Ветер и крылья. Вечное небо (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 84

Вот и внутренний двор.

Помост, закрытый алой тканью, плаха, рядом с ней мужчина, опирается на большой двуручный меч. Тоже в алом.

Моргана неприятно рассмеялась.

- Ваше величество? - какой-то невысокий человечек подошел, поклонился. - Мое имя Лео Федеричи, с вашего позволения, я распоряжаюсь казнью...

Моргана фыркнула.

- Распоряжайтесь, любезный ньор.

Мужчина не подал вида, что его покоробило такое отношение. Но в глазах вспыхнул гнев.

- Прошу вас пройти на помост, ваше величество. Вы желаете исповедаться?

- Нет.

- Что-то еще?

- Нет.

Моргана уверенно поднялась на эшафот. Каблучки постукивали по дереву. За ней поднялись эданна Чииприани и две фрейлины. Моргана их плохо запомнила. Кажется, дана Варнезе и дана Санти?

Вполне возможно.

Теперь уже это неважно.

По обычаю полагалось заплатить палачу.

Моргана даже и не подумала этого сделать.

- Расчет возьмете у моего бывшего супруга, - звонко объявила она. - Ему нужна моя смерть, пусть он и платит.

Показалось ей, или из-под алой маски донесся смешок?

- Вам не кажется, что в вашем костюме и в декорациях, не хватает белого и золотого? Все же цвета Эрвлинов...

- Если ваше величество прикажет... - вмешался ньор Федеричи, понимая, что сейчас об него как следует вытрут ноги.

Правильно понял.

- Любезнейший, прежде чем на эшафот подниматься, сапоги снимите. Я тут на колени становиться буду, - цыкнула на него Моргана.

Теплое кошачье тельце вцепилось в одежду, прижалось...

Она не боялась.

Но почему-то так было легче и спокойнее. И веселее, что ли?

- Нурик, пора, - шепнула она коту.

Когти разжались. Кот спрыгнул на плаху, подумал, поточил об нее когти...

- Ваше последнее слово, ваше величество, - вмешался снизу ньор Федеричи.

- До встречи, - усмехнулась Моргана.

Пустилась на колени, положила голову на отполированное дерево, опустила руки... к ладони прижалось уютное кошачье тепло.

Свист клинка она скорее почувствовала, чем услышала.

А потом...

Боль?

Ее не было. Или не было осознания боли. Потому что откуда-то сверху, к ней на плаху медленно спускались те, кого Моргана любила больше самой жизни.

- Коррадо! Фабрицио!

Ее супруг. И ее спутник!

Мужчины переглянулись, улыбнулись - и протянули руки, помогая ей подняться.

Моргана послушно вложила свои ладони - в их. Ощутила надежное уверенное тепло...

- Я так соскучилась, мальчики...

- Идем? - Фабрицио всегда был нетерпеливым.

- Минуту. У меня есть еще одно дело...

Моргана оглянулась назад.

Голова лежала в корзине. Тело бессильно распростерлось на залитом кровью эшафоте. Эданна Сабина подхватила кота и прятала лицо в густой шерсти. Нурик явно был не слишком доволен, но не сопротивлялся. Лучше так, чем потом лапы от крови вылизывать...

Моргана улыбнулась - и прищелкнула пальцами.

Сейчас. Именно сейчас, пока тело не вернуло себе истинный облик... это еще несколько секунд. Потом жизнь в нем замрет окончательно.

- Пепел к пеплу, - тихо произнесла женщина.

А в следующий миг палач с воплем отскочил от тела.

Шарахнулся и свалился с эшафота ньор Федеричи.

Глухо вскрикнула эданна Сабина, упала в обморок какая-то фрейлина...

Тело 'королевы' на глазах у всех рассыпалось черным пеплом. Пыль сыпалась и сыпалась на алую ткань, оседала на ней вечной чернотой и серебром... и на плахе осталась лежать только разрубленная черная роза.

- Господи, - прошептал кто-то.

Моргана довольно улыбнулась.

Ладно. Коменданта хватило продержаться. А эту энергию дала ей смерть Баттистины. Впрочем, о ней Моргана тоже не жалела.

Поднявшему руку на Высокий Род - смерть!

Палач просто привел приговор в исполнение.

