Прозрение. Том 1 (СИ) - Бэд Кристиан. Страница 12

— А сам ты куда потом делся? Как только тебя не искали! — не выдержал я. Мне неосознанно, но хотелось устроить Колину воспитательную акцию, вроде тех, что учиняла мне Айяна.

— Скатился туда, куда ты сам метил, — терпеливо улыбнулся лендслер. — С замерзшего водопада по старому руслу реки. Едва не разбился и чуть не замерз. Зато нашёл кое-что интересное в пещерах по соседству. Это меня и задержало. Потом угнал полицейский катер, район-то до сих пор оцеплен полицией. Ищут. Меня, наверное. — Он улыбнулся.

— А браслет зачем выбросил? — продолжал я допрашивать, понимая, что со стороны моё хлопанье крыльями выглядит смешно.

— Когда думаешь как зверь, от человеческого избавляешься, как от ошейника. Бывает, замерзаешь, а всё равно рвёшь на себе одежду. Запах…

Дьюп так устал, что позволял мне задавать идиотские вопросы. Или он всё-таки ощущал вину, что никак не дал о себе знать? Мог он связаться с Энреком? Наверное, мог.

Скатившись по руслу реки, Дьюп наверное не враз сумел вернуться в кратер. Но когда вернулся — понял, что меня спасли, свеженькие таггеры садятся прямо в объятья полиции, и ситуация, в общем-то, разрулилась уже. И он не стал светиться, а занялся тем, что заинтересовало его в пещерах у старого русла реки.

Но это — если он ничего не сломал себе, пока падал вниз. Или не впечатался башкой так, что пролежал потом несколько суток. На льду или на холодных камнях…

Как сказал этот медик? Агрессивный метаболизм?

— Оладушки с майром, — объявила Дара, просовывая голову в дверь. Свежее масло и малосольная рыбка. И утренний хлеб. Пока едим, поспеет похлёбка с орехами и пророщенным зерном. Подтягивайтесь к столу!

Я огляделся и увидел, что мы с Колином — вдвоем на кухне, а все остальные тихо смылись в столовую.

Дьюп завернулся в сухую простыню и прошествовал туда же. Эх, мяса бы хоть кусочек….

— Я внимательно просмотрел имперские отчёты по борусной инфекции, которые прислал мне Мерис. Но на Кьясне мы имеем немного иную картину, внешне больше схожую с эпидемией синей болезни, и это удивительно, — рассказывал Энрек.

Похлёбка ему неожиданно понравилась, и он протянул для добавки деревянную миску.

— Все болезни, даже инфекционные, имеют психогенную природу. Агжей перед большим скоплением людей провозгласил эпидемию синей болезни. И это повлияло частично, — кивнула Айяна.

— Неужели до такой степени повлияло? — покачал головой Энрек. — Вкусно, — признался он. — А в резиденцию ко мне нельзя что-то подобное доставлять? Местная кухня для меня слишком острая.

— Можно, — согласилась Айяна.

— А всё-таки, Колин, где ты взял браслет? — спросил я, убедившись, что в ближайших ко мне тарелках ни рыбы, ни яиц больше нет.

— Обжора, — сказала Дара но встала и вышла в сад — пищу в помещении здесь готовят только в плохую погоду.

— Я выбрался по старому руслу реки на поверхность и почувствовал запах, — сказал Колин, отставляя тарелку и наливая йилан. — Запах был химический, очень неприятный для тогдашнего моего состояния. Я сильно устал, и только запаха мне не хватало для полноты картины. Подняться до кратера мне было не по силам, нужно было забиться куда-то и отлежаться. Человеческая моя половина рвалась на запах, животная — сопротивлялась. Борясь с собой, я оступился, свалился со свежей осыпи и почти упёрся в металлическую дверь.

Айяна, заботясь, подвинула ему орехи и чёрный колотый сахар, Дьюп поблагодарил, хоть и не любил сладкого.

— Дверь была очень старой, покрытой следами коррозии. Я не сумел открыть её и заполз в нору ворлока, их и там было, хоть отбавляй. Отлежавшись, я вылез и снова упёрся в эту проклятую дверь. Несколько ворлоков тем временем разыскали меня. У них очень ловкие пальцы, и вместе мы решили эту задачу: они раскопали замок, я сумел его открыть. За дверью, в естественных пещерах размещалась лаборатория. Там явно работали военные медики Содружества, там же держали и подопытных — и ворлоков, и людей. Мои спутники очень живо реагировали на эти пещеры — они боялись их. Я нашёл весьма интересные записи, безымянные, впрочем. Но «объект 'а» и «объект 'б» меня не смутили. Я и по вопросам догадался, кого там держали. Браслет был последней каплей.

