Сумасбродка - Коултер Кэтрин. Страница 21

— Как мне ни больно в этом признаваться, но у тебя, похоже, есть полное право так говорить. О Господи! Конечно, я поступила опрометчиво!

Она перекатилась на противоположный край кровати и накинула один из пеньюаров, одолженных ей Матильдой. Это было довольно нелепое одеяние черного цвета, к тому же еще и отделанное черными перьями. Старательно затянув пояс, Джек обернулась к Грею.

— Вообще-то, — заявила она с расстояния добрых пятнадцати футов, — мне следовало зажечь побольше свечей, чтобы держать тебя в рамках. А так получается, что мы сидим почти в полной темноте возле разобранной кровати.

— Верно подмечено.

Барон с любопытством наблюдал за тем, как она зажигает все восемь свечей в старинном тяжелом канделябре и водружает его на круглый столик посреди комнаты. Теперь сумрак отступил в углы спальни и они могли лучше видеть друг друга.

— Послушай, Грей, ты говоришь, что я разрушила твою жизнь. — Джек неожиданно смутилась и принялась накручивать на палец прядь волос. — Но самая горькая правда заключается в том, что я действительно не имею понятия, что стала бы делать, если бы даже сумела добраться до Карлайсла, выкрасть Джорджи и убежать с ней незамеченной. Я вела себя как идиотка. Я думала укрыться в «Крылатых камнях» и уговорить слуг не выдавать нас, пока моему отчиму не надоест нас разыскивать, а потом вместе с Джорджи поехать в Лондон, к лорду Берли. Но ведь я его совсем не знаю и даже не представляю, как бы он отреагировал на мое неожиданное появление, да еще вместе с младшей сестрой. Но все равно я не собиралась возвращаться сюда, потому что даже твоему терпению может наступить предел. Теперь-то я понимаю, что даже в том случае, если бы добилась успеха, я выставила бы идиотами всех, кто вольно или невольно оказался втянут в мои похождения. — Она вдруг разрыдалась.

— Ради Бога, Джек!

Грей в мгновение ока оказался на ногах и, быстро подойдя девушке, прижал ее вместе с черным пеньюаром и ворохом перьев к своей груди. Он нежно гладил ее по спине, повторяя снова и снова:

— Ну пожалуйста, не плачь, пожалуйста, успокойся!

— Я идиотка! — всхлипывала Джек. — Я круглая дура! Теперь ты вынужден будешь жениться на мне из-за всех этих нелепых предрассудков!

— Ладно, ты действительно составила плохой план. — Барон ласково погладил ее волосы. — Но ты никакая не дура! Я готов поспорить на что угодно, что ты добилась бы своего, даже если бы проскакала до самого Бата и потом вынуждена была повернуть назад. Ты бы и с этим справилась! Конечно, рано или поздно я бы все равно тебя поймал — но честно говоря, ты и так заставила меня изрядно попотеть! Тебе просто не повезло в ту ночь, вот и все.

— Удача наоборот! — буркнула Джек, все крепче прижимаясь к своему спасителю.

— Ну может, не совсем уж наоборот. Ты получила в женихи такого мужественного джентльмена, как я! Разве это плохо? А как твое ребро?

Она немного отодвинулась и громко хлюпнула носом; потом вытерла его тыльной стороной ладони и ответила:

— Это место опухло и болит, но на самом деле ничего страшного. А вот мужественный джентльмен вряд ли женится на мне с большой охотой!

Грей ласково приподнял ее лицо.

— Полагаю, наша совместная жизнь будет вполне сносной. Я уже почти свыкся с мыслью, что должен на тебе жениться.

— Невозможно устоять перед дамой в черных перьях, когда она плачется тебе в жилетку, правда?

Предел этому воркованию двух голубков положила тетушка Мод, неожиданно появившаяся в дверях.

— Я услышала голоса в спальне Уинифред и встревожилась. Боже милостивый, мой мальчик, как ты оказался здесь? И ты обнимаешь девушку, когда на ней нет ничего, кроме пеньюара…

— Она собирается за меня замуж, тетя Мод, и так счастлива, что не может удержаться от слез. Ну а я как джентльмен не могу отказать ей в столь трогательную минуту.

За спиной у сестры неожиданно возникла Матильда в точно таком же черном пеньюаре, какой был теперь на ее племяннице. Она нависла над Мод, словно старая колдунья над феей из розовой страны.

— Мортимер! — изрекла она.

