Семья для миллиардера - Гур Анна. Страница 6
Спустя мгновение понимаю, что мне не кажется. На улице зарядил дождь. Сильный. Похожий на самую настоящую бурю. Погода будто с ума сходит и мне хочется плакать вместе с ней, чтобы выпустить из себя всю боль, все чувства, все вообще…
Хочется не думать. Скрыться в своем мирке, где все хорошо, где папа здоров и все у меня еще впереди, где есть место надеждам на счастливое будущее, на встречу с парнем, которого полюблю…
Но передо мной лишь выбор. Выбор, который такой тяжелый, что я предпочитаю не думать о том, что именно мне предстоит.
– Вот это погодка, – слышу бурчание водителя.
Надо же, я и забыла, что он не киборг, а живой человек, способный выказывать недовольство.
– Я приторможу. Переждем, а то еще в аварию вмажемся. Ни черта не вижу.
Водитель поражает меня обилием слов. Я уж думала, что он только односложно способен выражаться.
– Да-да, конечно… – отвечаю, как будто от меня может что-то зависеть, ведь решение уже приято, и машина остановилась у обочины.
Молчание вновь наполняет салон и мне все более непривычно становится. Кусаю губы. Нервничаю и смотрю на мужчину, который внимательно смотрит в лобовое, по которому усиленно тарабанит дождь.
– А вы давно работаете на Виталия Петровича?
Вопрос слетает с моих губ неожиданно даже для меня.
– Достаточно, – отвечает водитель, но прежде, чем я осмелюсь задать очередной вопрос, строго пресекает: – Ну вот, кажется, дорогу уже видно, мы почти доехали.
Больше ничего не говорю. Откидываюсь на сиденье и спустя несколько минут мы действительно подъезжаем к ресторану.
Дверь передо мной открывает метрдотель и стоит мне выйти, как сразу же над моей головой распахивается зонт.
Я прохожу сквозь стеклянные двери и сразу же встречаюсь взглядом с элегантной блондинкой, которая окидывает мой скромный наряд внимательным взглядом.
– Меня ждут, – сразу же нахожусь я, – Виталий Петрович…
Пытаюсь вспомнить, слышала ли я фамилию мужчины, но эта информация ускользает от моего сознания. Девушка, однако, без лишних вопросов понимает, о ком именно речь, кивает мне и поясняет лаконично:
– Следуйте за мной.
Я иду за высокой точеной девушкой, ощущаю себя в этом фешенебельном ресторане какой-то нищенкой, особенно когда меня награждают едкими и колючими взглядами некоторые посетительницы.
Лоск, белоснежные скатерти, хрустальные люстры, которые свисают с потолка и делят все на зоны…
Сюда простым людям вход заказан, и вот только теперь я понимаю, какой именно масштаб у людей, с которыми мне предстоит проходить собеседование…
Мне отчего-то кажется, что Виталий Петрович будет не один, а, скажем, вместе с ним ожидаю увидеть богатую пару…
Мысли мои куда-то утекают, но реальность все же иная. Наконец, девушка останавливается у углового столика, который скрыт от остального зала роскошными орхидеями.
– Валерия Игоревна, – при виде меня мужчина поднимается, и мы обмениваемся рукопожатиями.
Сухо, по-деловому. Приветствие. И я занимаю место напротив мужчины в идеальном костюме. Виталию Игоревичу явно за пятьдесят. Чисто выбритый, с суровым и цепким взглядом карих глаз, которые спокойно скользят по моему лицу.
Неловкость момента разбивает официант, возникший словно из воздуха. Мужчина раскладывает перед нами меню в кожаном переплете с золотым вензелем и я понимаю, что даже открывать не буду сие произведение искусства.
Мне не по карману ничего из того, что там есть…
Глава 4
– Валерия Игоревна, что предпочитаете? Мясо? Рыбу? Птицу? Здесь подают отменный “Моренго” из телятины по личному рецепту Поля Бокюза. Один из лучших шеф-поваров современности, кстати. Был в его ресторане в Париже и остался весьма и весьма доволен…
По мере того, как Виталий Петрович нахваливает ресторан и его эксклюзивные блюда, у меня аппетит напрочь пропадает, и это учитывая, что из еды я сегодня пила только чай, которым меня угостила моя соседка.
