Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX-XX столетий. Книга VII - Ракитин Алексей Иванович. Страница 27

Дональд выбрал для проживания городок Самтер, центр одноимённого округа. Ему стукнуло уже 35 лет. Он ничего не умел делать, даже воровать толком не научился. В таком возрасте сливать топливо из бензобаков машин может только имбецил, "приличный" вор сочтёт подобный промысел просто-напросто оскорбительным для самолюбия. Чем ему стоит заняться, Гаскинс не знал, но он твёрдо решил, что в тюрьму более не вернётся — он и так провёл на нарах почти треть жизни.

Первое время Дональд работал на стройке, затем устроился на автомобильной свалке разборщиком машин. Ну, а дальнейший жизненный путь Дональда Гаскинса в общих чертах был уже описан выше.

Что должны были подумать детективы SLED'а и сотрудники аппарата Минюста штата, столкнувшись с обвинениями в адрес такого человека, как Дональд Гаскинс? Обвинения казались небеспочвенны, такой маленький злобный упырь, каковым и являлся на самом деле этот человек, вполне мог совершить все те убийства, в которых его обвинял Уолтер Нили. Но добиться от Гаскинса признательных показаний оказалось совершенно невозможно.

Для того чтобы снять обвинения с Уолтера Нили, добросовестно сотрудничавшего со следствием, требовалось доказать alibi последнего. Но сделать это было совсем непросто: во-первых, оставались неизвестны даты исчезновения большинства из погибших, а во-вторых, Нили лишь в самых общих чертах мог припомнить, что делал много месяцев назад. После длительной возни и сличения огромного числа свидетельских показаний прокуратура всё же сумела доказать, что Уолтер Нили не мог убивать Дэнниса Беллэми, потому что находился в момент исчезновения последнего в Чарлстоне (и это подтверждалось свидетельскими показаниями нескольких лиц). Когда же Уолтер приехал в Проспект, жена Беллэми уже металась по всем знакомым в поисках мужа, не ночевавшего дома две ночи. Поэтому 27 апреля 1976 г. Гаскинс был официально обвинён в убийстве Беллэми, а в отношении Уолтера Нили это обвинение не выдвигалось. О чём с помпой и было объявлено во всех средствах массовой информации, освещавших ход расследования.

Это был, пожалуй, единственный успех следствия на этапе подготовки судебного процесса. В остальном никаких сюрпризов не последовало. Согласно утверждённому обвинительному заключению, Дональд Гаскинс обвинялся в убийствах первой степени 9 человек, в том числе малолетней Робин Мишель Демпси и несовершеннолетнего Джонни Найта; Уолтер Нили обвинялся в том же самом, за исключением эпизода убийства Денниса Беллэми, а Джеймс Джуди — в убийстве своей жены Джесси Рут Джуди и Джонни Селларса, в убийствах которых также обвинялись Гаскинс и Нили. Прямо скажем, в обвинении наблюдалась полная чехарда — не были вскрыты мотивы убийств, обстоятельства, им способствовавшие, совершенно непонятны оставались взаимоотношения между обвиняемыми. Обвинение считало, что Джеймс Джуди нанял Гаскинса для убийства своей молоденькой жены и её любовника, но при этом не объяснило, как и при каких обстоятельствах это случилось, а главное, какова судьба тех денег, которые пошли на оплату выполненной работы. Примечательно, что оба — и Джуди, и Гаскинс — категорически отвергали возможность подобного рода договорённости, причём Гаскинс справедливо указывал на то, что с Джуди он практически не был знаком, в то время как Джонни Селларс был его хорошим другом, с которым его роднила память о многолетнем тюремном заключении. По логике обвинения получалось, что Гаскинс предал своего товарища во имя некоей мифической договорённости неизвестно с кем!

В общем, обвинительный акт был очевидно неполон, хотя и опирался на мощную, "неубиваемую" улику — все погибшие были застрелены из пистолета, найденного в чемодане Гаскинса. Кроме того, репутация убийцы сама по себе была столь красноречива, что обвинение рассчитывало — и не без оснований — на несокрушимость этого козыря.

