Богоборец (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич. Страница 39

— Стоп! — опомнился я. — А ты что здесь делаешь⁈

— Как что? — удивился парень. — Ты, между прочим, украл моих женщин! И сам опять собрался гекатонхейрам в пасть! Неужели ты думал, что я останусь⁈

Вообще-то думал, что да, останется. Доменико, как главный претендент на главенство в роду, сейчас очень занят. Вряд ли доминус Маркус обрадуется, узнав, что его непутёвый сын бросил все дела, и усвистал в метрополию, где нам, вообще-то, лучше не показываться. Ещё и в компании с неуравновешенным старшим братом, который тоже оставил дирижабельный завод вместе с мастерской. Ещё и на финальной стадии — на самом деле, уже в следующем месяце мы планировали финальные испытания дирижабля. Несколько раз уже поднимали огромную машину в воздух, и последние два раза оставались только мелкие недоделки. Машина получилась на мой взгляд ужасно медленная, громоздкая, и не слишком безопасная — не удивительно, с водородом-то в качестве подъёмной силы. Однако все, кто был в курсе разработок оставались в полном восторге. Особенно — тартарцы. Собственно, из-за них я и не переживал за завод. В последнее время они на нём очень прочно обосновались, и были в курсе всех работ и процессов. Полагаю, благодаря им там без меня ничего не рухнет, тем более я написал управляющему, что к советам Агнии, Комо и Гаврилы можно прислушиваться почти как к моим.

— Дядя будет в ярости, — покачал я головой. — Особенно если с нами что-нибудь случится. Ты подумал, как будет твоим родителям, если мы оба там помрём?

— Ты уже как-то спрашивал, — отмахнулся Доменико. — Переживёт как-нибудь. Тем более, у них сейчас есть, чем заняться — скоро первый внук! Или внучка! — брат выглядел довольным, как слон после трёхведёрной клизмы. — Лучше бы, конечно, внук. Если это будет мальчик, то они, наконец, успокоятся по поводу наследника. Девочку, конечно, тоже можно, но это всё-таки больше мужское дело, так что отец предпочтёт на месте главы видеть мужчину. А вот тебе достанется, и сильно! — мерзавец зажмурился ещё более мечтательно. — Представляешь, что тебе скажет доминус Маркус, когда узнает, что ты оставил беременную невесту одну? Да что там отец, мама тебя уничтожит. Ты её просто ещё не видел в гневе — поверь, это по-настоящему страшно.

Застращал меня братец до невозможности. Я даже немного отвлёкся от собственных переживаний о том, как некрасиво я поступил по отношению к Петре. Всё-таки хорошо, что она мне не сказала раньше, когда мы прощались. Тогда бы я точно никуда не уехал — просто не смог бы. И страдания Конрута не помогли бы. Наверное, я эгоист — моя семья мне ближе и важнее.

Кера была в восторге. Нет, ей всё нравилось. Это было удивительно весело — жить обычной человеческой жизнью. Ещё и малышка Ева почти пришла в порядок. Всё чаще она брала управление их телом на себя, и при этом совсем не терялась, не стремилась поскорее вернуться в уютное ничто на задворках сознания. Правда, пока только во время театральных представлений или наедине с Доменико. В остальных случаях девчонка пока робела. Даже Диего ещё смущалась. Даже не так. Она его побаивалась. Чувствовала инстинктивно силу, которая обычно недоступна смертному, и скрывалась. Даже себе объяснить не могла этого страха, но более опытная Кера всё понимала. Не понимала только, как Диего смог с этой силой совладать. Его ненависть и ярость так сильны! Смертный должен был превратиться в машину, в автоматон, которыми раньше развлекалась аристократия. Только он не красивые картинки бы рисовал, а искал врагов, чтобы их убить, или умереть. Даже когда настоящие враги закончились бы, и мстить стало бы некому. Ненависть, ярость и страх должны были его толкать искать новых, и он бы их нашёл.

