Бывшие. После измены (СИ) - Томченко Анна. Страница 18

Его пальцы, погладив грудь, спустились по животу, который я все же против воли втянула, но Матвей только покачал головой. Аккуратно провёл кончиками по пуговке пупка, спускаясь ниже…

Я отодвинулась, когда Матвей задел низ живота. Накрыла руками.

— Прекрати так себя вести, — попросил он и дотронулся до моего запястья.

— Нет, — почти рыкнула я и откатилась на другую сторону кровати. Встала, дёрнув плед на себя, и замоталась как гусеница. — Нет.

Последнее я произнесла нормальным голосом и отошла в сторону кухни. Матвей приподнялся на локтях и уточнил:

— В чем дело? Ещё пять минут назад я тебя трогал не только там… — Матвей передумал говорить на расстоянии и встал с постели, застегнул брюки, а вот рубашку скинул, обнажая накачанное тело. — Ещё пять минут назад…

— Прекрати… — попросила я и вытащила начатую банку с кофе.

— Почему? — спросил Матвей, проходя в кухню и опираясь о стену плечом. — Какая муха тебя укусила? Ульян, все же было нормально…

Я вдруг с паникой поняла, что ни черта не было нормально. Вообще и ни разу.

Как бы я себя ни уговаривала, что все понимаю, принимаю, жгучая ревность разведала изнутри.

— Знаешь, я очень стараюсь. Я серьезно стараюсь, — нервно и быстро сказала я, утирая запястьем нос. — Но мне нужно время на принятие. Я не ты. Я другая. Я изначально неправильная.

Матвей оттолкнулся от стены и в один шаг оказался рядом. Обнял меня за плечи, развернул к себе лицом, приподнял подбородок указательным пальцем.

— Какая же ты неправильная, если ты идеальная… — тихо спросил Матвей и наклонился ко мне. И я вдохнула полной грудью, жадно глотая его дыхание, но теперь почему-то у поцелуя был аромат гвоздики, не специи, а именно цветов. Слегка навязчивый и с горькой нотой на губах.

Я разорвала поцелуй слишком резко. Матвей ошарашенно смотрел на меня, не понимая, чем вызвал такие противоречивые чувства, а мне действительно нужно было время на принятие.

— Извини. Я схожу быстро в душ… — прошептала я и обогнула мужа по дуге. Мне не нужно было в душ. Я боялась встать под тонкие струи воды, потому что они могли смыть с меня запах Матвея, а я впервые за два года ощутила себя если не в безопасности, то очень близко к этому. Но, в противоречие своим желаниям, я все равно включила воду и стала быстро натирать кожу мылом.

Дверь тихо приоткрылась, и я вздрогнула, увидев, как Матвей расстёгивает брюки и стаскивает их с себя. Я прикрывалась шторкой, чтобы он не видел меня обнаженную совсем. Я была в себе не уверена, после того как поняла, что у него были женщины эти два года.

Это между мной и ним никого не стояло, а между Матвеем и мной была вереница других девушек. И я понимала, но должна сначала принять.

Матвей дотронулся до резинки боксёров, и я не выдержала:

— Не стоит этого делать. Тебе лучше уйти.

Глава 25

Ульяна

— Ну нет! — хрипло выдохнул Матвей и все же скинул с себя нижнее белье. Шагнул по мне в ванну, а я чуть ли не гусеницей собиралась завернуться в шторку, только чтобы не было этого близкого контакта. — Нет. Нет. Нет!

Матвей схватил меня за влажные от воды плечи и пристально всмотрелся в глаза. Я прятала свои, чтобы не сталкиваться, чтобы муж не разглядел, как там ад разворачивался.

— Я все понимаю, — Матвей невесомо скользнул пальцами по моему плечу, зашёл ключицы и погладив шею, приподнял подбородок. — Я осознаю, насколько тебе плохо. Я догадываюсь, что, узнай я, что ты все это время была в стабильных отношениях, меня просто бы это убило. Я это понимаю. И понимаю, что даже принимая все эти мои два года головой, твоё сердце…

Матвей замолчал. На его губах были капли воды, а руки, всегда жесткие и сильные дрогнули. Пальцы не сжимали мой подбородок, а приподнимали.

Я все же посмотрела на мужа, по которому стекала вода. Волосы набрякли и упали на лоб. В щетине блестели хрустальными росинками капли воды.

