Наследница старой башни (СИ) - Ром Полина. Страница 75

С тех пор она немножко задирала нос перед сестрами и вела себя на удивление ровно и спокойно. Думаю, ее муж поставил в храме большую свечку в благодарность Господу за столь изменившуюся и повзрослевшую жену. Свекор же, барон Одли, напротив, немного жалел о том, что невестка стала так спокойна и женственна.

-- Первый-то год, госпожа герцогиня, очень она мне мою покойную жену напоминала! Милли моя огонь была, а не женщина! Но ничего, лишь бы у них с Бертеном все ладно было.

Мужчины семьи, разумеется, на примерку допущены не были. Но когда швеи отправились в мастерскую, Шарль зашел к нам поинтересоваться, все ли в порядке.

-- Ты знаешь, папа, я так рада, что мама настояла на своем! Мое платье – оно просто потрясающее.

Муж поймал мою руку, ласково поцеловал пальцы и, погладив взбудораженную Элли по голове, ответил:

-- Я знаю, детка. У твоей мамы безукоризненный вкус, и я уверен, что все твои подружки захотят такое же платье. А это -- тебе, -- отец протянул Элли большую плоскую коробку.

Раздался восторженный писк невесты и охи-ахи сестер и Лесты с Норой -- в коробке лежал полный комплект украшений из прекрасного, чуть розоватого жемчуга.

-- Папочка! Спасибо-спасибо-спасибо! -- Элли яростно чмокала Шарля в щеку, а оторвавшись, грозно заявила: -- А Гиацинта Ронстон… Она... Она просто лопнет от зависти!

Гиацинта Ронстон, дочь графа фон Ронстона. Не слишком приятная девица, с семьей которой мы вынуждены были поддерживать добрососедские отношения и которая чуть не устроила своей матери инфаркт, написав любовную записку жениху Элли. Записку у горничной перехватили слуги Шарля. Скандал еле-еле удалось замять, и я была не уверена, что родители привезут девицу на свадебный пир.

Элли не слишком любила Гиацинту и до истории с запиской. а уж после и вовсе относилась к ней весьма ревниво.

***

Гости на свадьбу начнут съезжаться через неделю, так что хлопот у меня был полон рот. Требовалось проследить за подготовкой покоев, меню, составить список посадочных мест и озаботится развлечениями.

Особую радость доставлял мне приезд графа Клеманса, сына Шарля. Если дочь Шарля, графиня Элмерс, слегка недолюбливала меня, бог ее знает почему, то граф, кажется, искренне привязался и ко мне, и к своим сводным братьям. К сожалению, графство располагалось достаточно далеко от герцогства, но раз в два года Эден Клеманс обязательно навещал отца и всегда привозил кучу подарков детворе.

Был в семье не столько тяжелый, сколько неловкий период, когда пятнадцатилетняя Энги со всем пылом и юношеским максимализмом объявила мне, что влюблена в Эдена и замуж выйдет только за него. Начисто игнорируя тот факт, что граф давно и счастливо женат.

Первая любовь часто бывает болезненной. Но Эден покорил меня тем, что в следующем же году навестил отца вновь, привезя с собой жену и обоих сыновей. Таким образом он весьма деликатно дал понять девочке, что место в его сердце занято.

Некоторое время Энги рыдала от жалости к себе, потом еще с месяц ходила с обиженным лицом и бесконечно уединялась с баронессой Хордер, жалуясь ей на свою несчастную жизнь. К баронессе все девочки относились как к бабушке, обожая ее за баловство и чуть подсмеиваясь над ее старомодностью.

Но время шло, пылкая влюбленность слегка поизносилась. И когда Эден прислал письмо, сообщив Шарлю, что тот стал дедом в третий раз, она восприняла новость достаточно равнодушно.

Графа Клеманса мы ожидали со всей его семьей, и я совершенно серьезно обдумывала, не попросить ли мне у Шарля пяток самых толковых гвардейцев, чтобы присматривать за толпой мальчишек. Разница в возрасте у его внуков и наших детей была не так уж и велика: и от этих шалопаев вполне можно было ожидать какой-нибудь совместной шкоды.

Конечно, у всех мальчишек есть гувернеры, но что-то я не уверена, что они справятся с такой толпой.

***

Время пролетело быстро, а мне все казалось, что и первый наш поцелуй на болоте, и последовавшая за ним свадьба были буквально вчера. Но нет…

С того момента прошло почти двадцать лет. Однако даже во время редких моментов недопонимания я никогда не жалела о том, что сказала Шарлю «да». Все эти годы я была абсолютно бессовестно счастлива!

В стране происходили изменения. Дважды были пограничные стычки, которые чуть не переросли в войны, на троне сменился король. Несколько раз были неурожайные годы, которые только благодаря мудрому и рачительному правлению Шарля не закончились голодными бунтами, но все это время я была счастлива в своей семье.

Надо сказать, что за это время семья наша значительно увеличилась. Первым на свет появился Дикон. Сейчас ему уже семнадцать, и два года назад он отправился в столичную Военную Академию. Для меня это было бы ударом, если бы не младшие сыновья. Они отвлекали меня от грустных мыслей и под папиным руководством не давали тосковать.

Алекс и Горнет погодки, но они так похожи друг на друга, что многие принимают их за близнецов. Даже увлечения в этой жизни они выбирают одинаковые. В восемь лет они дружно решили стать поэтами и некоторое время на все праздники изводили семью чудовищно корявыми рифмами. В десять решили, что их призвание – разводить породистых лошадей и сутками пропадали на конюшне, иногда даже отлынивая от уроков. Это увлечение продлилось больше года, но потом, во время поездки в столицу, они увидели соревнования лучников. И с двенадцати лет большая часть из разговоров была именно о стрельбе.

В четырнадцать Шарль первый раз взял их на охоту. С того времени у них появилась новая страсть – ружья. Но надо сказать, что тут они первый раз слегка разошлись в своих интересах. Если Алексу больше нравилось именно стрелять, и он был так аккуратен и точен, что отец частенько позволял ему самому снаряжать патроны: отмерять на специальных весах порцию пороха, вкладывать свинцовый шарик в пулю и забивать все пыжом, то Горнет больше увлекся именно самой механикой ружья.

Его интересовало, как и почему летит пуля, как срабатывает курок и прочие технические детали. С этого времени он стал больше часов проводить с учителями, интересуясь такими вещами как математика и черчение. Кто знает, может быть, со временем он станет великим оружейным мастером.

Ирвин, самый младший, пока еще был слишком юн, чтобы определиться в своих пристрастиях. Для восьмилетнего мальчика он достаточно много читал, с удовольствием занимался в организованном для детей спортзале зимой и на тренировочной солдатской площадке летом, точно так, как и все мальчишки, любил бегать наперегонки с приятелями, ловить рыбу в пруду и устраивать шалаши в саду.

Первое время после родов я опасалась, что Шарль, весьма плотно занятый делами герцогства, будет отстранен от сыновей. Но ничего подобного не случилось. Он охотно и много проводил время с детьми, даже когда они были совсем маленькими. Именно он сам, не допуская к тому никаких берейторов, сажал в шесть лет каждого из мальчишек на приобретенного для них пони. Он лично следил за их занятиями и строго спрашивал за небрежность, поясняя: