Обещаю тебя забыть (СИ) - Сотникова Елена. Страница 8

— М-да, — вырывается расстроенно.

Ромка растерянно оглядывается, понимая, что посиделки в кафе срываются, и обиженно кривит губки.

— Мам? — Дергает меня за руку, надеясь, что я смогу найти нам свободное местечко.

И буквально в следующую минуту действительно освобождается один столик. Я тут же кидаюсь в ту сторону, но не успеваю: семья с двумя детишками добегает и занимает его быстрее.

— Катя? Катюш, привет? — слышу сзади, а следом кто-то робко касается моей руки.

Я оглядываюсь. За спиной с виноватой улыбкой стоит Леша.

— Привет, — отвечаю на автомате.

С момента нашей последней встречи мы так больше и не общались. Алексей звонил на следующий день, но я тогда была в душе и не слышала. Да и не взяла бы, даже если бы могла. Все еще была обижена на него. После он дважды писал в мессенджере, просил прощения, хотел поговорить, но я и там не ответила. А потом как-то все заглохло.

— Идем к нам, а то тут все занято, — приглашает жестом к столу, где сидит худенькая светловолосая девушка.

Я удивленно перевожу на него взгляд, вопросительно выгибая бровь, но Леша тут же поясняет:

— Это моя сестра. Знакомься — Инна. Инна, это Катя.

— Та самая Катя? Ой, Леша мне про вас рассказывал. Приятно познакомиться, — расцветает в улыбке блондинка.

А они и правда похожи внешне.

— Надеюсь, что хорошее, — выдавливаю приветливую улыбку в ответ.

Деваться некуда: свободных столов больше нет, поэтому нехотя, но я все же принимаю предложение.

— Конечно! Присаживайтесь. Леш, закажи еще пиццы? И кофе мне, — просит Инна, обращаясь к брату.

— Мам, а мне сок. И тоже пиццу, — радостно оживает Ромка.

— Я закажу. Тебе какую? Меня, кстати, Леша зовут, — протягивает Роме руку Алексей. — Я друг твоей мамы.

Сынишка тушуется, отводит взгляд и вжимается в стул. Руку не жмет в ответ, смотрит на меня. Взрослых он стесняется, особенно мужчин, и если в другом случае я помогла бы им сдружиться, как-то поддержала, то с Лешей не хочу.

— Ему без грибов и не острую, — отвечаю за Ромку.

Успокаиваю себя тем, что мы всего лишь посидим за одним столом, немного пообщаемся и уйдем. Если Леша надеется, что это его шанс помириться, то зря. Устраивать здесь сцены я, конечно, не стану. Даже разговор поддержу, если потребуется, но на этом все.

Лезу в сумочку, чтобы достать деньги — платить за меня не нужно, мы больше не пара, — но, перещупав все отделения и кармашки, понимаю, что кошелька нет. Ни карт, ни налички — ничего. Только бутылка с водой и ключи.

Застываю на секунду, не веря, и снова начинаю обшаривать каждый угол, будто такая вещь, как кошелек, могла затеряться в небольшой сумочке.

Я же не могла его выронить? Или могла, когда доставала воду? А если да, то в такой толпе и не заметишь, не найдешь даже с наличием кучи камер.

Я судорожно пытаюсь вспомнить, сколько там лежало денег. Снова обыскиваю сумку в надежде на чудо — и опять ничего.

— Катя, все в порядке? — замечает мою нервозность Инна. — Ты что-то потеряла?

— Кажется, да.

Чтобы успокоить расшалившиеся нервы, быстро открываю мобильный банк и блокирую карту. Слава богу, с нее еще не успели ничего снять, а наличными я много не ношу с собой. Пару-тройку тысяч разменными, чтобы в случае отказа в безналичном платеже были деньги на небольшую покупку.

Но сейчас я без гроша в кармане. И Ромка уже настроился на пиццу, и Ритка не отвечает, как назло.

— Что-то ценное?

— Кошелек, — признаюсь честно.

Как бы я ни была против Леши и его галантного "заплачу сам", увы, сейчас вынуждена принять его предложение. Не портить же ребенку праздник.

— Потеряла или украли?

— Неважно. Я не знаю. Просто был, а сейчас его нет.

— Может, стоит в полицию обратиться?

— Да поздно уже. Я заблокировала карту. И к тому же я даже не знаю, выронила его или вытащили. И где.

— Сочувствую, конечно. А много денег было?

— Нет, не много. Просто… — Я закусываю от досады губу. — Просто сейчас мне даже заплатить нечем. Неудобно.

