Бутон страсти - Коуэн Дебра С.. Страница 31

Ли разожгла в нем огонь, который с каждым днем становился все сильнее. Но вопрос преследовал его, разрушая доверие к ней. Почему она выбрала именно эту ночь? Что толкнуло ее к нему?

Кэбот вспомнил, как она его встретила в тот вечер. Она была напугана. Почему? Чем? Потому ли, что она не слышала, как он поднимался по лестнице? Нет, она была больше чем просто удивлена. Она нервничала, озиралась по сторонам, пока он не сказал, что ей нечего бояться.

Он подолгу обдумывал все это, стараясь отодвинуть от себя вопрос, который пугал его и заставлял его сердце волноваться: «Как ты добьешься ее любви?»

Если бы он только знал, как за нее бороться! Но как можно бороться с привидением? Или, что того хуже, как можно бороться с воспоминаниями, которые спрятаны в каком-то тайнике?

Они все больше отдалялись друг от друга. Он чувствовал себя более одиноким и заброшенным, чем даже в приюте.

Глава 11

Ли знала, что, если Кэбот дотронется до нее, она не станет противиться. Наступил февраль с короткой оттепелью, и чувство обиды и печали отпустило ее. И хотя Кэбот по-прежнему волновал Ли и она хотела близости с ним, душевно он не волновал ее столь сильно.

Ее воспоминания о той ночи любви были горьковато-сладкими. «К лучшему», — думала она. То же чувство, которое заставляло Ли желать его объятий и ласк, теперь заставляло ее замыкаться в себе.

Убежденная в том, что он ее не любит, Ли представляла себе, как она будет противостоять его следующему натиску. Но его не последовало. Дважды она чуть было не сказала ему о своих чувствах, но вовремя сдержалась, боясь его реакции.

Ли устала от напряжения следить за каждым своим шагом. Мысли ее раздваивались. Там, где раньше она эмоционально разрывалась между Кэботом и Робертом, теперь был только Кэбот.

И как ни странно, единственной мыслью, которая не давала ей сойти с ума, была мысль о Роберте. Вернее, о книге. Она страстно хотела избавить себя от воспоминаний о Роберте. Зная, что она будет чувствовать себя свободной, только когда узнает, какую роль сыграл Роберт в работорговле, Ли стала прикладывать огромные усилия, чтобы разгадать вторую часть загадки.

Она старалась отмести возможность участия в этом деле Саймона, но подозрения не оставляли ее. Она стыдилась их, но ничего не могла с собой поделать. В такие минуты она начинала убеждать себя в его невинности.

Если Саймон был вовлечен, то почему тогда он до сих пор не попытался украсть у нее книгу? У него были все возможности для этого. Обычно этот аргумент убеждал Ли, правда на короткое время, в том, что смешно подозревать своего партнера.

Ли хотела убедить Себя, что незнакомец был более подозрителен. Она его видела несколько раз, и каждый раз при странных обстоятельствах. Но если он был связан с Робертом, то почему ни разу прежде Ли его не встречала? Она стала присматриваться и прислушиваться ко всему и ко всем вокруг, включая Саймона.

Ли решила не показывать ему книгу. По двум причинам. Если он был вовлечен, то она тем самым подпишет себе смертный приговор. Если он не был замешан в деле, то посвящать Саймона — означало подвергать опасности и его. А ведь кто-то уже пошел на то, чтобы проникнуть в дом Кэбота из-за этой книги.

Саймон как-то опять спросил ее о книге, и она ответила ему, что согласилась с его точкой зрения. Роберт не был ни в чём замешан. Он просто неаккуратно записал цифры, а она привела их в порядок. Саймон пристально посмотрел на нее, затем, казалось, принял ее объяснения и вернулся к работе, больше ее об этом не спрашивая.

Стараясь держаться на расстоянии от Кэбота, Ли проводила все больше времени в приюте и сдружилась с Тимми. Он смирился с мыслью о том, что его мать умерла, и по-прежнему заикался.

Пытаясь найти разгадку дела Роберта, Ли подолгу засиживалась на работе, надеясь побольше узнать о незнакомце или о Саймоне.

Одним холодным солнечным днем в конце месяца она стояла в конторе у окна и смотрела на улицу.

Взгляд ее блуждал по докам и по разбросанным в бухте кораблям. Она исследовала послеполуденные тени, отбрасываемые бочками с углем и тюками с пенькой, в поисках чего-то подозрительного, но ничего не обнаружила.

