Безумные сказки Андрея Ангелова (СИ) - Ангелов Андрей. Страница 280
— Жадина ты! – без злости, обыденно, отозвался малыш на слова мамы.
Малыш. Семилетний мальчуган с синими глазами. Худенький, темноволосый, с оттопыренными ушами. Задумчивый тихоня. В джинсовом комбинезоне на помочах, с большим нагрудным карманом на груди. Мало кушает, ненавидит школьную парту и влюблён в театр. Там он буквально живет и если б не наличие мамки – труппе старика Гэмпшира пришлось бы малыша усыновить.
В воскресенье семья пришла в городской «Парк развлечений», где сейчас – вдобавок, раскинул шатры цирк шапито.
Мистер Котик дал жене пятьдесят долларов, а сыну пятьдесят центов, и быстро куда-то слинял. Виват папке! Он – деловой человек и «заключает контракты» даже в выходные дни! Если б не он, то мамка давно бы уже спилась. Но папка заботится о здоровье семьи, добывает работу супруге, не давая времени на излишний расслабон!
Малыш купил пачку сигарет и стал размышлять, где взять спичек. Мама выпила бокал коктейля и запрыгнула в Колесо Обозрения, вместе с сыном и с бутылкой пива в руке. Потом Дороти освежилась винцом – в армянской кафешке, а малыш стрельнул спичку у бородатого армянёнка. После произошло несколько других «потом»: мама с сыном катались на «американских горках», наблюдали за заклинателем и его сонной толстой змеёй, оценили длинноногих гимнасток, хорошо качнулись на качелях в форме лодки и выдули по большущему мыльному пузырю в «Зале мыльных пузырей».
В конце концов, во время своих шатаний по «Парку развлечений», полупьяная мама и усталый малыш наткнулись на помост-сцену, перед которой находилась десятка кое-как покрашенных деревянных скамеек. Мама купила себе билет и прошла за загородку, опустила красивую попу на первую от сцены скамейку, рядом с собой поставила неразлучную бутылку пива. Малыша не пустил контролер, настаивая на том, что ему тоже нужен билет.
— Тебе не пять лет, boy. Точно знаю! А право бесплатного прохода имеют люди до пяти лет включительно! – веско сказал контролёр. – Пожалуйте в кассы!
Пришлось перелезть через невысокое заграждение. Малыш сел рядом с мамой и стал вдумчиво слушать сладкоголосую Джиллу. «Johnny» — песня всех времен и народов! Но в то воскресенье это был просто новый музыкальный хит, и никто не знал тогда, хит на века или на несколько месяцев. Композиция громко заявляла о себе из огромных колонок, стоящих по бокам сцены. Зазывая посетителей проникновенным голосом певицы.
Публика резво заполняла скамейки. Мама прикрыла глазки и тихо подпевала – немного невпопад, да какая разница. Главное, чтобы душа пела!
И тут грянул туш! На помост выбежали циркачи. Разомлевшая публика встретила их аплодисментами:
— Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Жонглёр и факир – крутые парни, что знают толк в крутом шоу!
Жонглер быстренько соорудил из шести предметов пирамидку высотой два фута*. Ловко на неё вскочил и начал жонглировать шестью золотистыми дубинками!
Факир достал из-за спины парочку горящих факелов и стал их по очереди засовывать себе в широко открытый рот. Поочередно вытаскивая и выдувая изо рта огромные языки пламени. Зрелище не для слабонервных!
В самый пик шоу на помост крадущимся шагом вышел мим. И учинил безобразие: вздумал передразнивать крутых парней своей пантомимой! Публика предвкушающе засвистела! Пришёл черед акта под названием «Надрать задницу!».
Жонглер соскочил с пирамиды, а факир погасил и отбросил факелы. Вдвоем они схватили мима, нагнули его спиной к зрителям, спустили ему штаны. Контролер услужливо кинул связку прутьев. Задницу мима основательно исхлестали. В кровь! Мим верещал так, что заглушил туш. Публика аж взвыла от ликования!
Малыш брезгливо скривил губы и отвел взгляд от помоста. Достал из нагрудного кармана открытку и уделил ей всё свое внимание. Чёрно-белый оттиск, сделанный в убогой типографии на углу Сэйнт-стрит и сороковой авеню. Центральное место здесь занимал Арлекин, какового истязали обступившие бесы. Рядом Данте Алигьери. В оригинале оттиск являлся старинной цветной гравюрой театра эпохи Возрождения.