— Да брось, чего ты? Леша все оплатит, не переживай.

Да не хочу я, чтобы Леша платил! Не хочу! Но как об этом сказать его сестре, которая смотрит на меня с таким неподдельным сочувствием и теплотой?!

Решаю, что потом отдам ему все до копейки, а пока, так уж и быть, потерплю.

Алексей возвращается спустя пять минут. На подносе чай для меня, сок для Ромки, кофе для сестры. И свежеиспеченная аппетитная пицца. Гашу в себе не вовремя вспыхнувшую совесть и натягиваю на лицо дружелюбную улыбку. В любом случае враждовать с Лешей я не планировала, а друзья могут и угостить. Тем и успокаиваю себя.

Инна расспрашивает меня, где мы познакомились. Мне нравится ее открытость и адекватное чувство юмора. Наверное, мы могли бы с ней подружиться, если бы ее брат не испортил все на начальном этапе.

— Так, ребятки, мне пора. Не скучайте тут. В парке, кстати, сегодня весело, советую дойти. Там файер-шоу обещали. Роме будет интересно, я думаю, — подмигивает Инна, вспоминая, что у нее срочные дела.

Просит добавить ее в друзья в соцсетях и торопливо покидает фудкорт.

— Нам тоже пора, — смотрю на Лешу. — Спасибо, что угостил.

— Подожди, Кать. Ты так и не дала мне возможности объясниться, — хватает он меня за руку, пытаясь остановить.

— А что ты собрался объяснять?

— Я был не прав. И я готов извиниться, исправить ошибку, — тараторит и даже встает для убедительности.

— Мам, а можно мне такой шарик? — перебивает Рома, указывая на стеклянную витрину магазина напротив, где красуются надутые гелием шары. — Пожалуйста?

— Да, куплю, — бросаю на автомате.

— Тогда я выберу? — радуется сынишка.

И почти бегом срывается в магазин. Я не успеваю его остановить, сказать, что сейчас не получится, но позже — может быть, завтра — я обязательно исполню свое обещание. Просто…

— Рома, стой! Рома!

Иду вслед за сыном, который уже кружит рядом со связкой шаров.

— Вот этот, мам. Красненький.

— Сынок, давай завтра? У меня сейчас нет с собой денег, — шепчу ему на ухо.

— Ну пожалуйста! Только один! — Смотрит таким взглядом, что сердце обливается кровью.

И я бы давно растаяла в другой ситуации, даже если бы в кармане были последние деньги. Но проблема в том, что в кармане нет никаких денег! От слова совсем.

— Дайте нам, пожалуйста, красный шарик, — слышу голос Леши у кассы.

А следом ликование сына:

— Да! Да! Да!

— И вот этот, в виде сердечка, тоже.

Я снова затыкаюсь, матерясь про себя. Спаситель хренов.

— Не стоило, Леш, — улыбаюсь натянуто, когда он подходит к нам с двумя шарами.

Один отдает Ромке, второй мне.

— Кать, не злись на меня. Просто ты в тот день была такая красивая, что я потерял голову и повел себя как мальчишка. Я исправлюсь, — виновато произносит Леша, и в этот раз я слышу искренние нотки раскаяния в его голосе. — Только дай мне шанс!

Что-то внутри меня сдается. Вначале пицца, потом этот шарик, теперь вот его слова про то, что я красивая. Мне сто лет никто не делал комплименты — пьяные и наглые клиенты на работе не в счет. И я чувствую, что моя стена обиды начинает рушиться. Кирпичик за кирпичиком.

— Давай мы это не будем при детях обсуждать? — все еще пытаюсь держать оборону.

— Давай. Встретимся вечером?

— Я сегодня обещала с сыном погулять.

— Ну и ладно. Отложим разговор. А как насчет сходить посмотреть файер-шоу? Я слышал, там будет круто! Поедим мороженого, сладкой ваты? На каруселях покатаемся?

— Леш…

— Хочу! Вату хочу. И покататься, — дергает меня Рома. — Мам, пойдем в парк? Туда Даня сегодня с мамой собирались. Мой друг из садика. Пойдем!

Я набираю полные легкие воздуха, качая головой, и шумно выдыхаю.

— Ладно, — сдаюсь окончательно. — Идем.

Глава 9

«Катя, сегодня нужно выйти в смену в "Форсаж"» — приходит сообщение на телефон от нашего администратора Марины как раз тогда, когда я заканчиваю дорисовывать стрелку на левом глазу. Да вашу за ногу! Я даже роняю от злости подводку прямо на юбку.