Манулов, прекрати! (СИ) - Ангел Илья. Страница 16

Дымок завихрялся, приобретая очертания кота, который гордо распушил хвост и шел по тропе, ведущей из неизвестности, приближаясь к нам, постепенно увеличиваясь в размерах. Я мог бы поклясться, что увидел ехидный оскал на его морде, когда тот остановился и показался над алтарем в своем призрачном обличие.

— Не может этого быть, — прошептал Выдров за моей спиной. Я хотел, было, обернуться, чтобы увидеть недоумение, отразившееся на его лице, но внезапно налетевший ледяной ветер, пронизывающий мое тело насквозь, отвлек от посторонних мыслей.

Серая плотная тень метнулась в сторону Манула, сливаясь с ним в единый серо-белый вихрь. Кристаллы один за другим начали то гаснуть, то снова загораться, а в помещении стало очень холодно. Зубы непроизвольно застучали, а все тело пробила дрожь, когда пол и стены покрылись толстой ледяной коркой.

— Что происходит? — сквозь свист ветра донесся голос Выдрова.

— Я не знаю, такого никогда не случалось, — прокричал настоятель Храма, когда мое тело пронзила нестерпимая боль. Символы на груди засветились изумрудным светом, а кожа на их месте лопнула, мелкими брызгами окропив пол.

Я стиснул зубы, стараясь подняться на ноги, но невидимая сила будто прижимала меня, заставляя приклонить голову и тело к полу. Из раны потянулась сначала одинокая изумрудная ниточка, затем вторая, потом хлынул изумрудный поток, который вплетался в вихрь, разрастающийся под потолком и уже практически занявший весь периметр комнаты. Слабость и ощущение пустоты накатывало на меня, с каждым биением сердца все больше усиливаясь.

— Вытащи его оттуда, — как сквозь вату донесся голос наставника. В глазах двоилось, но был единственный положительный во всем этом момент: я больше не ощущал холода и боли. — Он сожжет все энергетические мосты!

— Я не могу. Пока длится ритуал, невозможно пересечь круг ни с одной, ни с другой стороны! Любой, кто попытается, будет просто уничтожен на месте, — услышал голос настоятеля, едва оставаясь в сознании.

Внезапно все прекратилось. Стало тепло и светло. Тело приобрело легкость, и больше не было ощущения давящей откуда-то сверху на меня силы. Я посмотрел на свою грудь, но не увидел на ней ни символа, ни ран, ни даже затянувшегося шрама. Кожа была абсолютно чистая.

В помещении стояла подозрительная тишина. Выдров и Давыдов, переглядываясь, молча смотрели на то, как начинают уже в своем правильном ритме гаснуть кристаллы сначала на алтаре, а затем на символах вокруг меня.

Я, едва сдерживая тошноту от слабости и головокружения, поднялся на ноги и осмотрелся. Все выглядело точно так же, как и во время нашего прибытия сюда, словно тут и не было этого странного вихря и ледяной корки, покрывшей все стены и пол.

— И что, на этом все? — покачал я головой, стараясь увидеть хотя бы намеки на призрачного Манула над алтарем, которые бы показали, что бог-покровитель выбрал меня своим почитателем.

— Я не знаю, — неуверенно проговорил настоятель, уже более внимательно глядя на меня. — Такое на моей памяти впервые. Что ты чувствуешь?

— Слабость. Очень сильную слабость, — проговорил я. И желание убить одного усатого бога-зверя, который так позорно кинул меня. Но довольно эффектно, чего уж тут скрывать.

— Ты на грани магического истощения. Еще несколько секунд, и твои энергетические каналы просто бы перегорели, — подошел ко мне Выдров, протягивая рубашку, которую подобрал с пола. Я трясущимися руками начал одеваться, как почувствовал знакомое покалывание и жжение в области безымянного пальца.

Подняв руку, приближая ее к своему лицу, я смотрел, как формируется перстень с изображением Манула в центре на синем переливающемся камне.

— Невероятно, — хором проговорили мои сопровождающие, хватая мою руку и разглядывая перстень.

— Это очень редкое явление, за последний год только трое удостоились внимания богов, — поднял на меня взгляд настоятель Храма.

— Почему-то в этом парне я не сомневался, — как-то расслабленно похлопал меня по плечу Выдров. — Ну что, готовь документы, через неделю зачисление в училище, нужно, чтобы все было оформлено правильно и своевременно, — повернулся он к настоятелю, который, наконец, выпустил мою руку и скривился, словно съел целый лимон вместе с кожурой. — А тебя поздравляю, теперь ты не Константин Денисов, а Константин Манулов.

— Спасибо, я рад, что все закончилось так, как планировал. — Пробубнил я. Хотелось поскорее оказаться на улице, чтобы вдохнуть чистого воздуха и избавиться от ощущения каменного гроба, в котором я находился. Стены словно сжимались, уменьшая пространство внутри храма, но я прекрасно понимал, что это игры моего восприятия. — От меня что-нибудь требуется? — все же решил уточнить. Не каждый день в новом мире свой собственный род основываю.

— Пока нет. Когда все будет готово вас пригласят в мэрию, где нужно будет ознакомиться с правилами и подтвердить все факты, подписав кучу бумаг, — ответил мне настоятель, глядя на меня уже более внимательным взглядом, без намека на недоверие и какие-либо усмешки.

— Хорошо, буду ждать. — Кивнул я и, пошатываясь, побрел к выходу из храма, где возле дверей нарезала круги Диана, грызя ногти на руке от волнения.

Увидев меня, девушка бросилась в мою сторону, а я в этот момент ощутил какой-то рывок и провалился в серую дымку.

Открыв глаза, я увидел Манула, что сидел, обвив лапы своим пушистым хвостом, на своем постаменте, который видел в первую нашу встречу. Выглядел бог потрепанно, шерсть стояла дыбом, а местами виднелись довольно грубые проплешины. Шея его была мокрая, а шерсть на ней слиплась толстыми сосульками. Одно ухо было разорвано, а смотрел он на меня, прищурив один глаз.

— Что случилось? — спросил я, все еще не до конца понимая, как богу можно было принести такие значительные увечья, да и в принципе покалечить. От моего вопроса кот распушился и задергал в раздражении кончиком хвоста, единственное, что сохранилось на теле Манула целым.

— Я не знаю, откуда взялась эта псина! — прошипел разъяренный голос в моей голове. — Еле справился с ним. Как-никак за черту меня еще не вынесло, поэтому смог победить в схватке. И чем ты так ему приглянулся?

— Псине? — удивился я, вспоминая тень, бросившуюся на Манула.

— Ладно, не псина, но волков я тоже не слишком жалую, — уже более спокойным голосом проговорил он. — Не суть. Это наши личные заморочки, в которые обычным смертным, то есть тебе, лезть не стоит. Я настраивался на приветственную и пафосную речь, а ты сбил мой настрой. Как у тебя получается одним словом вывести меня из равновесия? — в очередной раз дернул Манул хвостом. — В общем, буду краток. Ты являешься единственным из рода Мануловых, и это держит меня в этом мире и не дает уйти на покой. Я изменю своим принципам и убеждениям, потому как сомневаюсь, что в следующий раз мне так легко удастся сохранить свое существование в мире. Ты, как единственный представитель рода, сейчас просто обязан добиться для него достойного места среди остальных родов, продолжить свой род и набрать тех, кто будет поклоняться мне, таким образом делая меня сильнее. Сейчас я слаб, но даже в этот момент могу передать тебе несколько способностей, которые будут отличать род Мануловых от остальных.