Двенадцать рождественских свиданий - Бейлисс Дженни. Страница 27

В ее отношениях с Дэном хватало всего. Он был адреналиновым наркоманом; каждую свободную минуту, когда они с Кейт не работали, они тратили на каякинг, дюльфер, путешествие или скалолазание. Покоя не предвиделось, и это было захватывающе, но утомительно. И с тех пор, как они расстались, Кейт обнаружила, что наслаждается спокойствием течения своей жизни. В конце концов она достигла той точки, когда можно с радостью принять отшельничество.

Лаура – неуемная, когда ей приходит в голову какая-либо идея, – втянула ее отца в ряды своих сторонников, когда убеждала Кейт записаться на «Двенадцать рождественских свиданий».

– Нет ничего плохого в том, чтобы сидеть дома, если это делает тебя счастливой, – говорил ей отец. – Но ты прячешься дома. А это совсем другое дело.

Он был прав. Она пряталась. Потому что легче было спрятаться в своем мирке и ни с кем не встречаться, чем встретиться с кем-то перспективным, чтобы потом отношения снова потерпели крах.

Дэн был великолепен. Им было весело вместе. И секс был хорош. Но они просто пошли каждый своей дорогой. Кейт хотела детей, Дэн – нет. Никто никого не обманывал, они знали обо всем с самого начала, хотя каждый надеялся, что другой примет его точку зрения.

Кейт относилась к этому философски. Дэн долгое время был единственным претендентом на ее сердце, но даже с ним она не чувствовала себя действительно увлеченной отношениями, в которых состояла. И когда в их отношениях настал кризис, она поняла, что вовсе не разбита горем, как, вероятно, обычно происходит в таких случаях.

Что касается прочих отношений за последние несколько лет, там было все просто: увлечения, забавные и легкомысленные, но ни в коем случае не то, на чем строится фундамент долгой совместной жизни.

Если она в конце концов захотела бы завести семью, ей пришлось бы или стать менее разборчивой, или найти донора спермы; и ее это не останавливало. Она вполне могла воспитать ребенка одна. Ей нужно было сделать что-то, чтобы доказать окружающим: она пыталась, – а затем идти дальше по жизненному пути в одиночку.

Умоляющий голос Лауры вернул ее в действительность.

– Пожалуйста, скажи, что ты все равно пойдешь, – говорила Лаура. – Если ты пропустишь, я буду чувствовать себя ужасно. И Бен тоже, уж я об этом позабочусь.

– Это намек на то, чтобы пригласить кого-нибудь еще, – сказала Кейт.

– Позови Сару! – ответила Лаура голосом человека, осененного неожиданным гениальным решением. – Она всегда готова повеселиться.

* * *

В среду утром Кейт проснулась, и в электронной почте ее ждало письмо от “Lightning Strikes” с просьбой, чтобы все участники свиданий были в следующий раз в рождественских джемперах и их можно было отличить от их «друзей» приглашенных на «Свидание с друзьями». Она отправила Саре сообщение с предложением стать ее «подругой», но ответа не получила. Вероятно, она была в школе; по единственной серой галочке в углу сообщения Кейт могла сделать вывод, что Сара его еще не читала.

Кого еще она могла попросить? Из лондонских друзей никого, слишком мало времени. Точно не Мэтт, это будет полный кошмар; он обязательно расскажет ее партнеру по свиданию, как в пять лет она при всех описалась. Странно ли брать папу на такое мероприятие? «Вероятно», – решила она. Но как это будет выглядеть, если она придет на свидание, так и не сумев привести с собой ни одного друга?

Но затем Кейт отложила эту проблему в сторону, сосредоточившись на более насущной: какой рождественский джемпер ей надеть?

В комоде под окном в спальне было выложено огромное количество рождественских джемперов, от веселых, с мигающими фонариками, стразами и блестками, до сложных с вышитыми заснеженными пейзажами и рождественскими сценами. Кейт рылась в ящиках с теплыми свитерами, пока не выбрала один, самый подходящий для свидания: бледно-зеленый с войлочными веточками темно-зеленого остролиста и рубиново-алыми ягодами – одно из традиционных произведений «Секси-кошечек». Яркая ягода рябины у нижнего края свитера была вышита в виде буквы «b» – отличительный знак Беллы. «Кошечки» любили оставлять скрытые подписи на своих произведениях.