Энрек отставил миску и сцепил пальцы.

— Я слышал, что дом Аметиста очень интересовали дважды перерожденные. Но пытать…

— Не дом Аметиста, — усмехнулся Колин. — Это были люди зелёного эрцога.

— Симелина? — удивился Энрек.

— Этому достаточно подтверждений в пещерах. Позже ты сможешь убедиться сам.

Пальцы Энрека побелели, так сильно он сжал их:

— Дом Аметиста, дом Пепельного граната, дом Ильмариина… Проклятое ядовитое гнездо… — прошептал он. — Что с нами стряслось? Почему так вышло? Великие Дома всегда были нравственной опорой нашего мира!

Я невесело усмехнулся. Радовался бы, что его вообще посвятили во всю эту историю.

Бóльшая часть аристократии понятия не имела о том, что произошло на Тэрре. О грехах Кровавых братьев они могли узнать только из боргелианских инфовбросов. Их удаляли, им не верили. Ведь эрцог просто не мог быть скотиной, да?

— Потому что страсть к наживе — сродни наркотической болезни, — тихо сказала Айяна. — Как и страсть к власти. Всё это подчиняет мозг гормонально и разрушает ткани души. Наркотикам может противостоять только дух, но он полностью расположен в области непознаваемого. Мы до сих пор не сумели понять, что мы из себя представляем на самом деле.

История пятая. «Големы, клоны и другие родственники»

Кьясна, Пояс Дождей, территория Содружества

Псевдорастение оставляло на одеяле слизистые зелёные пятна. Ики попалась-таки.

Пуговице объяснили, что папа Агжей полез на дерево за этой зелёной дрянью, упал и его положили болеть в госпиталь.

Как думаешь, что первым делом спросила малая? Правильно. Она спросила, где эта зелёная дрянь?

На поиски преступницы-ики отрядили дядю Хьюмо и дядю Джоба. Три часа бойцы, матерясь, гоняли летучее псевдорастение по окрестному сосняку. Потом взяли шлюпку, и тварь попалась. Оставалось проколоть ей наполненные водородом полости, и игрушка для ребёнка была готова.

Пуговица не расставалась с ики. Присматривался к ней и Кай, восьмимесячный отпрыск моей любвеобильной собаки. Глядел умильно, роняя слюну и облизываясь.

Я предполагал, чем всё это кончится, и предупредил Пуговицу, что ики скоро накопит новый водород и улетит к деткам.

Кай понимал, в чей огород булыжник, виновато прижимал уши и вилял пятнистым задом.

После возвращения Дьюпа и моей скандальной «выписки» из госпиталя я проспал сутки, Дьюп — двое. Энрек посылал за нами пару раз. Вернее, за мной, потому что Дара сразу заявила иннеркрайту, что лендслер покинул Кьясну. И вообще его тут не было. И не надо нам политического скандала.

Пока Дьюп спал, я отсиживался во внутреннем дворе храма Эйи, изображая примерного послушника, и ждал бури.

В эфире всё, однако, было спокойно. Мерис не вызывал, по линии разведки тоже ничего интересного не передали.

Генерал Дегир всё ещё висел над Кьясной, но ему было уже не до нас с Дьюпом.

Эпидемия свирепствовала, и командующий резервом не имел полномочий ни на какие левые поиски и гипотезы о том, что по его собачьему мнению случилось в каньоне, где таггеры добывали квазикристаллы.

Все решения на планете принимал Энрек, и он с удовольствием нашёл в Дегире крайнего. И за расконсервацию заражённого борусами корабля, и за контрабандистов, и за ворюгу-губернатора…

Думаю, иннеркрайт с удовольствием устроил бы показательный процесс над генералом резерва, в депах такие версии высказывали, но он технически не мог этого сделать. Эпидемия — это вам не две шлюпки об ангар. Ему поесть-то некогда было, не то, что судить кого-то и вешать.

Энрек страдал молча. Я сутки валялся в саду, загорал, листал страницы дэпов с его чёрной от усталости физиономией, а потом не выдержал и пошёл в префекторию «сдаваться».