Огарок во тьме. Моя жизнь в науке - Докинз Ричард. Страница 22

Но история получила продолжение. В сентябре 2014 года меня пригласили на литературный фестиваль в Бленхеймском дворце в Вудстоке, близ Оксфорда. Бленхеймский дворец – великолепное строение по проекту Ванбру, резиденция герцогов Мальборо (то есть семьи Черчилль – там родился и сэр Уинстон). Это превосходное место для литературного фестиваля, и я обычно участвую в нем, когда продвигаю очередную свою книгу. В этот раз, с “Неутолимой любознательностью”, предполагался иной формат: интервью, перемежающееся музыкой по моему выбору в виде иллюстраций к эпизодам моей жизни – как в радиопрограмме Би-би-си “Диски на необитаемый остров” (где я однажды выступил в роли потерпевшего кораблекрушение). Кардинальным отличием версии Бленхеймского дворца было то, что музыку должен был исполнять вживую оркестр Святого Иоанна под управлением Джона Лаббока в сопровождении пианиста, сопрано и контральто.

Я очень хотел включить в список из пятнадцати пьес и ту гипнотическую песню в ритме венского вальса, которая напомнила бы мне о Бетти и духе Мельбу. Я не знал ни ее названия, ни имени композитора. Но сама мелодия крепко засела в моей голове и вошла в репертуар утреннего душа. Так что я наиграл ее в компьютерный микрофон на своем электронном духовом инструменте и отправил полудюжине музыкантов в надежде, что кто-нибудь из них ее узнает. И лишь один узнал. Это была Энн Маккей, наша с Лаллой близкая подруга, которая по счастливому совпадению должна была петь партию сопрано на моем бленхеймском концерте. Она хорошо знала эту песню, часто исполняла ее, и у нее нашлись ноты: Wien, du Stadt meiner Trdume (“Вена, город моих грез”) Рудольфа Сечинского. Все сложилось идеально: Энни чудесно исполнила ее в длинной сверкающей оранжерее Бленхеймского дворца и всколыхнула нежные воспоминания о моем соловье из Мельбу.

Психоделическая светомузыка

Электронный духовой инструмент, или EWI (сокращение от electronic wind instrument, произносится “иви”), – это, кстати, отдельная история. В 2013 году Лаллу пригласили на популярную радиопередачу Би-би-си “Недоделки” (Loose Ends) поговорить о выставке ее произведений, которая готовилась в Национальном театре в Лондоне. Музыкальные интерлюдии в программе играла группа Brasstronaut, в которую входил Сэм Дэвидсон – виртуоз электронных духовых. Лалла заинтересовалась и разговорилась с ним. Когда она пересказала разговор мне, я загорелся еще сильнее, чем она, – ведь я раньше играл на кларнете. Я написал Сэму по электронной почте, завязался диалог, и в голове моей засела идея, что когда-нибудь, если представится возможность, я бы с удовольствием попробовал поиграть на электронном инструменте.

Тем временем ко мне обратилось лондонское рекламное агентство “Саатчи и Саатчи”. Они получили заказ на сценарий церемонии открытия Каннского фестиваля документальных фильмов. Темой они выбрали мемы и решили привлечь меня. Предполагалось, что я выйду на сцену с правой стороны и прочту дословно заранее отрепетированную трехминутную лекцию по мемам. Затем я скроюсь, уступив сцену причудливому психоделическому фильму, в котором слова и предложения из моей лекции, будто по волшебству, станут сплетаться с крутящимися кадрами моего лица, будет громыхать музыка, и со всех сторон пойдут световые эффекты, а мой голос, пропущенный через искажение и увешанный странными эхо и подголосками, станет частью этой музыки – в общем, они хотели задействовать весь блеск и треск современной компьютерной графики и звукоинженерии. Может, это и был тот самый постмодерн – кто знает?

Все это должно было выглядеть как грандиозный фокус, словно компьютерная светомузыка умудрилась подхватить слова и предложения из моей лекции и тут же чародейски вплести их кусочки и искаженное эхо в ткань психоделического действа. Публике бы казалось, что таинственные, призрачные воспоминания о моей лекции были каким-то образом уловлены и тут же перестроены и извергнуты обратно. На самом деле, конечно, команда из “Саатчи” записала слово в слово такую же лекцию в моем исполнении за много недель до фестиваля, в студии в Оксфорде, и у них было предостаточно времени, чтобы вставить фрагменты записи в свое фантасмагорическое видео.

