Богоборец (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич. Страница 21

— Мы для того и пришли, чтобы рассказать о новостях, — улыбнулся я.

Глава 11

Изнурительный подъём в гору отменился — нас с комфортом донесли. Кеос опустил ладонь, на которую мы взобрались, поднял нас к себе на плечо, и неспешно пошёл к вершине. Для такого гиганта гора представляла собой не слишком высокий холм, наверху мы оказались очень быстро. Тем более, по лестнице. Мы-то, оказывается, обосновались возле самого её начала, только не поняли — с нашими размерами определить в уступе, под которым мы устроились, первую ступеньку не представлялось возможным.

— Так что же произошло в Ойкумене, что Тартар в один момент заполучил аж двух сестёр? Да и мы слышали, что в неоформленном какое-то оживление. Говорили, там появилась куча народа. — поинтересовался Кеос, чуть повернув к нам лицо. — И почему одна из сестёр связана с тобой, смертный, таким кабальным договором? С каких пор беда и гибель ходит на посылках у простого смертного?

— После того, как Рея отказалась от своих сил, из-за пределов мира пришёл новый бог, жестокий и безумный… — начал я рассказывать. Почувствовал себя настоящим сказителем — слушателей история захватила с самых первых слов. Кеос и Иапет слушали, раскрыв рты, по-детски охая и ахая, когда слышали особенно сильно удивлявшие их детали.

— Неладные дела творятся в верхнем мире. Но для нас, конечно, приятные, — подытожил рассказ Иапет. — Нет большего удовольствия, чем увидеть, как твои старые враги повержены. Жаль, что у нас самих не получилось, но так тоже неплохо.

Нда. Это будет непросто. Впрочем, чего я ожидал? Позовём их на войну, а и они радостно с криками «ура» бросятся в атаку? И это после того, как их сбросили в Тартар жители верхнего мира?

— Этот бог очень силён, — задумчиво сказала Геката. — Смертных считает своим кормом, выжимает у них всё, даже душ не остаётся.

— А что прочие бессмертные? — с любопытством спросил Кеос. — Боги северных варваров и лоа с юга? Неужто спокойно следят за тем, как он усиливается?

— Им не нужно ничего делать, достаточно не пускать его на свою территорию, — объяснила Геката. — Чистый силён, но глуп. Он пожрёт всех на своей территории, и останется один, без последователей. Начнёт терять силы –тогда они придут и уничтожат его, а потом отправят своих смертных занять освободившиеся территории.

— Хо-хо, вот это забавно! Нужно будет рассказать братьям, им понравится такая шутка, — обрадовался Иапет.

Мы, наконец, добрались до вершины Офриса. Или эту гору нельзя называть Офрисом? Всё-таки оригинал остался в Ойкумене, а это только копия. Я тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли. Какая разница? Интересное убежище отстроили себе здесь Титаны. Вся вершина горы была превращена в огромный замок. Мы прошли через ворота и оказались во внутреннем крытом дворе. Я специально назвал это именно двором — несмотря на каменную крышу, света здесь было достаточно. По кругу были прорезаны десятки широких проёмов, росли какие-то деревья, в центре ещё и чаша с бьющим вверх фонтаном красовалась. Откуда здесь течёт вода, на вершине-то горы — понятия не имею. Впрочем, какая разница? Законы физики в Тартаре, очевидно, очень условные, может и на вершине горы родник бить.

Крытым двориком жилище великанов не ограничивалось. Титаны через высоченные двери вошли в замок, будто сошедший с картин Эшера. Лестницы и переходы в самом деле не беспокоились о такой мелочи, как гравитация, и те, кто по ним шёл — тоже.

— Братья! У нас новости! — закричал Иапет, — Представляешь, Крон, твои потомки ухитрились профукать всё! Они просадили вообще всё, честно! Помнишь, ты интересовался, откуда такой наплыв новичков в неоформленном? Так это они и есть, твои дети и внуки. Ну и моих потомков тоже довольно много появилось. А скоро их вовсе всех пожрут, представляешь⁈

Откуда-то с верхних переходов появился ещё один персонаж. В первый момент я решил, что это гигантский рыцарь, потом — что передо мной отлитая из расплавленного золота статуя.

— О чём ты говоришь, Кеос? — на гладкой поверхности головы вдруг появились приподнятые в удивлении брови, следом глаза, и, наконец, рот. — Что там сделали ваши с Кроном потомки?

