Бывшие. После измены (СИ) - Томченко Анна. Страница 25

Но я должна была это сделать.

Я обернула записку золотой цепочкой и спрятала все это в руках вместе с полувлажными салфетками.

Когда я открыла дверь, Тимур только что не пыхтел от злости. Я демонстративно прошлась салфетками по мокрым следам на куртке, и Тимур толкнул меня вбок. Ввалился в туалет, проверяя все за мной. Я не стала его ждать и быстро шагнула к кассе. Часть салфеток выбросила в мусорку. Часть положила на стойку.

— Мне большой капучино, два сендвича, колу, шоколадный батончик и леденцы, — произнесла я, пристально глядя в глаза продавщице. Она как сонная муха крутилась у кассы и когда проходила мимо стойки, я попросила: — Ой, не выбросите салфетку?

Девушка машинально потянулась за моей ладонью, и я сдавила ее запястье пальцами, привлекая внимание. Записка с цепочкой перекочевала в ее ладонь и я, разорвав взгляд, отшатнулась от стойки, заметив Тимура, который как раз вышел из туалета. Добавила тихо, кивнув на Тимура:

— А этому двойной эспрессо.

Тимур как раз дошёл до кассы и больно схватил меня за локоть.

— Какого черта ты устроила? — прошипел он, склоняясь ко мне. Продавщица медленно кивнула, и я заметила как мои салфетки упали не в мусорку, а на пол.

— Ты не умеешь ездить на большие расстояния. Ты скоро захочешь спать, а с сонным самоубийцей я не собираюсь никуда ехать, поэтому мы сейчас сядем, поедим, ты попьёшь свой кофе, а следом ещё энергетик добавишь, — в тон Тимуру отозвалась я, забирая со столешницы свой кофе.

Тимур набычился, но промолчал. А я, дождавшись заказа, быстро упаковала его в пакет и сказала:

— Все, можем идти.

Тимур чувствовал, что я где-то что-то натворила, но не мог распознать где именно. Он психовал больше обычного и курил почти не переставая. Кофе не пил, словно я могла в него поплевать для остроты ощущений.

— Ты уснёшь сейчас, — сказала я и нажала кнопку на радио, включая одну из местных радиостанций.

— Заткнись и убери свои руки от панели, — Тимур больно стукнул меня по запястью.

— Дай я сяду за руль, — попросила я, а Тимур рассмеялся.

— Иди к черту, Ульян.

До Самары оставалось порядка тридцати километров. Я надеялась Тимур решит остановиться и переночевать в городе, но когда мы через сорок минут проехали развязку, которая вела в город, я поняла, что нет.

Тимур все больше сбавлял скорость и больше курил.

Ночная трасса вызывала опасения особенно в то время года, когда темнеть начинало рано, а снега ещё не было, чтобы он отражал фары. В какой-то момент мы спустились в овраг и тьма стала почти осязаемой.

— Включи дальний, — попросила я, потому что даже не различала разметку на дороге.

— Помни про багажник, — намекнул мне Тимур.

Через час стало проще или мы оба привыкли к темноте, но мимо очередной заправки проезжали почти ослеплённые светом.

В три часа ночи Тимур загляделся на дорогу и начал съезжать к обочине. Я заверещала и вцепилась в руль. Меня толкнули.

— Остановись и поспи, — сказала я, но Тимур взбодрившийся от нашей перебранки только мотнул головой.

Я поджала губы. Скорей бы Матвей нашёл меня, скорей бы…

Через двести километров от Самары на посту, которые располагались на трассах, нас остановил дпс.

— Лейтенант Ковалёв, проверка документов.

Я замерла и боялась пошевелиться. Даже моргать перестала. А Тимур, медленно наклонившись к бардачку, где я успела навести бардак, вытащил свои права. Лейтенант долго их рассматривал, а после попросил миролюбивым тоном:

— Выйдите из машины.

Глава 34

В отделении полиции было тепло и жутко пахло сигаретным дымом. Нас с Тимуром держали в разных кабинетах. И я вообще сидела сначала одна. Что спрашивали у Тимура я не поняла, только разобрала что что-то про похищение, связи какие-то.

