Девять смертных грехов. Часть вторая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич. Страница 27

— Когда будет шанс. Я не прошу невыполнимого. Просто, если ты сможешь сделать так, чтобы кто-то из этой парочки ниппонцев погиб, сделай это. Мне нужен хотя бы шанс на месть. А так у меня будет больше стимулов научить тебя, помочь стать сильнее.

Я выждал, проверяя, не скажет ли сердце нежити что-то еще. Но оно молчало. Что ж, это в любом случае только мое решение. Одно обещание за возможность стать сильнее. Обещание убить врагов, тех, кто и так будет пытаться убить меня самого. Пожалуй, ничего страшного не случится.

— Это будет твоим уроком, — голос сердца не предвещал ничего хорошего, но я все равно уже принял решение.

— Я согласен, — кивнул я.

Призрак вытянул руку, я вытянул свою навстречу, мы коснулись друг друга, и в тот же миг в голове словно бомба взорвалась.

— Понял, что мертвым нельзя верить? — спросило сердце через минуту, когда я пришел в себя.

— Что это было?

— Он воспользовался моментом и попытался подчинить тебя полностью. Решил, что жизнь ученика ничто по сравнению с жизнью странника. К твоему счастью, лепестки голубой лилии тебя прикрыли…

— Ты поэтому не стал ничего объяснять — знал, чем все закончится?

— Конечно, знал, — сердце и не думало спорить. — Он сгорел, ты выжил и получил обещанное. Причем, так как твой оппонент нарушил клятву, ее цепи на тебе будут гораздо слабее, чем должны быть. Так что год-другой, и ты сможешь их сбить.

— Думал, что тогда их совсем не будет.

— Не жалуйся, цепи — это идеальный тренажер для развития души. Ты все-таки получил часть его знаний, а мертвые ничего не дарят просто так. Еще один урок, который тебе стоит запомнить.

Я кивнул, сосредоточившись на остатках души неизвестного странника, что сейчас таяла передо мной. В ней уже не было ничего человеческого, но я знал… да, теперь я знал, что мне это и не нужно. Рука скользнула на пояс и вытащила черный ключ. Еще один очевидный факт: сильные артефакты существуют сразу во всех мирах. Теперь нужно было просто позвать, подчинить и связать ключи ущелья и гавани с ключом башни. Формула не такая уж и сложная.

Тем не менее мне точно не хватало опыта и привычки. Задуманное получилось только с третьего раза. И то я был не уверен, что правильно перенес ключ из руин старой гавани. А вот ущелье скверны передо мной теперь точно откроется. Это было приятно. Потом я попытался найти еще один обещанный мне кусочек знания — о технике и свитке, что странник должен был нам передать. Поглотить знание напрямую оказалось еще сложнее, но заключенная сделка и опыт артефактора помогли довести дело до конца.

— Назад! Быстрее! — сердце нежити оценило мое состояние и вынесло вердикт.

— Ты… Что ты творишь? — встретила меня Монашка.

Пришлось приложить все силы, чтобы не повиснуть у нее на руках в первые же секунды. Потом стало проще — энергия мира текла через тело, превращалась в чистоту и помогала держаться.

— Все нормально, — выдохнул я, восстановив дыхание.

Монашка смерила меня оценивающим взглядом и скептически поджала губы.

— Расскажешь, что делал?

— Лучше покажу, — я невольно улыбнулся, — но завтра. Проследи, чтобы все наши собрались на час раньше побудки. Хочу, чтобы к встрече с Морган вы уже кое-что умели.

Монашка долго думала о чем-то своем, но в итоге так ничего и не сказала. Только кивнула, а потом помогла мне дойти до окна. Еще пять минут ушло, чтобы набраться сил для подъема, но в итоге я справился. Девушке только раз пришлось придержать меня, чтобы я не упал. А через полчаса я уже был у себя в комнате и наконец-то смог забраться под одеяло и уснуть.

Телу был нужен отдых, но вот остальная часть меня могла и продолжить тренировки. В сознании горела красная королевская роза, выжигая все лишнее из собранного опыта странника, оставляя только чистое пламя. Белый — цвет знаний артефактора. И красный — цвет новой техники. Я видел эти новые огни на карте звездного неба, я уже мог ими пользоваться, но, чтобы они на самом деле стали частью меня, нужно было проложить к ним отдельные нити чистоты. Несколько недель кропотливой работы, днем и ночью, но я был готов.

