же, чем он ей не понравился? Никогда прежде Магнус не встречал женщины, которая не хотела его. Почему же Зарабет отказалась выйти замуж за сильного и богатого викинга?

Голос сестры вывел его из глубокой задумчивости.

– О чем ты, Ингун?

– Тебя что-то тяготит, Магнус. Это внушает беспокойство не только мне, но даже твоим слугам. Ты все время молчишь, потом вдруг набрасываешься на людей ни за что ни про что, кричишь на рабов. Даже перестал спать с Сирой.

– Ха! Да она не вылезает из моей постели! В тот день, когда я вернулся, она даже ходила с трудом.