Когда сбываются мечты - Делински Барбара. Страница 61
Потом Броди терпеливо отвечал на вопросы: да, капитан хранил свои сокровища для этой невинной девушки; нет, спрятанные золотые слитки никто не нашел; да, невинная девушка собиралась прогуляться по обрыву в ту ночь; нет, капитан Рой не слышал прогноза погоды.
К тому времени, как он закончил рассказ, мы уже сильно опаздывали. Я обещала Дэнису привезти детей к девяти, а часы показывали начало одиннадцатого.
Сначала я хотела позвонить Дэнису и спросить, не могут ли дети остаться со мной до утра. Потом заметила, как занервничал Джонни, и решила доставить их домой как можно быстрее.
Денис встретил нас в дверях с грозным видом. Я подняла руку в успокаивающем жесте и поспешила как можно быстрее проскользнуть с детьми мимо него, но как только я шагнула по направлению к лестнице, он преградил мне дорогу.
— Поднимайтесь наверх, — сказала я Кикит и Джонни. — Я зайду поцеловать вас и пожелать спокойной ночи.
Как только они скрылись из виду, Дэнис воскликнул:
— Мы же договорились, что вы вернетесь в девять. Ты нарушила договоренность.
— Мне жаль. Мы совершенно забыли о времени.
Он разгневанно фыркнул.
— А ты знаешь, именно поэтому все так и происходит. Ты забываешь о времени. Забываешь о детях. Забываешь о лекарствах Кикит. Черт бы тебя побрал, у меня тоже были планы.
— Какие планы?
— Я хотел кое-чем заняться с детьми.
— В девять часов вечера? Ты хотел куда-то пойти с ними?
— Мы можем заниматься и дома.
— Чем? — спросила я и только потом почувствовала запах. Бросив любопытный взгляд на Дэниса, я прошла через холл на кухню. Там царил беспорядок. Дэнис пытался печь. Несмотря на то что плоды его старания немного подгорели по краям, в них легко узнавалось шоколадное печенье. А в сторонке на столе лежала видеокассета с фильмом, на который Дэнис так долго обещал сводить детей, что за это время фильм уже успел сойти с экранов кинотеатров.
Я застыла на месте, пораженная.
— Прости. Если бы я знала, что ты тут готовишь, я бы более внимательно следила за временем. Тебе следовало сказать мне.
— Я ничего не должен тебе говорить. Я законный опекун детей. А вот ты ходишь по тонкому льду. И то, что ты возвращаешь детей домой на полтора часа позже назначенного времени, говорит о твоей необязательности.
Мои теплые чувства к нему после этой тирады испарились полностью. Я опять вернулась в холл.
— Сегодня суббота. Дети могут лечь попозже. Иди позанимайся с ними сейчас.
Дэнис приблизился ко мне.
— Ты забываешься.
— Нет, это ты забываешься, — возразила я. — Дети довольны, счастливы и защищены. Если ты волновался, мог нам позвонить. — Я положила руку на перила и посмотрела на него. — Я опоздала и извинилась. Но это очень сложно, Дэнис. Мне необходимо больше времени проводить с ними. Эти ограниченные визиты несправедливы, ты же прекрасно понимаешь. Неужели ты действительно честно и искренне считаешь меня безответственной матерью? И ты веришь, что я хоть раз причинила им вред?
— Откуда ты узнала о «Питни»?
— Ты меняешь тему.
— Нет. Это конфиденциальная информация. И если ты ее разузнала, то это низкий и подлый поступок. И он о многом говорит.
Я уставилась на него. Потом резко оборвала:
— Подлый? А возбуждать дело против меня, полностью основанное на лжи, не подло? А показывать Дженовицу конфиденциальные медицинские записи не подло? Я уж молчу об истории с Адриенн.
Дэнис взял меня за руку и попытался подтолкнуть к двери.
Я резко выдернула руку и отскочила от него.
— И если за той историей стояло что-то еще, то вся правда все равно станет известна. И на суде тоже, если дело дойдет до него. Я найду эту правду, чего бы мне это ни стоило. И еще, Дэнис. Я пойду на что угодно, чтобы вернуть детей.
— Ты мстительная сучка.
После этих слов у меня перехватило дыхание. Я отразила удар так быстро, как могла:
— Это называется самозащита. Не я зачинщик. Не я решила воскресить прошлое. Это все сделал ты, Дэнис, и, клянусь жизнью, я до сих пор так и не поняла зачем. Что такого ужасного было в нашем браке, что заставило тебя завершить его подобным образом?
