Нулевой мир 7. Мера Человек: Выбор - Изотов Александр. Страница 11

– Не за что. Это мой тебе бесплатный совет, – демон великодушно махнул рукой, – Ты можешь хоть догонялки мне предложить, но помогать тебе я буду только после этого! – и когтистый палец ткнул в карты, – Поднёбная семиступка!

Я с яростным сопением выдул воздух через ноздри, а потом плюхнулся на задницу. Закрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул. Да, детский сад просто!

Могу ли я просто уйти?

– Можешь. Я даже не буду пытаться тебя убить, благодари своего ангела.

Хали во мне прорычала в ответ что-то неразборчивое.

Хм-м-м… А могу ли я сорваться в бой и убить этого демона?

«Марк, боюсь, мы не справимся», – раздалось предупреждение от Хали.

А демон опять расхохотался. Как меня уже раздражает этот смех.

– Ты хотел мне объяснить, что такое Тенебра, – напомнил я.

– Всё просто, – демон продолжал улыбаться, – Ангел правду говорит. Небо – это порядок. Бездна – это хаос.

Вот чего было не занимать этому Дагону, так то, что он мог болтать сколько угодно. На это демон сразу пояснил, что вообще-то он отшельник. И поболтать хотя бы раз в год с кем-нибудь – большая удача.

– Небо определяет меру. Небо даёт силу, – как ни в чём не бывало, сказал демон, – И это верно.

«Странно, что ты не сгорел на месте за эти слова», – усмехнулась Хали.

Дагон даже не обратил внимания, а продолжил рассказывать о том, что демоны сами берут себе силу. Столько, сколько надо. Этим они и отличаются от ангелов – не ждут подачек от Неба.

– Мы – не спрашиваем. Мы сами отмеряем себе меру. В Тенебре сильный убивает слабых…

– И что же Аваддон не перебил всех? – с усмешкой спросил я.

– А кто бы ему позволил? – усмехнулся Дагон, – Армия демонов хочет жить.

– Но Белиар сказал, что ваш дьявол всё равно убивает сильных демонов.

Дагон задумчиво потёр подбородок:

– И это верно, – он поднял указательный палец, – Только руками своих приспешников.

Я посмотрел наверх. Ну да, всё, что творится в Инфериоре, можно списать на войну.

– Поэтому, червь, я и прячусь здесь. Я на порядок сильнее обычного демона, но даже Аваддон не знает об этом. Это у Белиара амбиции, а мне жить хочется.

Он протянул руку, отщипнул листок у каракоза, и стал хрустеть им с видимым удовольствием.

– Ты скрываешь свою меру? – я разволновался.

– Ну, снизить её гораздо безопаснее, чем поднять.

– Поднять?

– Каждый сильный демон перед лицом смерти может стать на порядок сильнее. Правда, потом сдохнет.

«Трансформация демонов, помнишь?» – вдруг напомнила Хали.

Я кивнул. Получается какая-то ерунда. Дьявол, если захочет убить своих подданных, получит по самое не балуй от этих же подданных. Но они умрут. И он умрёт.

– Ну, а как ещё? Будто в твоём мире не так? – с усмешкой сказал Дагон, – Каждый может напасть на сильного врага, но при этом умрут все. Разве нет?

Это вызвало у меня усмешку. Это он про что, про оружие массового поражения?

Со вздохом я понял, что всё равно законы Неба и Бездны непонятны. Только и остаётся, что сторону выбрать. Но вот слова о скрытии меры меня зацепили.

– Так мы играем, червь? – повторил Дагон.

– Я – не умею.

– Мне же легче.

Я прищурился:

– Демон, ты же ещё и мысли читаешь.

– Это и нулю понятно.

– Дерьмо нулячье, это нечестно! – воскликнул я, поддавшись эмоциям.

– Тогда скатертью дорога, – Дагон махнул рукой, – И демона тебе не воскресить, и я тебя убью.

Я стиснул зубы. Это мы ещё посмотрим, кто и кого убьёт. Но если этот Дагон и вправду сильнее, чем сейчас кажется…

– Вот видишь, червь, варит же котелок.

«Марк, я могу подсказать правила», – вдруг сказала Хали.

Мои глаза округлились – то есть, ангел умеет играть в запретную игру? Даже у Дагона брови подскочили. Впрочем, демон тут же вернул невозмутимый вид.

– Так даже интереснее.

– То есть, если Халиэль будет подсказывать, ты не против?