— Твои, кстати, тоже, Гиперион. Гелиос где-то тут же, в Тартаре, как и прочие твои дети. Ойкумена пуста, там лишь пришлый бог, который понемногу уничтожает уже моих потомков, представляешь? Скоро и они закончатся!

— Дела! — восхитился титан. — А это что за букашки с вами? Ба! Сёстры! И вы тоже здесь! А это что за человечек?

В общем, нам пришлось заново рассказывать историю своего «низвержения в Тартар». Не сразу, конечно, а когда нас принесли в покои Крона. Титан времени меня напугал. Ладно меня. Я чувствовал, что и Кера испугана, и даже Гекате стало очень не по себе при виде брата. Титан Крон был похож на человека гораздо больше, чем его братья. Лысый старик с седой бородой, мощный, жилистый — как на старых картинах. Такой же огромный, как и родственники, он сидел на золотом троне в одной набедренной повязке. Всё бы ничего, но он не был целым. Тело было сшито из неровных кусков разного размера, и даже по лицу и лысому черепу шли неровные стежки из золота.

— Что ты кричишь, Гиперион⁈ — Крон строго взглянул на брата. — Ты радуешься, что мои дети погибли? Это для тебя повод веселиться?

— Не изображай семейную любовь, — отмахнулся Иапет. — Ты их сам в своё время лопал по чём зря. А потом они тебя расчленили — вон, до сих пор не срастёшься. Было бы кого жалеть! И, самое главное, было бы кому жалеть!

— То другое, — строго сказал старик. — Я был безумен. Отец наш перед смертью предсказал, что мои дети сбросят меня в Тартар. Я боялся так сильно, что потерял разум.

— Ну вот. А теперь и они все тоже в Тартаре. Можешь навестить детишек — они все в неоформленном. Бледные тени.

Крон снова сверкнул глазами на Иапета. Древнего титана раздражало веселье брата, но больше ничего по этому поводу он говорить не стал — обратил своё внимание на нас. Я уже ждал, что в третий раз повторится вопрос о том, что здесь в Тартаре делают сёстры, и почему с ними какой-то смертный. Но нет, Крона интересовали другие вопросы:

— Кера. Выходи на поверхность, здесь ты не будешь терять силы. Скажи, как смогла попасть в Тартар во плоти?

— Мы нашли твой город, Крон, — ответила девушка. — Последние несколько месяцев в нём скрываются те, кто не принял власть чистого бога. Смертные. Люди и нелюди. Довольно много их, но осталось недолго.

— Мой город? — удивился титан. — Ах да, я помню. Однажды я построил убежище для смертных. Правда, не для людей — их тогда ещё не было. Думал, он давно разрушен. Смешно. А я-то думаю, кто в последнее время так часто поминает моё имя? Да ещё и добром. Вот оно как, выходит.

— Скажи, Крон, ты хочешь вернуться? — не выдержал я. — Твои дети больше не смогут тебя убить. Пророчество исполнено, других просто нет. Вообще никаких пророчеств больше нет, ведь все предсказатели либо здесь, в Тартаре, либо их пожрал чистый бог. Так может, пришло время подняться в Ойкумену и навести порядок?

Крон смеялся долго. Так долго, что смех перешёл в рыдания и старик, спрятав лицо в ладонях, ещё долго вздрагивал. Братья его сначала тоже веселились, но потом прекратили и с тревогой смотрели на старика.

— Хочу ли я вернуться? — наконец спросил титан. — О, я жажду этого! Я жажду снова увидеть небо и звёзды, жажду увидеть океан, жажду вдохнуть воздух, ощутить запах матери — земли. Только мне не нужны провидцы и пророки, чтобы знать, что будет после того, как я вернусь. Страх вернётся вместе со мной, а вслед за ним и безумие. Найдутся другие герои, которые возвратят меня в эту обитель тоски и безысходности. Для чего мне это, скажи, смертный? Вырваться из узилища на краткое мгновение лишь для того, чтобы снова вернуться сюда. Посмотри на меня, смертный. В прошлый раз моё тело разрезали на куски. Меня лишили мужского начала, как когда-то я лишил своего отца. Точно так же, как я когда-то поступил с моим безумным отцом, поступили и со мной. Только отец смог прекратить своё существование, а мне не удалось даже этого. Хочу ли я вернуться? Нет, дерзкий смертный. Я не хочу возвращаться. Я останусь здесь, и буду дальше влачить жалкое существование как расплату за мои злодеяния.