Британский качок (ЛП) - Ней Сара. Страница 27

Я ерзаю на диване и ставлю его шоу на паузу, чтобы он ничего не пропустил.

— Можешь продолжать смотреть, — шепчет он мне. — С кем я разговариваю? С соседом по комнате. — Пауза. — Да, теперь у меня есть постоялец. Я забыл тебе сказать?

Эшли оглядывается и игриво показывает мне язык, поддразнивая свою мать, корча гримасу и скосив глаза.

— Только сегодня. Мы смотрели телепрограмму, когда ты позвонила.

Телепрограмму.

«Господи, как же мне это нравится».

— Ее зовут Джорджия. — Пауза. — Да, она девушка. — Эшли закатывает глаза и смеется. — Нет, мы не будем делить спальню. В доме, который ты мне сняла, две спальни, помнишь? — Пауза. — Мы познакомились на вечеринке и оказались в одном классе. — Пауза. — Бизнес-класс. Да, я учусь. — Пауза. — Нет, я ни с кем не встречаюсь. — Он молчит, пока она говорит, поглядывая на меня, а я наблюдаю за ним. — Да, она такая.

Да, она такая…

Какая?

Сейчас он говорит обо мне, я ПРОСТО ЗНАЮ ЭТО. Что они ГОВОРЯТ?

Его мама только что спросила, симпатичная ли я?

Или милая?

Или забавная? О чем она могла его спросить?!

— Все не так, мам. Расслабься. — Он отводит телефон от уха и смотрит на экран. — Прошло пятнадцать минут, тебе разве не пора идти? Ты опоздаешь. — Пауза. — Я тоже тебя люблю, мама. Передавай привет папе и Джеку. — Он театрально закатывает глаза к потолку. — Да, и Кэролайн тоже. — Он прикрывает микрофон рукой и шепчет: — Но на самом деле нет. Кэролайн небольшого ума.

Сиська ^[14]?

Что это, черт возьми, за оскорбление такое?

Если бы я сделала глоток чего-то — воды, например, — это был бы момент, когда я выплюнула бы все это на пол.

Эшли забавный, смешнее, чем я думала.

Они с мамой болтают еще несколько мгновений, на его лице все время улыбка, ямочка на подбородке подмигивает мне — на самом деле насмехается надо мной.

Как я раньше не заметила ее? Борода была не такой уж густой.

Когда парень завершает звонок и кладет телефон, то посмеивается.

— Мама проводит тренировочный лагерь по фитнесу.

Я поняла это из своего подслушивания.

— Сколько сейчас времени дома?

— Около пяти утра. Она рано встала, хотя обычно спит до обеда.

— О-ла-ла.

Эшли кивает.

— Она настоящая принцесса, да и гнездо опустело.

Похоже, у нее было пустое гнездо большую часть жизни, учитывая, что Эшли отправили в школу-интернат, но я держу рот на замке по этому поводу.

Кроме того, он кажется достаточно хорошо приспособленным, и похоже, у них с матерью прекрасные отношения. Не думаю, что это первый раз, когда они разговаривают за последние двенадцать часов, с момента как я переехала.

— Как часто вы разговариваете?

Он обдумывает это.

— Несколько раз в неделю. Думаю, ей одиноко. — Эшли наклоняется и достает из пакета несколько морковок, отправляя одну в рот. — Мой брат Джек живет в Лондоне и нечасто бывает дома, а папа много работает. Приятно, что она присоединилась к тренировочному лагерю, а непросто к благотворительному клубу, где они собирают средства и хвастаются у кого больше ботокса.

Его жевание и близко не такое громкое, как мое, или, может быть, я просто слишком стесняюсь этого. В любом случае, нет никаких шансов, что я снова засуну морковку в рот.

Не буду рисковать.

Спросите меня через неделю, и, возможно, я передумаю, но я не подписывалась на эту версию Эшли Драйден-Джонса. Я подписалась на волосатую, неряшливую версию.

— Мама славная, — добавляет он, и мое сердце смягчается.

Мама славная.

Не уверена, что такого в этом предложении, но если бы я была мороженым, то начала бы таять по бокам рожка и превращаться в лужицу.

— Сколько лет твоему брату? У тебя только один?

Он кивает.

— Джек младше меня, и уже работает на папу летом, пока я остаюсь здесь играть в регби. Не уверен, обижается ли он на меня прямо сейчас… Узнаю, когда вернусь. — Эшли жует еще одну морковку. — Ты близка со своей семьей?