«Марк, ты только что возмущался, что он играет нечестно».

Дагон рассмеялся словам ангела:

– Даже стерва удивляется, какой же ты наивный. Ты реально думаешь, что мы с Белиаром не пытались друг друга обмануть?

Демон пустился в воспоминания, как они с Беляшом мутузили друг друга, когда один уличал другого в жульничестве.

– Бывало, очнёмся через час, – он усмехнулся, – И дальше играть садимся.

Дагон указал на обломанный кончик рога:

– Думаешь, это на войне? Нет, вот из-за этой хрени, – и он сграбастал карты, – Играем.

– У меня условие.

Красное лицо вытянулось от удивления.

– Не понял.

– Ты будешь меня учить.

«Марк?!»

– Чему?!

Удивлялись все. И снаружи, и внутри.

– Всему, что спрошу.

Дагон аж рот приоткрыл. Потом закрыл, и тёмные губы растянулись в улыбке. Показались клыки.

– А ведь так ты убиваешь всех нулей разом, – он замахал пальцем, – Хитрая, невообразимо хитрая частица!

Я поджал губы. Блин, у меня всегда были проблемы с самовнушением. Нужно ещё и скрывать мысли от него… А получится ли? И вообще, как я пойму, что скрыл мысли? Тем более, я не знаю его истинную меру.

– Так посмотри мою меру, – демон злорадно ощерился.

Я покачал головой. И без чутья на опасность понятно, что этого делать не стоит.

Но я продолжал настаивать:

– Да, я буду спрашивать, что хочу, а ты будешь учить. Как вернуть Белиара, как скрыть меру. Как ты попал в Инфериор, например…

Дагон покосился на пропасть, которая простёрлась под нами. Я сразу же вспомнил, что мы сидим на кончике зуба огромного Апепа.

– Бес с тобой, сраная частица, – демон махнул рукой, – Тогда ты ставишь на кон свою душу.

– Э-э-э…

– А что ты хотел? Умные бесы на вес аурита… тьфу ты!.. коррупта.

Я заволновался. А как же Хали?

– Она вернётся в Чистилище, – пожал плечами Дагон.

«Нет. Третий раз – нет».

– Это будет третий раз? – удивился демон.

У меня забилось сердце. Дерьмо нулячье, что ещё за третий раз?

– Тогда ты будешь моей, – рыкнул Дагон, – Уж я найду способ…

– Много разговариваешь. Первые три партии пробные, понял?

– Одна, червь.

– Две.

– Поднёбная твоя душонка, как тебя Белиар выносил?

Я усмехнулся. Это ещё большой вопрос, кто кого терпел.

***

Это было глупо. Это было наивно. И это было весело…

Кто бы знал, что Хали умеет играть в «поднёбную семиступку». Или «адскую», как её называл Дагон.

На мой вопрос, откуда Хали знает правила, да ещё и владеет какой-то тактикой, она только огрызнулась:

«Марк, не отвлекайся».

Карты были выполнены из волокон того самого сандала, который не пробивался стихией. Дагон даже похвалился, что картинки покрывает напыление из сильверита, и при попытке глянуть стихией снизу я видел чёрную дыру.

Сверху на рубашке – коррупт и аурит. Тончайшее покрытие, невозможное для того средневековья, в котором застрял Нулевой Мир.

– Эй, червь, это твой мир застрял в нулях. Любой бог из Нулевого Мира может прийти к вам и править.

– Ага, рассказывай, – я давно уже подхватил весёлое настроение, которое дарила игра, – Я знаю, какая там грызня у богов.

Демон расхохотался и шлёпнул меня по плечу, словно шпалой приложил. Будь я нулём…

– …тут бы копыта и отбросил, червь. Ты бы и карты взять в руки не смог!

Какой маг смог напылить так металлы, я не знал, но понял, что карты были невообразимо тонкой работы.

– Лучшие кузнецы всегда были в Тенебре! – похвалился демон.

«Просто в Медосе они не нужны».

– Да потому что вы привыкли к дармовой силе, – поморщился Дагон.

«Так, Дагоша, играем уже», – проворковала Хали.

Демон аж поперхнулся:

– Как ты меня назвала?!

Я не сдержал смешок. А Хали будто ничего и не заметила, лишь спросила:

«По каким правилам? Нуляха бьёт все небесные и низменные?»

Дагон хмуро ответил:

– По нормальным правилам. Нуляха бьёт пятёху и непятёху. Всё.