Нелегальная разведка - Антонов Владимир Сергеевич. Страница 49

…Берия перестал листать «дело» и, вскинув голову, устремил пронзительный взгляд на начспецотдела.

— Хорошо… С него уже сняты все обвинения.

— С Серебрянского? — удивился Баштаков.

— А о ком, по-вашему, говорим? — хмуро отреагировал Берия. — В течение ближайшего часа будет поднят наверх. Направим бумагу на его восстановление во всех правах. Также и в отношении жены».

Решением Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1941 г. Яков Серебрянский и его жена Полина были амнистированы. Они вышли из тюрьмы и были восстановлены в партии. 22 августа им были возвращены все награды. После двухмесячного отдыха и лечения Серебрянский был назначен начальником группы в 4-м управлении НКВД. В годы Великой Отечественной войны он занимался подготовкой и заброской в тыл врага оперативных групп для выполнения разведывательно-диверсионных задач. За конкретные результаты в работе Серебрянский был повторно награжден орденами Ленина и Красного Знамени, а также медалью «Партизану Отечественной войны» I степени.

В 1946 году министром госбезопасности СССР был назначен Виктор Абакумов, который в предвоенные годы вел дело Я. Сереб-рянского и лично участвовал в его допросах. Разведчику ничего не оставалось, как выйти в отставку «по состоянию здоровья». Это было неприятно, но все-таки лучше, чем снова попасть в лапы Абакумова. Однако боевой и профессиональный опыт Серебрян-ского вновь понадобился органам госбезопасности, и в мае 1953 года по ходатайству Судоплатова он восстанавливается на работе в 9-м отделе МВД СССР в качестве оперативного работника 1-й категории.

И вновь судьба оказалась неблагосклонной к Серебрянскому. В июле 1953 года был арестован Берия. А 8 октября решением Генерального прокурора СССР арестовывается Серебрянский «за тяжкие преступления против КПСС и Советского государства».

В процессе следствия найти доказательства его причастности к «заговору Берии» не удалось. Однако и выпускать Серебрянского на волю власти не стремились. Тогда было реанимировано фальшивое дело 1938 года. 27 декабря 1954 г. было отменено постановление Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1941 г. об амнистии несмотря на то, что уже начинался процесс реабилитации жертв необоснованных репрессий. Интенсивные допросы разведчика продолжались. Следователи, правда, мер физического воздействия к арестованному не применяли, однако на него постоянно оказывалось психологическое давление с целью получения признательных показаний. Такого поворота событий Яков Сереб-рянский не ожидал. 30 марта 1956 г. на очередном допросе у следователя Военной прокуратуры СССР генерал-майора юридической службы Цареградского сердце Серебрянского не выдержало, и выдающийся разведчик-нелегал скончался на 64-м году жизни.

В 1971 году в связи с подготовкой первого учебника по истории советской внешней разведки председатель КГБ Ю.В. Андропов узнал о героической и вместе с тем трагической судьбе Якова Исааковича Серебрянского и распорядился провести дополнительное расследование. Его указание было выполнено.

13 мая 1971 г. решением Военной коллегии Верховного Суда СССР приговор в отношении Я. Серебрянского от 7 июля 1941 г. был отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления. Через неделю было прекращено и дело 1953 года в связи с недоказанностью обвинений в его адрес. Разведчик был полностью реабилитирован. Но только спустя четверть века, 22 апреля 1996 г., Указом Президента России Яков Серебрянский был посмертно восстановлен в правах на изъятые у него при аресте награды. Их возвратили сыну разведчика Анатолию Серебрянскому.

Герои России родом из США

15 июня 1996 г. Указом Президента Российской Федерации за успешное выполнение специальных заданий по обеспечению государственной безопасности в условиях, сопряженных с риском для жизни, проявленные при этом героизм и мужество, звание Героя России было посмертно присвоено замечательной советской разведчице-нелегалу Леонтине Коэн.

Несколько ранее, 20 июля 1995 г., такого же высокого звания был посмертно удостоен другой легендарный советский разведчик-нелегал — Моррис Коэн, муж и боевой товарищ Ле-онтины.