— Ах, ну конечно, — пояснила Мод. — Если бы Матильда захотела продолжать, она бы рассказала, как викарий однажды обнял ее и не хотел отпускать, пока их не застала одна из этих глупых сестер Гиффорд!

— Надо же! — Джек широко раскрыла глаза. — Представляю, что это была за картина!

— Когда? — спросила Матильда, и все сразу поняли, что ее вопрос относился вовсе не к рассказу Мод.

Грей медленно отпустил Джек и отступил на шаг.

— Как только я сумею выправить лицензию. Нам сильно повезло, что опекуном Джек назначен лорд Берли. Это значит, что я получу его согласие на свадьбу без особого труда — ведь он мой крестный! Завтра же с утра я отправляюсь к нему. Полагаю, свадьба состоится не позднее пятницы, то есть через четыре дня. Вас это устраивает, леди?

Все это время Матильда не сводила с барона пронзительного взора, так что в конце концов Мод пришлось успокоительно похлопать ее по руке.

— Не волнуйся так, дорогая, — проговорила она. — Разве ты не видишь, что наш мальчик совершенно не похож на отца? Правда, мой милый?

— Тетя Мод, зовите меня просто Греем. По сравнению с почившим в бозе предком я, несомненно, святой. Кстати, а как вы обращаетесь к ней? Фредди? Или полностью произносите это жуткое слово «Уинифред»?

— Грациэлла! — изрекла Матильда.

— Имеется в виду, что отец Джек собирался дать ей имя Грациэлла, но мать отказалась наотрез, и тогда ее окрестили Уинифред. Однако отец временами все же звал ее Грациэллой. По-моему, это случалось в минуты особого расположения. Ну и конечно, остается еще имя Леверинг. Вряд ли его можно считать подходящим именем для девушки, но тут уж ее отец настоял на своем. Честно говоря, мы с Матильдой тоже иногда позволяем себе звать ее Грациэллой. Звучит довольно мило, не правда ли?

И тут, повернувшись, Грей неожиданно спросил:

— А можно я по-прежнему буду звать тебя Джек?

— Мне и самой это нравится, — отвечала Грациэлла-Уинифред. При этом ее взгляд показался Грею настолько странным, что в ту же минуту ему больше всего на свете захотелось угадать, о чем она думает.

— Так, значит, в пятницу, Джек?

— Да, Грей. В пятницу. — Проговорив это, она быстро подошла к кровати, плюхнулась на мягкую перину и укрылась сразу несколькими одеялами.

Грей невольно улыбнулся. Он и сам чувствовал, что с удовольствием зарылся бы сейчас с головой в мягкие подушки на собственной постели. А поскольку на этот раз выполнению его желания ничто не препятствовало, то, пожелав Мод, Матильде и Джек доброй ночи, он отправился в свою спальню, собираясь осуществить его как можно скорее.

Глава 12

— Это невозможно, милорд!

Снелл, осанистый дворецкий лорда Берли, прослуживший в этой должности намного дольше, чем сам барон прожил на этой земле, всегда пугал молодого человека своей устрашающей чопорностью и непоколебимостью, соперничавшей с твердостью гранита. Вот и теперь Грей чувствовал себя в его присутствии незваным гостем, бесцеремонно нарушившим покой солидного дома.

— Это очень важно, Снелл. Ужасно важно. Мне непременно нужно повидаться с лордом Берли.

— Простите, милорд, вы так и не поняли. Лорд Берли тяжело болен. Он лежит у себя в спальне, наверху, и леди Берли не отходит от его постели ни на минуту. Доктор Бейнбридж сидит по другую сторону и следит за его зрачками, пытаясь определить, готов ли его пациент уже сейчас отправиться к праотцам либо же он останется в нашем мире, страждущий, но живой.

— Но, Снелл, могу я хотя бы узнать, что с ним случилось? Неужели опять сердце?

— Да. И весьма неожиданно. Не далее как в прошлое воскресенье лорд Берли просто упал без чувств во время карточной игры у леди Карли. Могу добавить от себя, что мой хозяин не желал ехать на этот прием, но ее милость так ласково уговаривала его милость, что в конце концов он уступил ей.

Грей задумчиво потер подбородок. Он знал — Снелл не успокоится до тех пор, пока не даст понять всему миру, что он думает по тому или иному поводу. Что касается лорда Берли, тот и в самом деле уже давно жаловался на сердце. Дай-то Бог, чтобы его крестный пережил новый удар. Слава Богу, Грей знал, что доктор Бэйнбридж считался хорошим врачом. Но как чертовски ему не повезло! И что прикажете делать после столь неласкового приема?