Ловушка - Квентин Патрик. Страница 26

Массивное, непреклонное лицо капитана Грина, казалось, незаметно наблюдает за ним из полумрака.

Возможно, ему надо так поступить. И не единственный ли это выход из положения? Но не теперь, когда этот сброд еще в лесу и может вернуться в любую минуту.

— Джон! — донесся до него голос Эмили.

— Да, Эмили?

— Что они хотели с вами сделать?

— Не знаю.

— И вы убежали?

— Да.

— Я их ненавижу! — воскликнула Эмили. — Ненавижу!

Придется все ей рассказать. Между ними не должно быть неясностей — ей следует знать все, прежде чем она решит, на чьей она стороне.

— Они обнаружили на джинсах цементные пятна, а кто-то, назвавшись моим именем, звонил в магазин стройматериалов в Питсфилде и заказывал цемент. И велел сгрузить его у поворота ручья, за домом. Будто бы для плотины. Я был у поворота и увидел следы тачки и цемента. Они вели к коровнику. И в коровнике…

Как говорить об этом ребенку? Внезапно вспомнилось, как он вбегает в коровник… Он замолчал.

Эмили спросила:

— И цемент был в коровнике?

— Кто-то сделал из него пол в одном из стойл — новый цементный пол.

— Значит, она там, — как нечто само собой разумеющееся заключила Эмили. — Миссис Гамильтон там. Она мертва и спрятана под цементным полом.

— Думаю, что так, Эмили.

— А кто это сделал?

— Не знаю.

— Но ведь кто-то это сделал, правда? Кто-то похоронил ее там и хотел, чтобы подумали на вас?

— Да.

Он рассказал ей, но легче не стало. Только яснее показало ему то положение, в котором он оказался. Цемент на ЕГО джинсах. ЕГО голос заказывает мешки по телефону. Линда лежит там, в ЕГО коровнике, под слоем цемента. Чудовищная иллюзия, сфабрикованная врагом. Но кто поверит этому? Капитан Грин? Прокурор? Судья? Присяжные? Присяжные — двенадцать румяных голубоглазых мужчин и женщин, сидящих в суде, смотрящих на него так же, как вся деревня смотрела на собрании, как те мужчины на лугу…

— Джон, вы же не виноваты?

— Нет.

— Мне выйти? Посмотреть, не ушли ли они?

— Не надо пока. Подожди немного.

— Джон, если вы хотите остаться здесь, — Энджел может прийти в любой момент.

Он почти не слушал, отвечая ей механически, занятый своими мыслями. Но тут насторожился:

— Энджел?

— Да. Она должна прийти. Так она сказала. У нас пикник с Луизой. И я боюсь…

Энджел — лягающаяся и вырывающаяся из его рук: «Вы не узнаете наш секрет! Вы били свою жену!»

— Понимаете, тут все дело в секрете, — продолжала Эмили. — Она будет беситься, что вы здесь. И потом еще другое. Она говорит про вас, как мама и как все остальные. Она говорит, что вы это сделали,

В этот момент где-то высоко над ними раздался слабый таинственный крик совы. Эмили стиснула его руку. Крик повторился. Где-то он раньше слышал его. Конечно, сова кричала за яблонями по ночам.

— Это Энджел. — Губы Эмили были прижаты к его уху. — Наш сигнал. Она сейчас у окна. Она спускается. Мы всегда так делаем. Кричим по-совиному и спускаемся сюда.

Джон вскочил на ноги. Эмили тоже:

— Куда вы пойдете?

— В лес.

— Но они все еще там. Вам нельзя. И она все равно заметит, как вы уходите. Она…

Он двинулся к лазу в скале. Эмили побежала за ним и потянула его за рукав:

— Нет, Джон. Нет. Останьтесь. Я придумала. Все будет хорошо. Мы все устроим. Все устроится с Энджел.

Он остановился в нерешительности.

— Луиза! — воскликнула Эмили. — Поговорите с Луизой. Скажите Энджел, что Луиза вас пригласила.

— Но она не поверит…

— Ей придется сделать вид из-за Луизы. И скажите, что я пришла позже и не поверила вам и говорю, что Луиза просто дурацкая кукла, которая никого не может пригласить.

Эмили убежала в тень в дальний конец пещеры, зажгла свечу и поставила рядом с куклой, восседавшей на ящике из-под апельсинов. Джон сел перед ней на корточки, не отрывая глаз от входа в пещеру. Заметил, как что-то сунули в лаз. Бумажный мешок? Потом появилась маленькая темная голова и толстенькое тело. Энджел поднялась на ноги и стала старательно стряхивать пыль со своих джинсов. Увидела Джона, и круглые черные глаза засветились.