В галерее разведывательной славы нашей страны, ставшей для них второй Родиной, Моррису и Леонтине Коэн принадлежит видное место. В военные и послевоенные годы они участвовали в добывании для Советского Союза информации о разработках атомной бомбы в США, а затем о программах создания вооружений в Англии. Убежденные интернационалисты, Коэны внесли значительный вклад в установление ядерного паритета и делали все возможное, чтобы «холодная война» не переросла в «горячую».

Моррис Коэн родился 2 июля 1910 г. в Нью-Йорке в семье выходцев из России. Его отец был родом из-под Киева, а мать родилась в Вильно. Еще в начале ХХ века семья Коэнов эмигрировала в США и поселилась в Нью-Йорке, в районе Ист-Сайда.

В автобиографии, хранящейся в его оперативном деле, Моррис Коэн по этому поводу, в частности, писал:

«Мои родители — эмигранты. Мать родом из Вильно, отец из местечка Таращи, что под Киевом. Живут они в Нью-Йорке, в районе Гарлема, на Ист-Сайде. В доме у нас часто собирались выходцы из России и Украины и слушали привезенные с собой пластинки, пели народные песни, по праздникам устраивали балы, на которых танцевали польку и гопак. Но больше всего мне запомнились их рассказы о неведомой мне стране — России. Всякий раз, как только они начинали вспоминать о ней, у меня возникало желание хоть одним глазом увидеть родину моих предков. Это желание с возрастом еще больше укреплялось.

Россия в самом деле была не похожа ни на какую другую страну, она являла собой эталон нового, справедливого общества, и потому многие обращали к ней свои взоры. Да и как было не обращать, если весь Запад впадал в состояние глубочайшей экономической депрессии, а юная Русь набирала обороты, смело приступала к осуществлению геркулесовского плана первой пятилетки. Советский Союз был привлекателен для меня еще и потому, что в нем всем предоставлялась работа, а у нас, в Америке, наоборот, процветала безработица».

Обучаясь в колледже, Моррис прославился как отличный игрок в регби. Семья была небогатой, и полученная юным Моррисом спортивная стипендия позволила ему поступить в Колумбийский университет, который он окончил в 1935 году. Затем работал преподавателем истории в средней школе в Иллинойсе.

В 1936 году Моррис вернулся из Иллинойса домой в Нью-Йорк, вступил в члены Компартии США и начал активную деятельность в ее нью-йоркском территориальном отделении. Безработица в городе была огромной, и трудоустроиться где-либо было практически невозможно. Товарищи по партии нашли Моррису временную работу: распространять прогрессивные газеты и журналы за 15 долларов в неделю. Потом он устроился наборщиком в типографию, работал слесарем на машиностроительном заводе, был служащим в одном из отелей Нью-Йорка. Одновременно вел агитационную работу в профсоюзах и продолжал заниматься распространением партийной литературы. «Пожалуй, не было в то время в Нью-Йорке ни одного массового митинга, пикета или демонстрации, в ходе которых я не распространял бы газету Компартии и другую литературу», — вспоминал М. Коэн в конце 1980-х годов.

На массовом митинге в поддержку республиканской Испании, проходившем в мае 1937 года в Нью-Йорке, товарищ Морриса познакомил его с молодой и красивой девушкой Лоной Петке. А двумя месяцами позже Моррис уже был в Испании.

Гражданская война в этой стране не оставила равнодушным Морриса, и он отправился туда добровольцем.

Из автобиографии М. Коэна:

«Это было время митингов и демонстраций в поддержку республиканской Испании. В Америке, как и во всем мире, шла поляризация сил: с одной стороны — силы мира, прогресса и демократии, с другой — приверженцы реакции, угнетения и тирании. Каждому надлежало тогда сделать выбор: на чьей он стороне. У меня иного выбора, чем добровольно встать на защиту Республики, быть не могло: это соответствовало моим политическим убеждениям. На митинге в Мэдисон-сквер-гарден я, не задумываясь, в числе первых подал заявление о вступлении в интернациональную бригаду имени Авраама Линкольна…»