Грехи. Книга 2 - Гулд Джудит. Страница 71
В руку доктора вцепилась малышка Элен. Глаза ее распухли от слез.
– Как долго еще ждать, пока мы… – она отвернулась, – …пока будет известен исход? – закончила она, взяв себя в руки.
Доктор Вейнер заглянул ей в глаза, но обнадеживать ее было нечем. Бригада хирургов до сих пор сражалась с самой разрушительной и опасной раной, какую только может получить человек. Пуля, выпущенная в упор, прошла через желудок и застряла в легких.
– Неужели мы ничем не можем помочь? – зарыдала малышка Элен.
Доктор Вейнер устало похлопал ее по плечу.
– Молитесь, – тихо произнес он. – Если вы верите в силу молитвы, то сейчас самое время молиться.
Малышка Элен вошла в больничную часовню и прикрыла за собой дверь. Бесшумно пройдя по проходу, она опустилась на колени рядом с тетушкой. Элен вопросительно посмотрела ей в глаза.
– Операция закончилась, – тихо сказала племянница. – Нам остается только ждать и молиться.
Элен вслед за племянницей посмотрела на висевшее над алтарем распятие. Губы ее задрожали, плечи поникли. Уже десять часов как она усердно пыталась молиться, но молитвы не шли. Каждый раз, когда она склоняла голову и закрывала глаза, перед ней возникала одна и та же страшная картина.
«Некто по имени Дама шлет вам свой привет».
Не в силах сдвинуться с места, Элен уставилась на дуло пистолета, когда Хамелеон положил указательный палец на спуск.
Найджел вдруг резко оттолкнул ее в сторону, и она вскрикнула, больно ударившись о переборку. Перед ней словно в тумане мелькнула рука мужа, отводящая дуло пистолета.
Звук выстрела был подобен грому. Пуля ударилась в переборку; плексиглас и зеркало разлетелись на мелкие куски.
Но Найджел уже сцепился с бандитом. Они оба покраснели, вены на лбах заметно вздулись от напряжения – каждый из них пытался овладеть оружием. И тут она в ужасе увидела, как Хамелеон опускает пистолет все ниже… ниже… к телу Найджела.
Ба-ах!
Элен издала истошный крик и закрыла глаза руками, увидев, как Найджел наклонился вперед, с удивлением глядя на Хамелеона. Потом каким-то нечеловеческим усилием ему удалось направить оружие на Хамелеона. Грянул новый выстрел. Пришла очередь удивляться Хамелеону. Но вот он медленно осел на ковер.
Подавшись вперед, Сомерсет ухватился за переборку.
– Найджел? – сдавленным голосом позвала Элен. – Найджел?!
Она на коленях выползла из кабины и с трудом поднялась на ноги. Супруг попытался повернуться к ней лицом, но его ноги подкосились, и, не подставь она свое плечо, он рухнул бы на пол.
– Найджел… – Элен в отчаянии потрясла его за плечо. – Найджел! – воскликнула она и отпрянула. Весь его живот был залит кровью. – О Господи, Найджел! – закричала она в панике. Слезы градом струились по ее щекам. – Только не сейчас! Не сейчас!
Охватив его голову руками, она словно завороженная смотрела, как из тела любимого хлещет кровь, а с ней уходят и все ее мечты и надежды.
Элен дико, пронзительно закричала.
– Тетя Элен! Тетя Элен! – Она почувствовала, как малышка Элен, обняв ее, возвратила к действительности.
Они обе заплакали.
Найджел неподвижно лежал на узкой кровати, все его тело было опутано сетью тонких пластиковых трубочек. Телевизионные мониторы на столике рядом с его кроватью издавали какие-то слабые сигналы, пульс был очень вялым. Элен молча посмотрела на доктора. Пытаясь улыбнуться, она дотронулась до его руки.
Он ободряюще кивнул и вышел.
С трудом, оторвав глаза от экрана, она подошла к постели, опустилась на колени и припала щекой к руке Найджела. Какая холодная и безжизненная! Только слабые сигналы монитора говорили ей, что он все еще жив. Она вдруг вспомнила, что сказала ей малышка Элен по поводу молитвы.
Нет, она не может молиться – не может с того самого зимнего дня, когда маму увезли нацисты; не может после того, как на ее глазах жгли маленькую Мари, а потом она вместе с Катрин навсегда исчезла; не может после того, как Жанна так страшно ушла из жизни. Она не может молиться Богу, который лишил ее всех самых дорогих людей. Как же просить его помочь ей? Это будет… двуличием. Лицемерием. Безрассудной, обреченной на провал попыткой, к которой прибегают, когда уже исчерпаны все меры.
Она посмотрела на бледного и неподвижного Найджела. Он спас ее ценой своей жизни. Она обязана за него молиться, обязана прочитать тысячу молитв.
Элен глубоко вздохнула и, наконец, решившись, поцеловала его руку.
– Я буду молиться за тебя, дорогой. Я буду молиться за нас обоих!
Она снова посмотрела на монитор. Он что, совсем умолк?! Что-то слабо пискнуло, и она почувствовала облегчение.
Сможет ли она вспомнить молитвы, которые не читала с самого детства? Главное, извлечь их из дальнего уголка своей памяти.
Элен закрыла глаза, и вновь перед ней встал весь этот кошмар. Найджел, отбросив ее в сторону, получает пулю в живот.
«Благослови его Бог», – подумала она, и тотчас давно забытые молитвы всплыли из глубин ее памяти. Губы ее сами пришли в движение, и она зашептала:
– Отче наш, иже еси на небесех!
Сердце ее радостно забилось. Зажмурив глаза, она склонила голову.
– Да святится имя Твое…
Ей показалось, что она вновь услышала сигнал монитора. Затем началось какое-то движение, хлопанье дверьми, послышались осторожные шаги и возбужденные голоса.
– …да приидет Царствие Твое…
Сестра, которая вошла в комнату, выбежала в коридор, и через мгновение вместе с ней в палату ворвался доктор Вейнер. Послышались обрывки разговора.
– Мониторы регистрируют учащение пульса, – прошептала сестра.
– Возможно, – пробубнил доктор Вейнер. – Все возможно…
Сестра повернулась и только сейчас заметила Элен.
– Как она здесь оказалась? – шепотом спросила она. – Здесь же не положено…
– Тише, – успокоил ее Вейнер, надежды которого возрастали с каждой секундой. – В сложившихся обстоятельствах, думаю, это не повредит.
– Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли…
Глаза Элен были все еще закрыты. Она даже не слышала, о чем шептались доктор и сестра. Не слышала она и усиление сигналов на мониторе. Она чувствовала только, как у нее щемит в груди. Внезапно она поняла, что сотворила с ней молитва: она унесла с собой боль, копившуюся годами. Все демоны, терзавшие ее на жизненном пути, сгинули во мраке.
Она подняла голову и открыла глаза. Рядом с ней стоял доктор, радостно улыбаясь, словно был свидетелем свершившегося чуда. Сестра недоуменно смотрела на ускоряющую свой бег кривую на мониторе. Медленно, очень медленно Найджел повернул голову, открыл свои с золотистой искрой глаза и улыбнулся.
– Элен… – прошептал он. Она же задыхалась от рыданий.
– …И остави нам долги наши… – все-таки прошептала она, – якоже и мы оставляем должникам нашим…