Белла вместе с матерью Кейт развивала ее навыки в выпечке. Хотя мать Кейт трудно было назвать домохозяйкой, готовить она любила, и выходило у нее неплохо. Став взрослой, Кейт часто ссорилась с матерью. Но это не умаляло счастливых воспоминаний о том, как они вместе пекли пирожные и печенье в воскресенье после обеда. У Беллы, как и у ее мамы, были итальянские корни. Когда в их городке устраивался праздник или вечеринка, женщины, объединив усилия, готовили гигантские лазаньи (используя рагу, приготовленные по рецептам обеих итальянских бабушек, поскольку каждая утверждала, что именно ее рецепт аутентичен), а также наполняли гигантские салатницы панцанеллой и делали тирамису, настолько пропитанный эспрессо, что детям до десяти лет запрещалось его есть, а взрослым, которые планировали спать этой ночью, рекомендовалось употребить свою порцию до семи часов вечера.

Но именно выпечка больше всего захватила Кейт; в духовке происходила настоящая метаморфоза, когда сырое жидкое тесто поднималось, превращаясь в легкую воздушную губку, а куски теста для печенья раскатывались и формировались в широкие съедобные корзиночки. С тех пор, как Кейт научилась стоять на стуле без посторонней помощи, ей разрешали помогать Белле и маме с пирожными для вечеринок. А когда она подросла, то начала печь уже самостоятельно, часто экспериментируя и добиваясь порой выдающихся результатов. Кейт часто задавалась вопросом, могла ли ее мама стать одной из «Секси-кошечек». Но, разумеется, если бы она осталась тут, Кейт не пришлось бы возвращаться в Блексфорд, и ее собственная жизнь сложилась бы совсем по-другому.

Кейт провела день, работая над своей весенней коллекцией. Зимнее солнце проникало в комнату через окно, освещая кухонный стол и высушенные цветы, разложенные на нем, словно желая вдохновить Кейт на весенний настрой.

Она раскрасила бледно-лимонной краской карандашные наброски первоцветов, медленно усиливая оттенок к центру лепестков до цвета топленого масла. Грубая акварельная бумага впитывала краску. Когда на листке было уже несколько нежных желтых цветов, Кейт вымыла кисти и начала раскрашивать кивающие колокольчики оттенками «барвинок»^[4] и «лазурит», позволяя им переходить друг в друга, что оживляло краски прямо под ее пальцами.

Кейт сделала себе кофе и, сцепив кисти, поворачивала голову из стороны в сторону, чтобы снять напряжение мышц после сосредоточенной работы. Опершись на раковину, она выглянула в окно. Впервые за несколько дней небо было чистым, и тепло солнечных лучей, хоть и скудное, растапливало снег, покрывавший траву. Кейт приоткрыла окошко, совсем чуть-чуть, чтобы не пустить внутрь холодный воздух, и сквозь узкую щель могла слышать непрерывный перезвон падающих с крыши капель.

Незадолго до четырех она убрала рабочее место и направилась в кафе. Сара часто заходила к Мэтту, когда заканчивала работу. И сейчас, когда Кейт открыла дверь, та сидела у барной стойки, сжимая ладонями кружку с горячим шоколадом, и пар от кружки вился в ее черных волосах.

– Погоди, погоди, дай разобраться, – произнес Мэтт. – Ты хочешь взять мою девушку с собой на свидание сегодня как свою подругу?

– Да. Хотя из твоих уст это звучит ужасно. «Свидание с друзьями» – это просто способ пообщаться с людьми в неформальной обстановке. Это будет проходить в формате викторины в пабе.

– Отлично, – сказала Сара. – Ты знаешь, как я отношусь к викторинам в пабах.

Сара была очень умной, что и следовало ожидать от директора школы, а потому их команда становилась конкурентоспособной. С образованием такого тандема у них появлялись шансы выиграть в викторине. «Грушевая угроза» становилась силой, с которой следовало считаться в викторине в «Герцогском шлеме».

– Значит, у тебя сегодня вечером не ожидается пист… пардон, я имел в виду, свидания? – уточнил Мэтт.