Возможно, Виталий Петрович просто проявляет обычную галантность, но я решаю обрубить все на корню.
– Господин…
Пауза на осознание, что я прослушала фамилию, и мой собеседник произносит:
– Бронницкий.
– Господин Бронницкий. Мы здесь вроде по делу. Я не голодна. И хотелось бы поскорее решить наши вопросы.
На мгновение после моей пламенной речи повисает пауза. Мужчина цепко смотрит на меня, поджимает и без того узкие губы, и я понимаю, что владелец клиники не так прост, как кажется.
– Давайте договоримся на берегу, Валерия Игоревна, подобный тон в дальнейшем, если мы с вами подпишем контракт, недопустим с моими клиентами. Имейте это в виду. Люди, которые готовы выложить баснословные деньги за услуги определенного рода, излишне щепетильны. Что касается нас с вами, – улыбается, только глаза холодными остаются, когда спокойно заявляет:
– Я вас пригласил в ресторан для того, чтобы обсудить вопросы и заодно отужинать, так как я с самого утра на ногах и голоден, а есть в одиночестве я не люблю, так что, Валерия Игоревна, вы составите мне компанию, – спокойно проясняет ситуацию мужчина, приглашая меня сделать выбор.
Интуиция мне кричит, что именно в этот момент мне нужно резко подняться и уйти из этого ресторана и от этого высокомерного человека на все четыре стороны.
Но.
Я не могу…
Сжимаю кулаки и цежу сквозь сжатые зубы:
– Тогда сделайте заказ на свой вкус.
– Вот и замечательно, – улыбается, вновь становясь радушным дядечкой.
Официант оживает и перестает напоминать киборга. Принимает заказ, из которого я лишь некоторые слова знаю.
Пока ждем и мужчина мерно попивает золотистую жидкость из фужера, я решаюсь:
– Вы пригласили меня что-то обсудить, Виталий Петрович, при всем уважении, я в смятении и хочу услышать, что именно вы хотели со мной обсудить.
Кивает на мои слова. Улыбается краешком губ и оглушает меня своей прямолинейностью.
– Я не согласен с доктором Бронницкой. Скажем так. В отличие от Альфии Муратовны, я все же вижу в вас потенциал и решил дать вам шанс побеседовать, так сказать, лично, чтобы понять, насколько вы походите, чтобы стать суррогатной матерью для ребенка одного очень могущественного мужчины…
В словах Бронницкого меня что-то неумолимо напрягает…
Странно как-то звучит, царапает слух нечто такое, что я упускаю. Фокусирую взгляд на Виталии Петровиче, моргаю раз-другой, а затем меня накрывает осознанием.
И я, едва дыша, решаюсь пояснить.
– Вы сказали… мужчины… То есть я должна стать суррогатной матерью не для семейной пары, а для…
Ухмыляется и кивает едва заметно, оглушая холодными словами:
– Совершенно верно. Наш клиент не женат…
Появляется официант и ставит передо мной ароматное блюдо из нежнейшей телятины, только меня не тянет отведать шедевр. В горло и крошки не лезет. Страх опутывает щупальцами.
– Вас что-то смущает, Валерия Игоревна? – спокойно задает вопрос Бронницкий, при этом расправляя белоснежную салфетку на коленях и черпая наваристый суп.
– Одно дело – знать, что помогаешь женатой паре, а другое…
Осекаюсь под ироничным взглядом мужчины, который не сводит с меня глаз.
– Ну почему же. Общепринятая практика. Скажем так. Наши баснословно богатые клиенты очень часто задумываются о наследнике, но чем выше статус, чем значимее положение и чем безграничнее финансовые возможности, тем более предусмотрительными становятся люди. Скажем, здесь, возможно, мой клиент не хочет дальнейших распрей и спекуляций на тему его ребенка. Поэтому и решает, что ребенок будет только его, а в дальнейшем, если и появится у него супруга, то претендовать на ребенка не сможет…
Делает паузу. Зачерпывает еще одну ложку и бросает взгляд на мою вилку, демонстративно кивает.
Дает понять, чтобы я приступала к трапезе. Далее Виталий Петрович молчит, лишь активно работает челюстями, а я ковыряюсь в своем блюде и ощущаю на себе едкий взгляд. Такое ощущение, что мне лопатки прожигают.