Король Алчности (ЛП) - Хуан Ана. Страница 57

— Спасибо, — я улыбнулась и попыталась отбросить свои тревоги. Она была права.

Вечер был потрясающим, но из-за этого у меня голова шла кругом.

Я открыла физический магазин менее чем за четыре месяца. Конечно, на моей стороне были удача, связи и стабильный денежный поток, но это достижение стоило отпраздновать, независимо от того, сколько людей пришло сегодня вечером.

Я поставила цель перед собой, ни перед кем другим, и добилась ее. Гордость развеяла мои прежние опасения, и я немного поболтала с Каем и Изабеллой, прежде чем пообщаться с другими гостями, которых видела не так часто.

— Нам следует сесть, — услышала я голос Данте, проходя мимо него и Вивиан, у которой был малейший намек на шишку. Тревога пронизывала его тон. — Я прочитал статью, в которой говорилось, что во время беременности не следует находится на ногах, а ты стоишь уже несколько часов.

— Прошло сорок минут, — сказала Вивиан. Она похлопала своего обеспокоенного мужа по руке. — Я в порядке. Я беременна, а не недееспособна.

— Что, если…

— А что, если мы возьмем еще одно из этих восхитительных канапе? Отличная идея. Ну давай же, — она направила его к столу с едой. — Мне очень хочется соленых огурцов, а тебе нужно выпить.

Я сдержала смех. Данте всегда защищал Вивиан, но его беспокойство усилилось после ее беременности. Я была удивлена, что он не обернул ее пузырчатой пленкой и не приклеил к себе, пока она не родила.

— Привет, Себастьян. Большое спасибо, что пришел. — Я решила поздороваться с другом Доминика, который столкнулся с бурной реакцией СМИ после смерти Мартина Вэллгрю на его мероприятии. Себастьян всегда был милым и искренним, что было редкостью в высшем обществе Манхэттена, и он не заслуживал несправедливого отношения со стороны прессы.

— Я бы не пропустил это, — в его улыбке отразилась тень усталости. — Поздравляю с магазином. Он выглядит замечательно.

— Спасибо, — сочувствие смягчило мой голос. — Как дела?

— Могло быть и хуже, — он пожал плечами. — C’est la vie (прим. Такова жизнь). СМИ делают то, что делают СМИ. Посмотри на Доминика и DBG.

Моё сердце колотилось при внезапном и неожиданном упоминании имени Доминика. Фиаско DBG доминировало в заголовках с четверга, но у нас не было возможности поговорить лично, потому что я была занята подготовкой к вечеринке, а он был занят выкупом акций.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто они сходят с ума от новостей о выкупе, в зависимости от того, на чьей стороне они встанут, — Себастьян покачал головой. — Это огромное событие, но эти выходные, должно быть, будут сумасшедшими для Дома и его команды. Я слышал, что никто не выходил из офиса со вчерашнего утра. Могу поспорить, им придется поработать и сегодня вечером.

— Верно, — я проглотила растущий комок в горле. — Имеет смысл. Что ж, еще раз спасибо, что пришел. Не забудь захватить подарочный пакет перед уходом.

Могу поспорить, что им придется поработать и сегодня вечером.

Слова Себастьяна эхом звучали в моей голове, пока я бродила по комнате. Я попыталась сосредоточиться, но не могла избавиться от мысленного образа Доминика, изучающего свои документы, настолько поглощенного своей работой, что он забыл обо всем остальном.

Нет. Он сказал, что будет здесь. Несколько часов назад он написал сообщение, пообещав, что скоро будет в пути. Он больше не откажется от своего слова. Верно?

Однако, чем больше проходило времени, тем туже веревка страха обвивалась вокруг моей груди. Прежняя я бы объяснила его отсутствие. Выкуп DBG был рекордной сделкой, которую необходимо было завершить в кратчайшие сроки; конечно, Доминику следовало бы отдать предпочтение этому, а не открытию небольшого магазина. Это имело практический смысл.

Но в этом и была проблема. Наш брак распался, потому что мы слишком сосредоточились на практичности и недостаточно на наших чувствах, включая то, что я в всегда ощущала, что была на втором месте после работы.

