Незавидный холостяк - Хаан Ашира. Страница 14
– Евгения, – она сделала дурашливый книксен и откровенно покосилась на его правую руку. Я тоже. Кольцо на пальце было. Женька душераздирающе вздохнула, а я опять начала смеяться.
– Цветы! – вспомнил Станислав.
Пока мы заходили в кабинет вслед за женщиной, он быстренько смотался и вернулся с букетом из синих орхидей и белых роз. Протянул его мне и ободряюще улыбнулся.
Работница загса отпирала один за другим ящики стола, доставала оттуда папки, стопки бумаг, что-то ворчала про себя, а я стояла, вцепившись в этот букет и ощущала себя словно в каком-то странном фильме, снятом студентом факультета операторов. Ничего не происходит, все нелогично и странно, зато в кадре – сплошная красота. Высокие мужчины, изящные женщины – одна из них я – букет этот нереальный…
– Не думал, что ты решишься еще раз жениться, – вполголоса сказал Станислав Кириллу. – Ты же клялся, что никогда больше!
– Ты был женат? – удивилась я так сильно, как сама от себя не ожидала.
После знакомства с Юльчиком и жесткой отповеди по поводу верности, Кирилл мне виделся гулящим бабником, который никогда в жизни не рассматривал идею о женитьбе.
– Был. Три дня, – сообщил он. – Потом протрезвел и развелся. И код на сейфе поменял на более сложный.
– Тебя… ограбили? Жена? – я распахнула глаза. – Так вот почему ты такой!
– Какой? – нахмурился он.
– Ну… легкомысленный, – попыталась объяснить я смутные ощущения. – Поверхностный, что ли? Как будто боишься нырнуть в глубину. В настоящие чувства. Она разбила тебе сердце?
– Ох, Варвара… – вздохнул Кирилл, вновь обнимая меня за талию и придвигая поближе к себе. – Как же ты любишь свои ярлыки! Жизнь куда сложнее штампов из фильмов и книг, поверь мне.
– Музыку будем включать? – деловито спросила женщина, раскладывая бумаги по стопкам. – Кольца есть?
– Конечно, будем. Конечно, есть, – Кирилл шагнул к ней, доставая из кармана джинсов купленные час назад кольца.
Когда мы приехали в ювелирный, настроение у меня было слегка истерическое, и я, не заморачиваясь, просто махнула рукой в сторону ближайшего набора обручалок. Даже толком не посмотрела на них. Зачем? Я уже выбирала себе кольцо на всю жизнь – да вот не срослось.
Кирилл пожал плечами, уточнил размеры и купил именно их.
Из колонок под потолком внезапно грянул марш Мендельсона. Я вздрогнула всем телом и отпрянула к дверям, вцепившись в Женьку.
Работница загса положила кольца на фарфоровое блюдце и вышла на середину кабинета, встав ровно в центре красной ковровой дорожки.
Кирилл встал рядом с ней и обернулся.
– Иди сюда, – сказал он.
Женька подтолкнула меня сзади.
Я сделала шаг вперед, нервно сжимая в пальцах букет.
И остановилась.
Кирилл смотрел на меня и улыбался.
Мой будущий муж.
Темно-рыжие волосы, закрученные в неизменную гульку на макушке, темные очки, сдвинутые на лоб. Как будто на пляж пришел, а не жениться.
Он переоделся из тонкого свитера, в котором был в начале вечера в рубашку цвета асфальта – и умудрялся выглядеть не хуже, чем если бы был в костюме. Наверное. В костюме он вел свое свадебное шоу, наверное, для него такой вид скорее рабочий, чем торжественный.
С моим платьем эта рубашка и строгие черные джинсы тоже отлично сочетались.
Со стороны мы выглядели идеальной парой, я уверена.
Рядом со скучающим видом стоял Станислав, погруженный в свои мысли.
Интересно я замуж выхожу. Никогда бы не подумала.
Я сделала еще шажок.
Кирилл протянул мне руку.
Женщина нетерпеливо притопнула ногой и открыла красную папку, готовясь что-то оттуда зачитать.
Я сделала еще шаг…
И остановилась.
– Нет, не могу!
Развернулась, сунула офигевшей Женьке в руки букет и со всех ног бросилась прочь из кабинета.