— Да, я единственный ребенок в семье, так что мы близки, но мои родители не из тех, кто просто заскакивает ненадолго. Даже когда я была в том же штате, они все равно редко навещали меня. Они проводят много времени вместе.

— Ты сказала им, что съехала из общежития?

— Да.

— А что живешь с парнем?

— Да.

Он терпеливо ждет дополнительной информации, а когда таковой не поступает, подталкивает меня:

— И?

Он хуже, чем девчонка!

— И… они в порядке с этим. Им нечего было сказать по этому поводу.

— Нечего сказать по этому поводу?

Вот он продолжает, превращая заявления в вопросы.

— Нечего.

— Почему? — Внезапно Эшли встает с дивана и кружится по кругу. — Во мне сто восемьдесят семь сантиметров — рослый парень. Они не беспокоятся?

— А о чем им беспокоиться? — Я притворяюсь невежественной.

Хотя точно знаю, о чем он говорит; Эшли хочет, чтобы я рассказала ему, какой он большой и страшный и как, возможно, напуганы мои родители тем, что я живу с гигантским неуклюжим самцом.

— Об этом! — Он жестикулирует руками вверх и вниз по своему телу, как будто представляет себя в качестве главного приза.

— А что не так? — Я беру морковку и сую ее в рот, в основном для того, чтобы не расхохотаться. Он так старается быть крутым.

Эшли плюхается обратно.

— Какие родители не беспокоятся, что ты живешь одна с мужчиной?

Мужчина.

Я смеюсь, продолжая жевать.

Он хмурится.

— Они доверяют мне, и, следовательно, доверяют тебе. — Сделав паузу, я вспоминаю разговор, который он только что имел со своей мамой. — Что сказала твоя мама, когда ты сказал ей, что твой новый сосед по комнате — девушка?

Это ставит его в тупик.

— Ничего.

Лжец! Ей определенно было что сказать по этому поводу, потому что, если я правильно помню, он сказал ей, что мы познакомились на вечеринке и вместе ходим на занятия. Затем сказал, что ни с кем не встречается. А после посмотрел на меня и сказал: «Да, она такая».

Какая ТАКАЯ?

— Маме тоже нечего было сказать по этому поводу.

— Совсем ничего? — Я закатываю глаза. — Тогда о чем она спросила, когда ты ответил; «да, она такая»?

Эшли хихикает.

— Похоже у кого-то длинные уши.

Он прав. И что из этого?

Я пожимаю плечами, не собираясь оправдываться.

— Если хотел уединения, тебе следовало выйти из комнаты. — Я пожимаю плечами. — Так что она спросила?

Парень продолжает смотреть телевизор, уделяя этому все свое внимание, пытаясь игнорировать меня.

— Ну же, скажи мне! — Бросаю в него подушку, потому что я девочка, но в то же время веду себя как ребенок, устраиваю мини-истерику, чтобы получить то, что хочу.

— Что мешает мне солгать и просто что-то выдумать?

— Ты слишком честен для этого.

— Черт. Ты права.

Я поднимаю брови.

— Так что?

— Почему тебя это волнует? Разговор состоялся десять минут назад.

Потому что она спросила его кое-что обо мне, и он сказал: «Да, она такая», и я хочу знать, что это было.

Она одинокая? Да, она такая.

Она умная? Да, она такая.

Она трудолюбивая? Да, она такая.

Так много возможностей, но я хочу знать наверняка!

— Она спросила, привлекательная ли ты, и я сказал «да».

Кроме этого.

Этого я не предвидела.

— О.

Привлекательная.

Это по-британски значит «милая»? Или хорошенькая?

Или горячая?

Эшли хмыкает, не реагируя, скрестив руки на груди и уставившись в телевизор, морковка торчит у него изо рта как сигара.

Суть в том, что он считает меня привлекательной.

И признался мне в этом прямо в лицо.

«Успокойся, Джорджия. Он разговаривал со своей матерью; она задала ему простой вопрос, и тот ответил, что я вроде как не тролль».

Я симпатичная. Милая.

Привлекательная.

Так или иначе, это кажется маленькой победой.

Мы сидим в тишине еще несколько минут, пока я не теряю интерес и не встаю, зевая, и, извиняясь, отправляюсь спать. Проверяю кухонную дверь, чтобы убедиться, что она заперта, и убираю тарелку, которую использовала для перекуса, проверяю входную дверь, чтобы убедиться, что она тоже заперта.