— Хелло, Энджел, — сказал Джон. — Я проходил мимо, и Луиза пригласила меня войти. Надеюсь, ты не против? Эмили вне себя. Она говорит…

— Конечно, Луиза не приглашала его, — Эмили выбежала из темноты навстречу Энджел. — Я увидела, что он здесь и делает вид, будто Луиза может кого-нибудь пригласить. Она же просто дурацкая старая кукла.

Энджел прижав к себе бумажный мешок, смотрела то на Джона, то на Эмили. Потом зажмурилась:

— В лесу много народу. Я слышала. Все эти люди — ищут Джона.

— Какое нам до этого дело, — закричала Эмили. — Главное — секрет! А он говорит, что Луиза…

— Он плохой, — строго сказала Энджел. — Он плохо обращался с миссис Гамильтон. Вот почему они его ищут.

— Но это неправда, Энджел, — ответил Джон. — Все это просто ошибка. Если ты не веришь мне, спроси Луизу.

— Не знает она ничего, — язвительно вставила Эмили. — Что может знать старая глупая кукла?

Энджел наклонилась и бережно поставила на пол бумажный мешок. Потом она повернулась к ним спиной и почтительно склонилась перед куклой:

— Доброе утро, Луиза. Хорошо ли вы провели ночь? Правда ведь, Эмили гадкая дурочка? — После маленькой паузы она торжествующе обернулась к Эмили, с раскрасневшимся от злорадства лицом. — Она говорит, что так и есть. — И снова обратилась к кукле: — Вы правда пригласили сюда Джона, Луиза? Вы пригласили его, а эти люди ошибаются. Миссис Гамильтон гадкая подлиза. Она говорила: «Дорогая Энджел, это наша тайна, не правда ли, и я подарю тебе такой же», и говорила… — Замолчала и после паузы снова обернулась к Эмили и высунула язык. — Балда ты. Ничего-то ты не знаешь. Луиза пригласила его. И Луиза говорит…

Вдруг Джон услышал, как там, снаружи, кто-то закричал. Он оцепенел. Почти тут же откликнулся второй голос. Казалось, это происходит совсем рядом, лишь в нескольких дюймах от них, и их головами, как невидимая летучая мышь.

Эмили посмотрела на Джона. Глаза ее блеснули. Она подбежала к отверстию в стене:

— Я позову мужчин. Я скажу им, что Джон здесь…

— Нет! — Энджел бросилась на сестру, схватила ее за косу, била ее кулаками. — Нет! Луиза не велит. Луиза не разрешает.

Тот же голос снаружи крикнул:

— Тут — никого, Фред! Может, он вернулся на дорогу?

Джон стоял, вонзив ногти в ладони. Он слышал каждый шаг, хруст сухих веточек под ногами, медленное, хриплое дыхание.

Притворно хныкая, Эмили опустилась на пол. Энджел уселась на нее верхом.

— Значит… значит, Джон останется здесь? — спросила Эмили.

— Да, да, да!

— Насовсем? На столько, на сколько захочет?

— Да!

— И мы будем помогать ему? Будем делать все, что ему нужно, потому что так хочет Луиза?

— Да! — заявила Энджел.

Снаружи хрустнула сухая ветка. Джон затаил дыхание, прислушиваясь, как шуршат ветки тсуги, кто-то продирается… Энджел обернулась к нему с ослепительной улыбкой:

— Здесь можно кричать, — пояснила она. — Можете орать сколько хотите, а снаружи ничего не слышно.

Она раскрыла рот в форме буквы «О» и издала пронзительный вопль, который заметался по пещере, отражаясь от стен. Джон попытался глотнуть и не смог. Энджел закрыла рот, и постепенно шум смолк. Снаружи, чуть поодаль, мужской голос позвал:

— Ладно, Фред. Вернемся на дорогу.

Джон почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Он схватился за стену, чтобы удержаться. Перед ним, будто статуя святого в нише, восседала Луиза, освещенная свечой. Ее голова в тяжелой шляпке слегка склонилась вперед.

Энджел присела на пол около бумажного мешка.

— Ну, а теперь у нас будет пикник, — объявила она. — И Луиза велит, чтобы Джону дали половину твоей порции, Эмили.

Она достала еду из мешка — коробку инжира, две бутылки кока-колы, сэндвичи, шоколадный батончик. Старательно разложила все это на полу перед Луизой в три кучки — одну побольше для себя, и две поменьше — для Джона и Эмили.