В пустых торжественных залах слегка облезшего вида, эхом разносился стук каблуков, пока я неслась, сама не зная куда. На улицу? Тогда зачем я поднялась на второй этаж, перепрыгивая через ступеньку, пробежала по коридорам, дернула дверь – и оказалась в женском туалете.
Уперлась ладонями в раковину, опустила голову и медленно выдохнула.
Паника поднималась откуда-то из живота, сердце бешено колотилось.
Что я творю?!
Я же любила Костю…
К горлу подкатила тошнота.
Его поступок перечеркнул все, что между нами было хорошего.
Все светлые воспоминания. Как мы гуляли рука об руку по бульварам в центре и ели сахарную вату и мороженое. Как строили планы – куда поедем летом, как будем воспитывать детей, где купим дачу. Как он меня целовал…
Нет, об этом лучше не думать, то реально стошнит.
Лучше дышать. Дышать и смотреть, как струится по зеленоватому фаянсу раковины холодная вода. Ее журчание сливалось с шумом в ушах, поэтому я не услышала, как открылась дверь.
– Вот ты где!
Кирилл вошел, вообще не смутившись тем, что это женский туалет.
Впрочем, с чего я решила, что его это остановит?
Этот человек уже не раз демонстрировал мне, что «ярлыки», как он говорит, для него значения не имеют.
Он развернул меня к себе, пальцами приподнял подбородок и поймал мой взгляд. В свете флуоресцентных ламп я наконец разглядела своего… жениха. Раньше как-то все на бегу да в полутьме. Ну и вообще стеснялась смотреть на него долго – вдруг догадается, что он мне симпатичен.
Теперь можно было. Жених же.
Я снова глубоко вдохнула, чтобы нервная дрожь, волнами накатывающая на меня, не переросла в истерику.
Кирилл был красивым мужчиной.
Высокие скулы, прямой нос, твердые губы. Не слишком пухлые, не слишком узкие. В самый раз. Глаза болотного цвета с желтым ободком вокруг зрачка.
Белоснежные зубы и обаятельная улыбка.
Высокий, крепкий, стильно одетый. Коллекция машин еще эта…
Неудивительно, что он не хочет связывать себя отношениями, нести за кого-то ответственность. Ограничивать себя.
Ему и без этого все наверняка достается даром.
Или за деньги, которых у него полно.
Штамп, который он мне предлагает – это просто насмешка.
Издевательство.
– Ну вот видишь, теперь нас обоих бросили у алтаря, – сказал Кирилл с полуулыбкой, терпеливо выдержав мой осмотр.
В голосе у него была нежданная горечь. Как будто ему было от этого по-настоящему больно.
И я разревелась.
Отчаянно и глупо, жалея то ли себя, то ли – вдруг! – Кирилла, которого только что обвиняла в том, что он издевается надо мной, а теперь…
Я смахивала слезы со щек, терла наклеенные ресницы – они держались стойко. Только тушь сдалась и размазалась черными полосами по пальцам.
– Не хочешь больше замуж? – спросил Кирилл.
Я мотнула головой, потом кивнула, потом пожала плечами.
– Чего ты хочешь, Варвара? Сама-то знаешь? – вздохнул он.
Я задумалась. Перестала на минутку всхлипывать.
Знаю!
– Хочу посмотреть видео со свадьбы.
Пам-пам-папам, пам-пааам-папам!
– Согласны ли вы, Кирилл Ярцев, взять в законные жены Варвару Черкасову?
– Согласен.
Ярцев. Так вот какая у него фамилия.
Мысли ворочались, как уставшие черепахи в мокром песке.
Огибая сценку, которая торчала в центре головы и все прокручивалась в закольцованной реальности. Сценку из того видео, что я посмотрела в машине Кирилла, спрятавшись там от всех, даже от него. Он остался караулить снаружи, чтобы я могла нареветься всласть.
Мое испуганное бледное лицо на экране.
Последние секунды жизни бабушки. Я пересматривала эти секунды раз двадцать, сначала даже выключив звук. Хотела увидеть ее живой.
– Согласны ли вы, Варвара Черкасова, взять в законные мужья Кирилла Ярцева?
– Да.
И только потом включила звук. Тихонько.
«Знаешь, Варь, я передумал жениться. Ты слышишь это? Слышишь, как фальшивят музыканты? Наш брак начинается с фальши, Варь! Нельзя, чтобы самое главное в жизни было таким фальшивым!»