Как бы то ни было, замысел состоял в том, что, когда светомузыкальное шоу воспарит к окончанию, я вернусь на сцену, на этот раз с кларнетом, и сыграю припев мелодии, которая только что грохотала в панорамных динамиках. “М-м, это правда, не так ли, – вы играете на кларнете?” Скажем так, я не прикасался к кларнету пятьдесят лет, инструмента у меня давно не было, и я совершенно не был уверен, что мой амбушюр окажется на должном уровне. Но Лалла напомнила мне об электронном инструменте. Я объяснил им, что это такое. Теперь пришла очередь “Саатчи и Саатчи” удивляться. Готов ли я научиться играть на электронном духовом, чтобы исполнить музыкальную партию в кульминации их психоделической феерии? Да как я мог быть не готов? “Попробуем, я не подведу!” Обе стороны приняли вызов: они купили мне инструмент, а я приступил к обучению игре на нем.

Электронный духовой инструмент – длинная прямая штука, по форме похожая на кларнет или гобой. На одном ее конце мундштук, а другом – провод, идущий к компьютеру, посередине – клавиши, как на деревянных духовых. В мундштук встроен электронный сенсор. Подуйте в него – и звук раздастся из компьютера: кларнет, скрипка, сузафон, гобой, виолончель, саксофон, труба, фагот – настоящие инструменты изображаются так точно, как позволяет программное обеспечение, то есть очень и очень точно. Если к компьютеру подсоединены мощные колонки театра в Каннах, звучит весьма впечатляюще.

Клавишные синтезаторы тоже стремятся повторить звучание реальных инструментов, но главное преимущество “Иви” в том, как тонко можно управлять воздухом, вдуваемым в мундштук. Это позволяет передавать эмоции так, как не позволят никакие клавиши со звуком оркестровых инструментов (но позволит фортепиано, поскольку клавиши чувствительны к силе нажатия – отсюда и название инструмента). Аппликатура электронного духового инструмента похожа на аппликатуру для кларнета или гобоя. Поэтому новичку проще, на удивление проще извлечь на нем звук, скажем, виолончели с глубоким резонирующим вибрато или певучей скрипки – без всех тех мучений, которые нам доставляют смычковые инструменты в первые годы занятий, в пору сплошного скрипа и скрежета. Зажмите языком мундштук электронного духового – и программа выдаст резкий звук удара смычком по струне. Сделайте то же самое, когда программа установлена на режим трубы, и получите “губную” атаку звука; а в режиме тубы – приятное гулкое стаккато. Зажмите его в режиме кларнета – и услышите в точности то, что услышали бы от настоящего кларнета. В любом режиме, стоит только усилить выдох, а затем ослабить – и создается проникновенно разворачивающееся крещендо и вздыхающее диминуэндо. В финале шоу Саатчи я играл в режиме трубы, решительно и резко. От страха перед публикой я ошибся, но смог выправиться, и потом команда “Саатчи” была весьма добра ко мне, поздравив с экспромтом. Они сказали мне, что видео на YouTube стало вирусным.

Астронавты и телескопы

В 2011 году астроном и музыкант Гарик Исраелян созвал в высшей степени примечательное собрание на Тенерифе, одном из Канарских островов. Этот вулканический архипелаг у берегов Марокко стал важным центром астрономии, потому что горы там выше большинства облаков, и этим пользуются крупные обсерватории на островах Тенерифе и Ла-Пальма. Гарик вдохновился идеей собрать вместе ученых, астронавтов и музыкантов, чтобы узнать, что между ними общего и чему они могут научиться друг от друга. Отсюда и название собрания – “Стармус”. Среди музыкантов был Брайан Мэй, бывший гитарист группы Queen и сверхъестественно любезный человек; среди ученых были нобелевские лауреаты, такие как Джек Шостак и Джордж Смут; а среди астронавтов – Нил Армстронг, Базз Олдрин, Билл Андерс (которого, хоть он и не был верующим, PR-отдел NASA заставил читать вслух отрывок из Книги Бытия), Чарли Дьюк (который удручающим образом стал христианином-евангелистом), Джим Лоуэлл (командир едва избежавшего гибели “Аполлона-13”), Алексей Леонов (первый человек, вышедший в открытый космос) и Клод Николье (швейцарский астронавт, вышедший в открытый космос, чтобы отремонтировать телескоп “Хаббл”).