Процесс открылся 24 мая 1976 г., и уже в самом начале Дональд Гаскинс заявил о полном непризнании своей вины. Также о собственной невиновности заявил и Уолтер Нили. А вот Джеймс Джуди всех удивил — человек, которому инкриминировали самый маленький список преступлений, вдруг заявил о частичном признании вины. Он сообщил суду, что виновен в убийстве своей жены и её любовника Селларса, но ни Гаскинса, ни Нили для этих убийств не нанимал. Это заявление поразило Дональда Гаскинса, и через несколько лет он прямо скажет, что бедолагу Джуди запутал подлец-адвокат, из-за чего совершенно невиновный человек добровольно сознался в двойном убийстве, которого не совершал! И это известно Гаскинсу совершенно точно, поскольку и Рут Джуди, и Джонни Селларса убивал именно он, Гаскинс, и никто другой. Впрочем, это признание последует чуть позже, так что не будем опережать ход событий.

Судебные заседания под председательством Дэна Маккичина проходили очень динамично и остро. Обвинение и защита непримиримо спорили, сам судья довольно остро комментировал те или иные заявления сторон и всем своим поведением показывал, что процесс затянуть не позволит. Когда Гаскинс начал было рассказывать о своей новой жизни, той, что началась после последней отсидки, о рождении внучки, об открытии собственного бизнеса, судья довольно бесцеремонно его остановил и предложил не отвлекаться. Всем своим видом Маккичин демонстрировал, что не верит в болтовню Гаскинса о «похищении пистолета» и не позволит превратить судебный процесс в фарс.

Гаскинс направляется в суд в споровождении полицейского конвоя.

Через пару дней процесса почти ни у кого не оставалось сомнений в том, что Дэн Маккичин настроен на обвинительный приговор, что, в общем-то, было очевидно, принимая во внимание то количество жертв, которые были обнаружены в могилах под Проспектом, и общественный резонанс, обретённый расследованием. Кто-то должен был ответить за все эти убийства, и было очень мало шансов в пользу того, что красноречие сильно поможет Гаскинсу.

Тем не менее Дональд стоически играл роль доброго папочки и дедушки, помахивал рукой своей старшей дочери Шейле, присутствовавшей на процессе, и у всех на глазах целовал внучку, которую дочь подносила ему в минуты перерыва. Во время перекрёстного допроса Гаскинс весьма натурально изображал недоумение по поводу выдвинутых в его адрес обвинений, пожимал плечами, небрежно кивал в сторону Уолтера Нили, рекомендуя обвинителю обращаться за разъяснениями к нему. Свою роль Дональд отработал, так сказать, на «пять с плюсом», и в другой ситуации, возможно, выбранная им тактика принесла бы свои плоды.

Гаскинс во время суда весной 1976 года.

Но… не в данном случае. Слишком уж чудовищны были убийства, и слишком уж мрачна оказалась репутация Гаскинса. Он мог сколь угодно долго разглагольствовать о подлости Уолтера Нили, но всем было ясно, что последний не годится на роль убийцы ни в силу своего повседневного поведения, ни склада мышления. Нили был запуган, говорил лишнее и невпопад, и всем было ясно, что человек он не очень умный. Трудно было поверить в то, чтобы такой сельский увалень сумел незаметно выманить в уединённые места и перестрелять там кучу народа, а затем ловко захоронил тела в лесу. И перед каждым убийством он ловко похищал пистолет у Гаскинса, а потом незаметно возвращал на место. Для кино такой фокус, может, и сгодился бы, но в реальной жизни человек вроде Уолтера Нили никогда бы не сумел на протяжении нескольких лет обманывать матёрого уголовника вроде Дональда Гаскинса.

И поэтому когда 28 мая 1976 г. подошло время вынесения вердикта присяжными заседателями, всё было более или менее очевидно: виновными признали всех троих подсудимых. Джеймса Джуди сочли виновным в убийстве своей жены и её любовника, благо тот сам признал свою вину, Уолтера Нили посчитали виновным в убийстве 8 человек, но достойным снисхождения (так как он помогал органам правопорядка в раскрытии этих преступлений), а Дональда Гаскинса признали виновным в тех же самых убийствах, но без снисхождения. Судья без лишних проволочек приговорил Джеймса Джуди и Уолтера Нили к пожизненному заключению, а Гаскинса — к смертной казни.