Когда следователь, или как тут называлась должность усталого мужчины, вошел в кабинет я резко обернулась и попросила:

— Позвоните моему мужу, пожалуйста. Он все объяснит. Он все расскажет. Или дайте мне самой ему позвонить, — я сцепила руки на груди, не зная как ещё объяснить ситуацию, в которой оказалась.

— Ваш муж в курсе, он должен ближе к утру приехать, — мягко сказал следователь и сел за стол. Я придвинула свой стул. Наверно меня сейчас должны были о чём-то спрашивать. Или мне надо самой спросить?

Я вообще не представляла за, что Тимура задержали и если все же из-за меня куда его увели? А откуда они знали, что Матвей выехал.

У меня была масса вопросов, но с детства воспитанная в благоговении перед органами, я боялась, что либо спросить, поэтому просто сидела, хлопала глазами пока следователь заполнял какие-то документы.

— Что будет с Тимуром? — спросила я осторожно. Не то чтобы мне сильно было интересно? но начать разговор надо было как-то.

— Вот ваш супруг приедет и будем думать, — коротко бросил следователь и поморщился словно я была досадливой мухой.

— А откуда он знает куда надо приехать? — уточнила я.

— От генерала Ведунова…

Мне ни фамилия, ни статус ни о чем не говорили, но я из воспитания кивнула и обняла себя руками.

Часы которые стояли на столе, почти как мое бирюзовое чудовище, такие же массивные только коричневые, медленно тикали отсчитывая секунды. Я вздыхала.

Внутри поселился нервоз, немного паники и запоздалый страх.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть. Следовать быстро принял вызов.

— Да конечно, товарищ генерал. Да. Будет сделано.

Что там сделано будет мне осталось неясно, потому что следователь вдруг вышел из кабинета, а когда вернулся, его сопровождали несколько офицеров в форме.

— Вам надо уехать. Наши сотрудники вас сопроводят, — обратился ко мне следователь, и я сузила глаза, внутри паникуя. Почему я не могла дождаться Матвея в отделе? Мне не сложно, правда.

Но конвой увёл меня из кабинета и погрузил в легковую машину с номерами полиции. На улице тонким слоем на газонах лежал первый снег. В салоне машине было прохладно, и я быстро замёрзла в своих кроссовках. Мы ехали не больше получаса и остановились возле небольшого дома в черте города.

— Вот, вы можете подождать мужа здесь. Ва, встретят, — сказал один из офицеров, и я приоткрыла калитку, прошла по тропинке к дому. Постучала.

Это была небольшая гостиница. Хозяйка, которая тут была и за администратора, быстро объяснила, что я могу подняться в комнату, искупаться, поспать. Но я вообще не понимала ничего. Зачем меня надо было увозить из отдела. Черт. Что за люди такие пошли скрытные.

Утро медленно пришло на улицу, и из-за белой занавески я разглядела как начался снег. На часах застыла стрелка на цифре девять. Я так и не сходила в ванну, не смогла уснуть. Я вообще слабо что понимала. А ещё психовала сверх меры.

По времени если Матвею позвонили ночью, то он не раньше полудня доберётся до меня. Я это понимала, прикинув расстояние и скорость, но в упор не осознавала, что надо это время провести на иголках.

Что за генерал, после звонка которого меня сразу отправили сюда? Как Матвей вообще так устроил, что первый же пост остановил нас? Хотя тут если ему позвонила кассирша, то он наверно записи камер мог посмотреть. Хотя нет. Их только органам выдают же.

Я бродила по комнате и растирала пальцами виски. Голова болела. Казалось словно в ней застряло веретено.

А что Матвей решит по поводу Тимура?

Все эти вопросы крутились внутри меня и способствовали головной боли.

В одиннадцать часов хозяйка не выдержала и позвала меня позавтракать. Я на стрессе и после капучино с заправки вообще ничего не могла есть, от всего мутило. И стоило бы проверить давление или сосуды, но куда уж там…

Я вяло ковырялась в каше вилкой и успокаивала себя тем что все в порядке, даже инфляция в стране. Но как-то мантры на меня и во время медитации не особо действовали, а теперь уж…

Чтобы скоротать время я приняла душ. Оттерла следы и разводы крови у себя на груди и за ухом. Почистила нормально зубы. Убрала с лица выражение скорбной печали и продолжила психовать.