Моргана знала, в эту секунду осыпается пылью в подвале ее алтарь. Она берегла, хранила, держалась, сколько могла. Но настала и ее пора.

Пора уходить.

Моргана Сибеллин, первая из династии, повернулась к своим мужчинам и улыбнулась.

- А вот теперь - пора.

Три души зашагали по солнечному лучу, не оглядываясь назад. Для них история только начиналась.

***

- Господи... Господи...

Других слов у эданны Сабины не было.

Челия поднесла руку ко рту.

- Это же...

- Святая, - шепнул кто-то в толпе. Не так уж много людей было допущено на казнь, но падре Ваккаро, стража, палач, фрейлины... и понеслось шепотком, промчалось по замку...

Упал на колени рядом с плахой палач. Прикоснулся. Куда там...

Была обычная, дубовая, а стала черная с серебром. Цвета Сибеллинов.

И мужчина впервые в жизни взмолился Богу, поверив даже не то, что в его существование, а в его всеведение. И понимая, что за все совершенное здесь, придется ответить там.

Казненная Адриенна Сибеллин становилась легендой королевства.

***

- Что-что там было?

Филиппо был весьма доволен жизнью. Как же прекрасно - просыпаться свободным человеком!

Свободным!

А еще лучше, когда рядом с тобой любимая женщина, когда она улыбается, когда...

Все самое лучшее в жизни его величество перечислить не успел. Вчера они с Ческой удрали из дворца, сегодня вернулись с утра, когда все уже было концено, и наткнулись на министра двора. Дан Микеле Баттиста лично доложил его величеству о том, как прошла казнь.

- В пыль?! Как - в пыль!? Почему в пыль!?

Смертельно побелела эданна Франческа, понимая, что это значит.

Казнь прошла. Но тела-то нет!

Доказательств нет...

А спустя некоторое время пойдут такие слухи...

Можно бы попробовать пустить встречные. Но...

Черная с серебром пыль, которая намертво осела на плаху. Впиталась - не вытравишь...

Разрубленная роза - стебель отрублен от бутона аккурат у чашелистиков, но роза цветет, живет, пахнет...

Ческа обхватила себя руками.

- Любимый...

Король заметил это и подошел к женщине.

- Ческа, милая, ну что ты... не надо! Все хорошо, все замечательно... ее больше нет, а мы поженимся и будем счастливы. Обязательно...

Ческу затрясло. Почему?

Она и сама не знала. Но холод окутывал ее волнами, проникал внутрь...

- Я пойду, милый. Мне надо еще к балу подготовиться...

Король милостиво отпустил любовницу, проводил ее взглядом, посмотрел на министра двора.

- Что еще скажете, дан Баттиста?

Дан Микеле пожал плечами.

- Ваше величество, из уважения к вашему отцу, прошу меня выслушать. Даже если сказанное вам не понравится.

Филиппо поморщился.

- Слушаю.

Вот ведь... старичье! Как они не могут понять - сейчас другие времена! Закоснели, замшели в своем прошлом, и не осознают, что надо, надо двигаться вперед, что будущее принадлежит таким, как Филиппо - молодым, умным, хватким...

- Если вы женитесь на эданне Франческе - полыхнет бунт, - спокойно сказал министр. - Королеву не любили, но уважали. Эданну Франческу ненавидят в народе. Плюс казнь королевы по явно надуманному поводу....

- Она на меня покушалась! - вспыхнул Филиппо.

Ответом ему был взгляд министра... такой... на детей так смотрят! На тупых.

А чего!

Если молотком, да по пальцу, понятно - гвозди виноваты! А еще молоток и стена!

- И сегодняшняя казнь. Что это было, ваше величество? Я никогда о таком не читал и не слышал.

- Сибеллины, - скрипнул зубами Филиппо, не замечая, что почти оправдывается. - Сибеллины, вот и все. Кто знает, на что способна эта нечисть.

- На разрубленный цветок. И черное с серебром... палач сказал, что уходит.

- Уходит?

- В монастырь. Он будет отмаливать грехи.

Филиппо посмотрел на министра дикими глазами.

Палач? Да они... это весьма и весьма особая категория людей. Отличные профессионалы, умные, жестокие, безжалостные, прагматичные и равнодушные. Другие в этой профессии не работают.