Возвышение Меркурия. Книга 10 (СИ) - Кронос Александр. Страница 22

— Но это же справедливо, разве нет? Владелец создал это предприятие и обеспечивает его работу. Без него не было бы и этих рабочих мест.

Я снова потянулся к карандашу, которым чертил схемы.

— Смотрите, уважаемый Куан Ли. Есть собственники, которые сделали себя сами. Поднялись откуда-то с социального дна, пробились наверх, основали компанию или группу компаний, а теперь ими руководят. Безусловно, это их заслуга. Риски, на которые они шли в процессе, беря кредиты и заключая сделки, не идут ни в какое сравнение с рисками наёмного рабочего, которого в худшем случае могут уволить и он просто найдёт себе новое место.

Чуть помолчав, нарисовал второй кружочек.

— Но есть и другие. Те, кто получил бизнес в наследство, развернул его за счет не слишком законных схем или просто прицепился к какому-то роду, удачно выпивая с его наследником или поставляя тому шлюх. Тут имеется масса самых разных вариаций. Вы понимаете к чему я веду?

Азиат смотрел на меня с некоторым напряжением. А когда я закончил говорить, то неожиданно поинтересовался.

— Вы случайно не республиканец?

Используй он этот термин в том значении, которое тот имел в Риме, я бы возможно сказал, что да. Но здесь, республиканцами именовали всё то месиво из разномастных революционеров, что убивали и грабили, оправдывая свои действия разнообразными идеологическими платформами. Знать же решила не забивать себе голову классификацией политического криминала и избрала для них всего одно, достаточно ёмкое слово. В архиве Третьего отделения имелось немало информации по этому поводу, а Бельский переслал мне документы по первому же запросу.

Потому я снова сделал отрицательный жест головой.

— Ни в коей мере, уважаемый Куан Ли. Я сам возглавляю аристократический род и не собираюсь ввергать мир в кровавый хаос. Но согласитесь, это не мешает сделать его чуточку справедливее. Тем более, если в перспективе это пойдёт нам на руку.

Когда речь зашла о выгоде, смертный слегка расслабился. В целом я его понимал — сначала заманили в Европу, пообещав интересную интеллектуальную схватку с местной экономической элитой, а потом начали вести беседы, что сильно напоминают крамолу. Ту самую, за которую в Корее человека могут засунуть в бочку с кипящей смолой.

Поняв, что собеседник готов слушать дальше, я продолжил.

— Второй момент, который их всех объединяет — игра по чужим правилам. Они заранее соглашаются получать крохи от того, что на самом деле зарабатывают, ещё и платя с этих сумм налоги. Сами готовы выкладываться по полной, сжигая своё здоровье и тратя ценное время, ради того, чтобы доказать эффективность и получить новую должность. Где станут зарабатывать точно такой же процент от итоговой суммы. Возможно даже меньше.

Седой Одарённый хмыкнул и с интересом воззрился на меня.

— Это всё интересно. Возможно, в чём-то даже правдиво. Хотя, не сочтите меня консерватором, уважаемый Василий, но люди, что сами выбрали такой путь, только его и достойны. Никто не мешает им взять всё в свои руки.

Я постучал карандашом по столешнице.

— С одной стороны, вы безусловно правы, уважаемый Куан Ли. С другой — менеджер по продажам в торговой компании, знает только о том, как продавать. Он вряд-ли сможет запустить бизнес с нуля. А вероятность того, что у него найдутся на это деньги, минимальна. Провернуть подобное способны только директора. Но в крупных компаниях, их приманивают пакетами акций. Крохотными, да. Тем не менее это делает их собственниками и даёт чувство сопричастности. А в мелких, они чаще всего банально опасаются конкуренции.

В глазах азиата снова мелькнуло непонимание и тот чуть подался вперёд.

— Что нам это даст? Ради чего вы всё это мне говорите?

Откинувшись на спинку стула, я взмахнул рукой.

