Топ-модель - Валяев Сергей. Страница 46

— Какой успех? — не понимаю я, недовольная, поскольку перспектива новой встречи с Шуриком меня не привлекает.

— Все будет хорошо, Маша, — успокаивает Стахов. — Как в лучших домах Европы.

Сев в машину, слушаю байки о «замке» г-на Шопина, выстроенном в элитном подмосковном поселке «Сосны». Эту усадьбу знакомая нам личность успела возвести на народные деньги во времена истерического БХ — Большого Хапка. Этот дом — неприступная крепость, и проникнуть туда надо легитимно, чтобы не случилась великая кровавая сеча между спецслужбами и коммерческими структурами, защищающих своего «хозяина», как родного.

— Значит, не хотите собой жертвовать? — вредничаю.

— В каком смысле?

— Меня кидаете на этого сквалыжного Шурика, точно на амбразуру.

После того, как все добродушно отсмеялись, ничуть не обидевшись, кстати, я задаю новый вопрос:

— И какая моя цель?

— Об этом поговорим позже, — отвечает Алекс. — Но роль твоя, Маша, будет самая главная.

— Спасибо за доверие, — недовольно бурчу: неприятно, когда тобой пользуются, как одеждой. — Однако пока я сама играю роль жертвы.

— Жертвы? — удивляется Стахов.

Я напоминаю всем о том, что у меня тоже много проблем: 1. Сумасшедший маньяк., 2. Подозрительное приглашение от «Русское видео-М»., 3. Возможная охота за мной, как свидетельницей убийства фотографа Мансура., 4. Занятия в Центре моды.

— Разрешите не продолжать, — заканчиваю я.

— Все понятно, берем под свой контроль, — решительно говорит Алекс. Пункт первый, второй, третий наши; последний — Маши.

— Уже взяли под контроль, — отвечает Евгения. — Все пункты, кроме последнего.

— Как это? — возмущаюсь. — Почему ничего не знаю?

— А зачем зря волновать, — пожимает плечами Женя. — Занимайся собой и модой, а мы будем решать твоими проблемами.

Я нервничаю: мы так не договаривались. Привыкла решать свои проблемы сама. Есть вопросы, которые лучше решать вместе, резонно примечает сестра, тем более, если они касаются личной безопасности.

— Никто не угрожает, — горячусь, — кроме сумасшедшего. Это, правда, раздражает…

— Ладно, разберемся, — не выдерживает нашего препирательства Стахов. Будем решать неприятные проблемы по мере их поступления.

На этом наша поездка по ночной и засыпающей столице заканчивается: джип тормозит у нашего подъезда.

Первыми из него выбираются наши мужественные мужчины. Внимательно осматривают переулок, словно опасаясь засады, после из машины выходим и мы, девочки.

Я так устала, что меня уже ничего не пугает. Табун маньяков в подворотне — плевать! На криминальное «Русское видео-М» — плевать! На душегубов фотографа Мансура — тем более плевать! В конце концов у меня есть защитник по имени Алекс. Пусть и заступается за свою Мату Хари в моем лице.

Идем в подъезд, пропахший старой жизнью прошлыми победами, настоящими болезнями, серебристой пылью и черными котами. Напряженный гул работающего лифта — наш героический квартет приближается к шахте, где за металлической сеткой, выкрашенной в защитно — травяной цвет, нисходит с бетонных небес кабина.

Затем створки лифты открываются — внутри кабины моложавый и бодрый человек в спортивном костюме турецкого производства. В руках у «турка» мочалится болонка цвета нестиранной простыни.

За какой-то неуловимый для меня миг с уверенным любителем животных происходит удивительное превращение: он падает на колени и плачущим голосом умоляет:

— Не убивайте, Христа ради! Я все отдам! До копейки!

Я смотрю на своих спутников — в их руках по пистолету. По очень большому и выразительному. Такими пистолями можно убивать врагов, ударяя, как молотком, по их стриженным темечкам.

— Прости, мы не к тебе, — извиняется Стахов.

— Они со мной, — объясняет Евгения. — Я — ваша соседка. А вас зовут Василий, а песика — Васек. Так?

Медицинские интонации в голосе пленительной молодой девушки приводят в чувство соседа Васю. Да и предметы, его так напугавшие, исчезают с глаз долой. Пошатываясь, человек с болонкой покидает кабину лифта, а мы его заполняем.