— Браво! Бис, джентльмены! – мама захлопала в ладоши! Публика поддержала маму фееричным свистом и рукоплесканием.
Ликующий крик мамы вывел малыша из задумчивости. Он поднял глаза и увидел на помосте всё тех же циркачей. Факир, жонглер и мим держались за руки и раскланивались.
Малыш спрятал открытку назад в карман, тоненькой рукою поднял ощутимо весомую бутылку с тёмным пойлом и припал к горлышку.
— Бульк! Бульк! — Два основательных глотка. Как само разумеющееся – без вороватых оглядок на маму и по сторонам. This is United States. Эпоха Джералда Рудольфа Форда, 38-го президента. Единственного президента в истории, которого не избирали всенародно, кстати!
Шоу кончилось, зрители стали расходиться. Мама послала воздушный поцелуй цирковым очаровашкам и отобрала у малыша бутылку. И внушила воспитательским тоном:
— Малыш! Не пей моё пиво! Это пиво моё и пить его буду только я!
— Ты — жадная мама! – отозвался сын.
На том и порешили. Решение подчеркнуло расклад в семье: кто сильней, тот и владелец. Мама владеет бутылкой, папа владеет мамой. Малыш ещё не вырос и не владеет ничем.
Мама сделала добрый глоток и мягко спросила:
— Тебе понравились циркачи?
Бессмысленная жестокость – чисто для потехи публики. Продажа своей жопы одним мужиком и покупка её другими мужиками. Арлекина мучают на гравюре бесы, потому что ему претит торговать жопой!
— Нет, натуральное дерьмище! — Смачный презрительный плевок наглядно проиллюстрировал реплику малыша.
— А по-моему ребятки милые, — не согласилась мама. — Особенно тот, что с огнём! Я бы ему… — она запнулась. – Ну… ты понимаешь, сынок, какие желания вызывает в женщине самец, подобный мускулистому циркачу?
Малыш отрицательно и серьёзно покачал головой.
— Если не понимаешь, то лет через десять поймешь! – усмехнулась Дороти. Она выпила пивка и с чувством сказала:
— Настоящие мужчины делятся на два вида: умеющие заработать бабло и обладающие мышечной силой! «Два в одном» не бывает… — Женщина вновь сделала добрый глоток, икнула. — Нас кормит твой папка — знай, а вовсе не мои дырочки! Поэтому папка – настоящий мужчина. Но и… циркачи тоже настоящие, только их сила не в деньгах, а скрыта под костюмами в обтяжку…
Малыш встал со скамейки, упер руки в бока и звонко крикнул в лицо Дороти:
— Мама! Когда я вырасту, то пойду в театральную школу!
Лицо женщины скривило глубокомысленное пьяное удивление. Фу, пьяницы похожи на нечистую силу визуальным обликом лиц! Но это мамка! Терпи, малыш, станешь мистером.
— Да ну?.. – Дороти сграбастала сыночка, прижала его хлипкое тело к томной груди. — Будешь матери помогать? Матери-ик-ально... Папка-то каждый день новых имеет. И когда стара буду ему делать… — окончание предложения съел голосистый смех, — …вовсе не нужна стану. Кто ж тогда Дороти кормить будет… А?.. – она отпустила малыша, посадила его снова на скамейку, взъерошила ему волосы, заглянула в его глаза. — Не знаешь?.. И я не знаю.
Мистер Котик – это муж Дороти и папка малыша. Намедни ему исполнилось тридцать два года. Зелёные водянистые глаза, бородавка над верхней губой. Носит яркую молодежную одежду и густые бакенбарды. Не курит и не пьет. Вегетарианец — изо рта постоянно пахнет растительным говном. Склонен к беспорядочным половым связям. Озабочен по жизни только добыванием денег! Он нарисовался рядом. Суетливо деловой. Затоптался на месте.
— Дороти! Давай-ка пошли, там солидный клиент!
Не забывай, для чего ты рождён. Даже когда тебе не до этого. Женщины появляются на свет лишь для удовлетворения физиологических потребностей мужчин. А мужчины лишь для того, чтобы платить женщинам за удовольствие. Всё просто.