— Ну как же. Вокруг масса небольших предприятий. Фермерских хозяйств. Относительно скромных по размеру контор, которые работают на территории малых городов или действуют в крупных, но контролируют считанные проценты рынка. Тот сегмент бизнеса, который незаметен для крупных игроков. Он вне поля их зрения. Там нельзя заработать миллиарды на одной успешной сделки и не крутится серьёзного капитала.

Усмехнулся, глядя на напряжённое лицо аристократа, которое отражало яростную работу мысли.

— Но представьте себе, что к владельцу такого бизнеса приходит человек, который представляется сотрудником инвестиционной компании и предлагает деньги. Больше, чем его компания стоит на рынке. Скажем, на треть. Теперь представьте, что собственник соглашается, а новый владелец встречается с персоналом и предлагает им абсолютно другую схему работы. Каждый получает свою долю в компании. Пропорциональную его вкладу по той схеме, которую вам, уважаемый Куан Ли, ещё предстоит разработать.

Тот было открыл рот, но поняв, что я ещё не закончил, решил дослушать. Я благодарно кивнул.

— Они становится собственниками бизнеса. И заключают с инвестиционной компанией договор о передаче части чистой прибыли. Скажем, тридцати процентов. Остальное же забирают себе и делят в соответствии с долями. Думаю, идея зарабатывать в пять-шесть раз больше, чем раньше, вдохновит многих. А после того, как они впервые получат эти деньги на руки, противников подобной концепции не останется вовсе.

Во все времена смертные любили золото. А ещё им нравилось чувство свободы. Те, кто рождались свободными, были готовы на всё, лишь бы таковыми остаться. Всем же иным, было достаточно ненадолго вкусить прелесть этого ощущения, чтобы быстро привыкнуть. Надеть невидимые кандалы на тех, кто осознал сам факт их наличия, куда сложнее, чем поддерживать иллюзию их отсутствия.

— Их же раздавят. Сначала, понятное дело, никто не станет обращать внимания. Но как только количество этих мелких самоуправляемых компаний станет исчисляться сотнями, кто-то это заметит. Сопоставит факты, отследит, кто именно выкупал их в собственность и зачистит рынок.

Мне оставалось только согласно кивнуть.

— В теории, да. Но представьте себе, что сначала проходит первая волна подобных инвестиций. Точечно — по две-три небольшие компании из каждой отрасли на город или провинцию, в зависимости от того о каком направлении, речь. Происходит преобразование, люди работают, получают деньги. Восторгаются. Становятся примером, на который можно ссылаться. А потом агенты инвестиционной компании приходят разом ко всем собственникам подобных фирм. И делают им предложение. Одновременно. Выставив чёткие сроки дачи ответа. А потом следует лавина сделок.

Куан Ли заворочался на стуле. Уложил руки на стол и глянул мне в глаза.

— Это пахнет войной, уважаемый Василий. Большой кровью.

Я покачал головой.

— Знати наплевать на все эти телодвижения под их ногами. Иди речь о крупных концернах, тогда да — конфликт был бы неизбежен. Но никому не интересна мелкая рыба. Единственный, кто обратит на это внимание и неминуемо возмутится — Ганза. К которой примкнёт какая-то часть обедневшей аристократии. Но у первых, к тому моменту будет хватать своих забот, а вторых мы перекупим.

Увидев вопросительно поднятые брови корейца, улыбнулся.

— Давайте нарисуем в нашем воображении ещё одну картину, уважаемый Куан Ли. В которой все эти небольшие компании объединяются в единую организацию, которые защищает их права. Отдавая ей по несколько процентов прибыли. На первый взгляд, это немного. Но если собрать эти деньги вместе, то хватит и на хороших адвокатов, и на отряды Одарённых из числа тех самых бедных аристократов, и даже на какие-то другие инициативы.

Если я верно понимал оттенки его разума, сейчас азиата раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны, ему не слишком нравилась идея, что простолюдины станут использовать знать в своих целях, да вообще объединяться. С другой — он видел амбициозный план, реализация которого требовал массы усилий, деликатности и чёткого планирования. Что не могло не привлекать того, кто отдал большую часть своей жизни миру финансовых сделок и махинаций.