Богиня была готова следовать за патроном куда угодно. Каково же было её удивление, когда он всё-таки смог удержать в узде свою злобу. Она видела, как тяжело ему это даётся. Кажется, чуть-чуть надави, и он взорвётся, не выдержав внутреннего давления. Как тот бракованный баллон с водородом полгода назад! А какой шикарный после этого случился взрыв! Одно удовольствие было наблюдать. Жаль, что пришлось защитить тех, кто был рядом — было бы забавно посмотреть, как они разлетятся на мелкие кусочки. Впрочем, принимать их почтительные благодарности тоже было забавно и весело. Особенно после того, как она представилась этим людям своим полным именем. Наблюдать, как в смертных борется благодарность и опасение было ужасно забавно. Только Диего здорово разозлился — сначала из-за баллона, потом из-за того, что она раскрыла своё инкогнито. На этот счёт Кера совсем не переживала. Всё равно эти смертные связаны с родом Ортес, живут на его территории, и дали клятву неразглашения. Теперь, когда они знают, кто она такая, обязательно будут её соблюдать.

Диего временами казался ей похожим на тот баллон с водородом, однако он ухитрился усмирить ярость. Никуда она не делась — Кера чувствовала. Оставалась внутри, горела ярко и жарко, аж греться можно, однако для патрона не стала самым важным в жизни. Это внушало надежду.

Когда она почувствовала бурю, поднимающуюся в душе Диего, Кера тут же рванула к нему. Даже испугалась немного — думала, всё-таки сорвался. А потом выяснилось, что его просто навестил старый знакомый и рассказал о том, что происходит в Риме. Сама Кера давно чувствовала, что там, на востоке, что-то затевается. Бога убить можно. И, как выяснилось, достаточно легко. Проблема в том, чтобы убить его окончательно. Его сила всё ещё здесь. Его идея никуда не делась. А значит, рано или поздно, он сможет восстановить своё могущество и свою личность. Кера понятия не имела, что происходит в Риме, но чувствовала, как постепенно скручивается в тугие жгуты эта чуждая сила, как она становится всё более концентрированной. Скоро, очень скоро, чистый может снова стать реальным. Точнее, смертные вновь сделают его реальным. Как-то раз Диего процитировал чьё-то забавное высказывание: «Можно убить человека, но нельзя убить идею». Кера знала, что это неправда. Убить можно даже идею — для этого нужно всего лишь уничтожить саму память о тех смертных, которые ей одержимы. Для смертного довольно сложно, но Кера не раз видела, как такое происходит. Чистый же пока не убит окончательно. Его личность разрушена, но те, кто в него верят, делают всё возможное, изо всех сил приближают тот момент, когда он вновь осознает себя. Да, он будет далеко не так силён, как раньше, зато станет намного разумнее. Ведь в этот раз его создадут люди.

«Да и нам с Диего давно пора развеяться, — думала Кера. — Любопытно будет посмотреть, как он справится со своим гневом в таких обстоятельствах? Или даже справляться не станет? Позволит себе нестись на крыльях ярости и уничтожать всё, что посмеет эту ярость вызвать?»

Глава 20

Конрут как будто подслушивал. Хотя там даже подслушивать не нужно — нашу сцену прощания, думаю, имели счастье наблюдать куча обывателей. Разумеется, мимо Конрута эта история тоже не прошла, так что он деликатно дал нам время, чтобы успокоиться и пережить отъезд, и постучался в купе как раз в тот момент, когда основные страсти уже улеглись.

— Доминус Доменико, — кивнул убийца. — На вас я не рассчитывал, но, полагаю, ваша помощь будет полезна.

— А у нас уже есть план? — спросил брат.

— Нет, я думаю, доминус Диего сам придумает, как правильно поступить. И лучше, чтобы я не знал подробностей.

Мне, естественно, стало интересно, отчего такие предосторожности.

— Засветился, — поморщился убийца намой вопрос. — Потерял осторожность, и обо мне, закономерно, узнали те, кто не должен был знать. Я им зачем-то нужен, так что полноценную охоту объявлять не стали, но на контроле стараются держать. Я мог бы уйти, перебраться в другое место, но сам понимаешь… слишком много меня связывает с общиной иных. Бросать их я не хочу.

— Так того парня поэтому…

— Нет, — прервал меня Конрут категорично, и я понял — сомневается. — Они не знают. Не могут знать. И вообще, это сейчас не важно. Важно, что когда мы доберёмся, я устрою несколько акций. Возможно, засвечусь ещё сильнее, но не суть — главное, я отвлеку внимание от вас. Так что, надеюсь, у вас будет возможность не попасться.