— Твое сердце, оно трепетное, — вдруг нежно и без напора сказал Матвей. Убрал руку от моего лица, но теперь я не стремилась спрятать глаза.

— Говори дальше… — попросила я и коснулась кончиками пальцев его предплечий. Провела выше. Подняла к плечам свои холодные ладони. Не чтобы согреться, а чтобы понять, что это не очередное видение, не сон и не моя больная фантазия.

— Твое сердце не может понять, Уль… — Матвей склонился ко мне, упёрся одной рукой в стену позади меня. — Сердце вообще ни черта никогда не понимает. Оно может только чувствовать.

И мое только что вздрогнуло. Замедлилось, словно прислушиваясь к словам извне.

— И пока что. После всего того, что между нами было, Ульян, твоё сердце чувствует только боль, — губы Матвея невесомо прошлись мне по виску, и я почему-то рефлекторно потянулась за ними. Просто оттого, что Матвей понимал меня.

Я задержала дыхание, сама на веря в то, что слышала все это от своего мужа. Пальцы против моей воли скользнули по плечам и поднялись выше, по шее, задевая щетину и замирая на лице Матвея. Я провела подушечками по его жёстким губам, запоминая их на ощупь. Чтобы даже с закрытыми веками видеть.

— Но несмотря на то, что я понимаю, что тебе и твоему сердцу нужно время, Уль, я не оставлю вас наедине с болью, — хрипло признался муж, а у меня лопнула какая то струна внутри, и я вздрогнула, прижалась к твёрдому телу Матвея, вдавилась, ощущая своей грудью его мышцы, низом живота — вставший член, который назойливо тыкался головкой мне в ладонь.

— Ты можешь молчать, бежать от меня. Закрываться в ванной, кричать, лупить меня по груди, но я больше не оставлю тебя одну. Даже если завтра ты придёшь и скажешь, что влюбилась в какого-то мудака, мне будет на это плевать. Я буду с тобой. Мы заплатили слишком высокую цену за разлуку.

Голос мужа дрогнул. Я туго сглотнула, понимая, что не одной мне дались эти два года тяжело. Матвей тоже заплатил свою цену.

— Почему ты вообще выбрал меня? — тихо спросила я, опуская и вторую ладонь на член. Прошлась пальцами по головке, растирая каплю смазки.

Матвей прикрыл глаза и приподнял лицо. Выдохнул сквозь сцепленные зубы.

Буря внутри меня при взгляде на Матвея, который от удовольствия становился чуть ли не урчащим котом, потихоньку успокаивалась. Мне всегда нравилось смотреть, насколько Матвей становился другим в такие моменты, когда я касалась его без всякого сомнения, когда гладила, как сейчас, проводя ладонью вдоль члена и иногда останавливаясь у основания.

— Потому что то, что ты считаешь недостатками, для меня в тебе всегда были достоинствами… — дыша часто, сказал Матвей, и пальцы его вдруг запутались в моих мокрых волосах. Он сдавил их у корней.

— Почему? — резче, чем следовало, провела я кольцом из пальцев по члену, и Матвей рвано выдохнул, словно сдерживался из последних сил не поставить меня на колени и не начать минет.

— Да потому что внешность это верхушка айсберга. Ты красивая, сексапильная. Не надо быть моделью, чтобы от тебя мужики тащились! — рыкнул Матвей и потянул волосы вниз. Я понимала, чего хотел муж, и в любой другой ситуации воспользовалась бы моментом, но мне важно было знать…

— Матвей… ну неужели за эти два года ты не нашёл такую, с которой забыл меня? — почти зло спросила я, и муж открыл глаза. В них пролетела волна ярости. Злость. Обида.

Матвей посмотрел на меня так холодно, что показалось, что он сейчас ударит меня по рукам и выйдет из ванной. Но вместо этого он резко развернул меня спиной к себе. Перехватил за талию, вынуждая прогнуться в пояснице и выставить задницу к нему поближе.

Я закусила губы — с одной стороны, от дичайщей обиды, а с другой, от наваждения, которое накрывало с головой, отключало все мысли, оставляя только инстинкты, которые шептали, чтобы сильнее наклонилась, слегка привстала на носочки и чуточку развела бедра.

Матвей шлёпнул меня по заднице. Я взвизгнула от контраста тёплой воды, которая стекала по телу, и горячего, обжигающего прикосновения. Член скользнул вдоль ягодиц, заставляя на мгновение ощутить панику, а потом привычно оказался ниже. Замер на входе, едва надавливая на губы.