Теснясь в этой чертовой кабинке, я приютилась около Стахова и тотчас же ощутила его мощное энергетическое поле, словно прислонилась к выносливому дереву.

Затем возникло новое и незнакомое физическое ощущение: приятная теплота, растапливающаяся по всему телу. Появилось желание, чтобы охотник на людей сжал меня до боли и поцеловал в губы. Меня никто так не сжимал и не целовал, и этого никогда не хотела, а тут, как нарочно… Уж невтерпеж!..

Господи, неужели это и есть любовь? Нет, надо скрывать свои чувства, решаю я, мужественные, повторю, мужчины не любят, когда слабые женщины вешаются на шею, как гири. Надо перебороть это желание и быть легкой, независимой и чуточку вздорной.

И поэтому придаю лицу суверенное выражение: не я должна завоевывать кого-то, а — меня, черт подери!

… В квартире перенаселение народов мира: в маленькой комнате по-прежнему колдуют у телефона «мастера», в кухне хозяйничает Ольга Васильевна с тортом «наполеон», в гостиной вместе с телевизором мещанствует Олег Павлович. А тут ещё появляется наш гвардейский квартет. Без пистолетов, но с шутками. Возникает производственно-семейная суета, заканчивающаяся общим полуночным чаепитием и подведением итогов:

1. День рождения депутата Шопина прошел с большим успехом: он получил много подарков, включая три красноречивые оплеухи от народа.

2. Маша проявила себя с лучшей стороны, сумев произвести впечатление на осмотрительную и подозрительную персону, которая защищает интересы Системы с остервенением и маниакальным желанием ограбить всех и все.

3. Маньяк звонил по телефону в 22 часа 35 минут и на вопрос, что передать Маше? заявил следующее, что она его огорчает, шляясь по ночному городу без трусиков и думать не думая о том, кто её любит. Поэтому будет строго наказана. Звонок исходил из города Химки. Туда направлена оперативная группа.

4. Торт «наполеон» удался Ольге Васильевне — пальчики оближешь.

Разумеется, при двух «О» мы обсуждали только достоинства «наполеона»; остальные же пункты рассмотрели после того, как они убыли отдыхать.

— Я думал, вы шутите, — признается Стахов, выслушав угрозы маньяка, записанные на пленке. И дает свои комментарии: — По голосу: лет сорок-сорок пять, внешность неброская, выше среднего роста, образование высшее, профессия — гуманитарная, скорее всего женат не был, имеет машину «жигули».

Я искренне удивляюсь: разве по этому дребезжащему голосу можно определить и облик человека, и марку автомобиля?

— Мария, ты ребенок, — смеется Евгения, уверяя, что Алекс надо мной издевается.

— Ничуть, — возмущается тот. — Я прошел спецподготовку в лингвистическом центре института Русского языка. Всякая фраза — это зашифрованное сообщение.

— Например? — требует Женя.

— Пожалуйста. Он говорит, чтобы Маша не шлялась по ночному городу, простите, без нижнего белья. Это значит, что в нормальной жизни у него нет детей. Были бы — он так не фантазировал бы. Когда растишь собственных спиногрызиков, то тебя посещают иные прихоти.

— Специалист, — хныкает Евгения.

— А марка машины? — не унимается Максим Павлов.

— Это совсем просто, милые мои, — невозмутимо отвечает менхантер и поглощает тортовый кусок. — Это совсем просто, — картинно жует, а мы, как круглые дураки, с напряжением ждем ответа. — Это просто, — поднимает указательный палец. — Мне так кажется.

Все смеялись. Даже я. Казалось, на полуночные посиделки собрались те, кому совершенно нечего делать, кроме как нести беззаботную чушь.

Мне было уютно, надежно и смешно. Постепенно тело стало заполняться свинцовой приятной тяжестью, веки закрывались и плохо открывались. Я, ещё сопротивляясь, поплыла на облаке сна.

Приметив это, Евгения заставила меня подняться из-за стола и я, послав всем воздушный поцелуй, отправилась спать. Алекс Стахов казался далеко-далеко, будто находился на другом облачке. Как жаль, что мы летим на разных облаках, рассуждала я, с невероятным удовольствием плюхаясь в прохладные, как море, простыни.