Я услышала какой-то шорох наверху. Подняв голову, я увидела, как над перилами промелькнула голова Джонни.
Я пошла наверх. Дэнис окликнул меня, но я проигнорировала его. Услышав его шаги за спиной, я побежала. Я ворвалась в комнату Джонни как раз в тот момент, когда он лихорадочно искал, куда бы спрятаться.
Я схватила сына и изо всех сил прижала к себе. Сердце билось у меня где-то в горле. Я попыталась отдышаться, а потом как можно мягче попросила:
— Поговори со мной, Джонни. Скажи мне, что тебя так сильно волнует.
Он вырывался из моих рук, но я не давала ему уйти.
Прижавшись щекой к его волосам, я ждала, пока он успокоится.
— Я знаю, тебе тяжело сейчас. И мне тоже тяжело.
— Пусти меня, — приглушенно пробормотал он.
— Не отпущу, пока мы не поговорим. У нас никак не получается сделать это. То кто-нибудь крутится вокруг, то ты делаешь уроки, но я хочу поговорить с тобой, Джонни, мне необходимо с тобой поговорить. Мы же всегда так делали.
— Тогда мы жили вместе, — возразил он со злобой.
— Многое изменилось. Порой я готова сделать что угодно, лишь бы повернуть время.
— Почему же ты не сделаешь это?
— Потому что не могу.
— Но почему не можешь?
— Потому что сюда вовлечены правовые органы. Это серьезная проблема, поверь.
Я еще крепче прижала его к себе, и Джонни закричал:
— Если эта проблема такая серьезная, то почему она вообще появилась?
Хороший вопрос. Я могла сколько угодно размахивать руками, пытаясь что-то кому-то доказать, но правда заключалась в том, что я допустила в своей жизни большую ошибку. Я всегда сама решала, что нужно моей семье, лишая Дэниса права голоса. И была не права.
— Потому, — ответила я, — что папа нуждается в некоторых вещах, которые я не могла ему дать.
— Он нуждается в нас. А ты нет?
— Да, — я дышала в его волосы. — Господи, да! Это самое непереносимое! Я безумно страдаю, что не могу встречать вас дома после школы, обедать с вами и завтракать. Я хочу находиться с вами постоянно, как папа.
Джонни перестал вырываться, и я наконец смогла ослабить руки, не боясь, что он убежит.
— Ты всегда учила меня: если я чего-то хочу, я должен добиваться, — проговорил он. Злоба уступила место смятению. — Но почему же ты сама так не поступаешь?
— Поступаю. Просто ты этого не видишь. Я очень много думаю, что же можно сделать.
— Почему судья не хочет, чтобы ты была с нами? Ты сделала что-то плохое?
Я начала осторожно и нежно массировать его спину.
— Нет. Ничего противозаконного или аморального.
— А папа?
Я оглянулась. Дэнис стоял в дверях. Но даже если бы он и не слушал нас, я бы не стала порочить его в глазах Джонни.
— Папа любит вас так же сильно, как и я. И мы сейчас стараемся решить сложнейшую задачу: как продолжить любить вас, но не жить при этом под одной крышей.
— Но мы же семья. А семьи так и живут. Почему вы с папой не можете?
Я снова взглянула на Дэниса. К его чести надо сказать, он выглядел усталым и расстроенным, но я больше не чувствовала необходимости утешать его, как делала это раньше. Сейчас между нами пролегла пропасть. У каждой монеты есть две стороны. Если у меня не получилось удовлетворить желания Дэниса, то и он не смог удовлетворить мои.
Почему мы не смогли примириться друг с другом и жить вместе?
— Я просто думаю, что мы не сможем.
— Значит, мы больше не семья?
— Семья, но немного иная. Скорее, даже две семьи.
— А вы с папой так и будете постоянно воевать друг с другом?
— Нет. Очень скоро перестанем.
— И что тогда?
— Тогда мы успокоимся и начнем привыкать.
— Но я хочу, чтобы все осталось как прежде.
— Я знаю, — прошептала я и поцеловала его в макушку. Иногда в детстве я приходила в отчаяние, понимая, что никакими стараниями не вернуть ту жизнь, которую мы вели до смерти отца. Какую же боль я испытывала!