В северо-западной части улицы, наискось от .нее, находился офис Джека и Кэбота. Она не могла видеть, что происходит внутри, но она знала, что Кэбот там. Немного раньше она видела его стоящим на углу ее конторы и как бы размышляющим, зайти ему к ней или нет. К счастью, он прошел вперед и исчез в конце улицы.

Она закрыла глаза и положила ладонь на свой напряженный живот. Уже сейчас она могла быть беременна.

Надежда и страх охватывали ее. Кэбот будет доволен, как и она, но будет ли он любить ребенка? Этот вопрос она задавала себе уже не раз. Он не любил ее, и иногда ей становилось страшно за их дитя. Но ребенок, безусловно, будет любить его, а вот Ли — нет, ей нужна была ответная любовь Кэбота.

Солнце, заходящее за горизонт, озарило вечерею-щее небо розово-фиолетовым светом. Что держит здесь Саймона? Он должен был уйти уже почти два часа назад.

Она не чувствовала усталости. Приблизилась ли она хоть сколько-нибудь к разгадке цифр в книге? Быстро сгущались сумерки. Миссисипи переливалась сине-черным цветом в последних лучах солнца.

Доки опустели, только одна маленькая фигурка виднелась у воды. Даже со спины Ли узнала в ней Тимми. Ничего подозрительного она не увидела за целый день. Теперь она забеспокоилась о мальчике.

Она схватила свой плащ и побежала вниз по лестнице.

— Привет, Тимми, — прокричала она ему. — Что ты тут делаешь?

Мальчишка лежал животом на земле и толкал плоскую деревяшку в воду, затем вынимал ее обратно.

— П-просто иг-граю, — меланхолично ответил он, даже не взглянув на нее.

Ли опустилась на колени рядом с ним:

— Сам с собой?

Мягкий бумажный флажок, вставленный в прутик, покосился на конце деревяшки.

«Он сделал лодочку», — подумала она.

— Н-никто н-не х-хочет играть, — выпалил он отрывисто, но тут же смолк, и досада отразилась на его личике. Он ударил себя кулачком в грудь.

— Подожди, не все сразу.

Тимми с шумом вдохнул воздух и, задержав дыхание, произнес:

— Н-никто н-не х-хочет играть с-со м-мной, п — потому что я r-говорю н-неп-правильно.

У Ли защемило сердце. Она поправила юбку и села рядом с ним, скрестив ноги.

— То, что ты говоришь не так, как они, не означает, что ты говоришь неправильно.

— П-правда? — Он вытер нос рукавом и поднял на нее свое грязное, заплаканное личико.

Она вытерла ему слезы.

— Ты такой умный! Может быть, твои слова не могут угнаться за мыслями?

— А п-почему д-ругие дети говорят п-по-д-другому?

— Нам всем есть над чем поработать. Может быть, они не умеют строить лодки, как ты?

Его взгляд проследил за запачканным кусочком дерева, плавающим в воде, затем вернулся к ней.

— Даже ты? — ;

— Даже я.

— Но ведь ты — в-взрослая. К-какие у т-тебя п — проблемы могут быть?

Ли отвела прядь темных волос с его лба, затем ответила:

— Я боюсь грозы. Глаза его расширились.

— Моя м-мама г-говорит, что грозой Г-господь напоминает н-нам о себе.

— Головой я тоже это понимаю, но иногда, вот здесь, — и она положила руку на сердце, — я забываю.

Он сидел и крутил в руках свою самодельную игрушку. Вода капала с деревяшки.

— Я х-хочу б-быть кап-питаном.

— Я уверена, что из тебя получится очень хороший капитан.

— Даже если я т-так п-п-плохо говорю?

— Ерунда. Может быть, тебе просто нужно тренироваться. Сделай глубокий вдох, не торопись, как ты только что сделал. Представь себе, что ты можешь говорить так, как захочешь:

— С-серьезно?

— Стоит попробовать.

Он долго смотрел на нее, затем закрыл глаза и, сморщив личико, проговорил:

— Я х-хочу… быть… капитаном. — Глаза его широко распахнулись, сияя от радости. — Получилось!

— Ну, вот видишь! Все, что тебе нужно, — это тренировка. — Ли, ободряя, тронула его за коленку. — Скоро ты всех мальчишек обгонишь.