— Вставай… — утро началось с шепота в ухо и колющих красных волос, тут же попытавшихся забраться во все доступные отверстия.

Краем сознания я заметил выбегающих из комнаты парней.

— Рано, — я выпустил чистоту, чтобы прикрыться. Не помогло, живое подчинить гораздо сложнее. А что, если… Не просыпаясь, я попробовал повторить силу меча похоти, которой когда-то касался. Вышло не очень, но недовольное сопение над ухом сменилось сладостным стоном.

— Монашка? — я открыл глаза и оценил покрасневшую под цвет волос девушку.

— Ты сказал всех разбудить, а сам собираешься спать дальше? — она пыталась понять, что же случилось. Я бы тоже хотел это сделать.

— Спасибо, что все равно разбудила! — я поднялся на кровати, придержав девушку, чтобы, отшатнувшись, она не упала на пол. В итоге она упала мне на руки: идеальное пробуждение, чтобы последние остатки сна растаяли без следа.

Именно в этот момент в комнату кто-то заглянул. Мне показалось, что в воздухе мелькнули серебристые локоны, но… зачем бы Марии приходить ко мне посреди ночи? И я не почувствовал никого даже в духовном зрении. Я отбросил тайну, которой сейчас было некогда заниматься. Вместо этого я быстро умылся, накинул чистый комплект одежды, а потом…

— Спустимся по стене, так быстрее, — предложил я, вспомнив про опыт директора.

На самом деле это было совсем не сложно. С одного уличного подоконника на другой — прыгаешь и прыгаешь, а чистота помогает держать равновесие. В итоге я даже не последним вышел на площадь. Торопыга, который оставлял меня еще в кровати, даже дар речи потерял. Других же больше интересовала причина, по которой я всех собрал. Вот только я не собирался повторять вчерашнюю ошибку Аны и Марии. Никаких серьезных разговоров, когда вокруг столько мест, откуда можно подслушать.

Мы дошли до привычной опушки, и только там я вытащил свиток с новой техникой.

— Это то, что сделает нас сильнее, — я развернул лист, подавая в него чистоту. Как артефактор с опытом странника я теперь мог видеть и понимать то, что раньше было недоступно.

— Ты понял, что это за техника? Как она называется? — спросил Торопыга. Ну, а кто бы еще задал первый вопрос?

— Это дождь тысячи и одного меча… — я собрал чистоту внутри себя, закрутил, разгоняя внутри одного шара сразу несколько капель. Опыт работы с цветами и сражения с нежитью тут оказались весьма кстати. — Смотрите!

С кончика клинка сорвались семь серых лезвий и прошили насквозь стоящие перед нами деревья.

— Чем больше в вас чистоты, тем больше будут ваши мечи, — объяснял я. — Чем лучше ваш контроль, тем больше вы их призовете. Чем дальше простирается ваша чистота, тем дальше вы сможете их вести, управляя в полете и выбирая направление для удара. Это действительно техника не ниже древнего уровня, и только от нас самих будет зависеть, сколько мы сможем от нее взять.

Я выговорился и замолчал. Стоящая передо мной толпа учеников буравила меня взглядами, а потом, один за другим, они принялись шагать вперед.

Научи! Это слово эхом отдавалось от еще спящего леса.

Глава 8

Армия

Прошел месяц, как мы взялись за изучение дождя тысячи мечей. Днем нашим отрядом занималась Морган, ночью — я сам. Что характерно, у нас отличались и подходы, и понимание техники.

В исполнении девушки тысяча мечей выглядели как стая светлячков, окружающих цель и жалящих ее со всех сторон. Она требовала максимальной концентрации и обещала, что ни один из нас не будет допущен до следующего этапа обучения, пока не сможет накрыть техникой хотя бы голову врага.

Мое же понимание артефактов говорило, что это не единственный путь. Часть отряда действительно легко осваивала дождь в виде роя, но другим он просто не подходил. Торопыга, Монашка, я сам — наша чистота была более густой и, соответственно, требовала более серьезных форм для воплощения. Не мелкий рой, а именно мечи, как и было сказано в названии техники.