Он знал, что я сейчас чувствую, и неоднократно обещал, что изменится. Но это было его первое большое испытание с тех пор, как мы снова начали встречаться, а его здесь не было.

Мое сердце сжалось. Я бы не возражал, если бы зашел ненадолго. Даже если бы он показал то свое лицо на две минуты, прежде чем помчаться обратно на работу, я бы поняла, потому что, по крайней мере, это означало, что он вспомнил и нашел время, чтобы увидеть меня.

Но по мере того, как шли минуты и вечеринка подходила к концу, стало ясно, что Доминик вообще не придет.

ГЛАВА 41

Я отреагировал инстинктивно.

Я схватил Романа за руку за долю секунды до того, как он нажал на спусковой крючок; выстрел прошел мимо, пуля зазвенела о сталь, когда мы упали обратно в лифт, и двери закрылись.

Его пистолет с грохотом упал на пол. Мы одновременно бросились к нему, но Роман ударил локтем мне в грудную клетку как раз в тот момент, когда мои пальцы коснулись металла.

Стук и хрюканье, кулаки по плоти. Воздух покинул мои легкие, сменившись отчаянной, первобытной потребностью в выживании.

Я не позволял себе думать. Если бы я это сделал, мне пришлось бы выяснить, кому принадлежал пистолет. На чей номер я звонил, когда мне нужно было с кем-то поговорить. Чье появление в моей жизни я принял, несмотря на опасения, потому что однажды допустил ошибку и позволил сентиментальности взять надо мной верх.

В отличие от нашей драки в пентхаусе, в этой не пролилась кровь, но синяки были сильнее, чем любой из наших предыдущих ударов.

Роман наконец взял верх, когда зазвонил мой телефон и на долю секунды отвлек мое внимание. Взмах его руки, и я был прижат к стене с пистолетом, приставленным к подбородку.

Мы уставились друг на друга, наши дыхания были тяжелыми от напряжения и чего-то более глубокого, чем физическая борьба.

Мой телефон перестал звонить. Наступившая тишина была такой огромной и напряженной, что исказила тон моего голоса.

— Я тоже рад тебя видеть, Ром, — прохрипел я. Где-то в темных уголках моего сознания я понял, что лифт остановился. Должно быть, мы нажали аварийный выключатель. — Теперь ты можешь сказать мне конкретно, что это за херня?

Туман шока постепенно рассеялся, уступив место тысяче вопросов без ответов. Например, какого черта мой брат пытался меня убить и почему, если он хотел моей смерти, он не попытался закончить работу раньше. У него было много возможностей за последний месяц, когда моя бдительность была ослаблена.

Почему сейчас? Почему здесь? И почему в его глазах выражение сожаления, когда он нажал на курок?

У Романа дернулась челюсть.

— Я не могу позволить тебе заключить сделку.

Что? Осознание пронзило чувство предательства, кипящее в моем нутре.

— DBG? Речь идет о чертовом банке?

— Я пытался тебя предупредить.

Не покупай банк. Если ты это сделаешь, ты умрешь. Странный звонок прошлой ночи всплыл на поверхность с предельной ясностью.

— Ты сказал, что не стоял за неизвестными звонками. — Я осознал абсурдность своего обвинения. Если он не был выше убийства, то уж точно не выше лжи.

— Не те, что с осени, — глаза Романа замерцали под светом. — Это были они. Они были… недовольны тем, что я связался с тобой. Эти звонки были предупреждением больше для меня, чем для тебя.

Кровь стучала в ушах. Они.

— На кого ты работаешь? — У меня были подозрения, но я хотел, чтобы он это сказал.

— Я не могу тебе сказать, — его хватка крепче сжала пистолет. — Допустим, я попал не в ту компанию.

— Типичный Роман.

Он не улыбнулся.

— Я бы хотел, чтобы мне не приходилось этого делать.

— Так не надо, — мои глаза не отрывались с его. — Кто бы они ни были, их здесь нет. Есть ты и я. Вот и все.