Бюро расставаний (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann". Страница 27

– Прекрасно. А поговорить с этой Машенькой можно?

– Конечно. Она преподаёт в нашей школе, младшие классы. Что ещё вас интересует, господин следователь?

Сазонов не стал её поправлять и говорить, что следователь – это совсем другое ведомство, просто напомнил свой вопрос:

– Полное имя Вали Клюевой?

– Знаете, и это забыла… – инспектриса искренне огорчилась. – Представляете, так привыкла, что даже мысленно называла её этим прозвищем. Ой, как нехорошо…

– Спасибо, Галина Ивановна, – сыщик встал. – А как мне найти Ситникову?

– На втором этаже, кабинет номер восемь, через пять минут у неё перерыв… И знаете что, молодой человек? Я в понедельник позвоню знакомой в городской архив, попрошу её найти данные, кто жил с Клюевой в одной квартире. Вы оставьте ваши координаты, я вам сообщу, если что-то удастся найти!

В Москву Сазонов возвращался с гудящей головой.

Во-первых, полученная информация не желала укладываться по полочкам стройными рядами. Её кусочки, словно иглы из головы Страшилы Мудрого, торчали во все стороны и противоречили друг другу.

Во-вторых, учительница начальных классов госпожа Ситникова говорила так много и быстро, что ему хотелось закрыть её рот ладонью, только бы Мария минутку помолчала.

В-третьих, именно от Ситниковой он узнал, что полное имя Клювы было Валерия, и это должно было означать, что они нашли убийцу… но так и не знают причин.

Записка гласила: «Я не дам тебе забыть о Стасе. Считай дни. Клюва». Но никакого Стаса в окружении Вали Клюевой не обнаружилось.

– То есть мы можем считать доказанным, что Клюва – это Валерия Калинец-Лукьянова? – переспросил Никонов.

– Да, – твёрдо ответил младший инспектор. – В феврале шестьдесят восьмого года Валерия Клюева вышла замуж за своего однокурсника, звали его Мирон Калинец. В семьдесят втором они защитили дипломы и через месяц развелись. Куда уехала после этого Валерия, информаторы не знали, а Мирон Калинец и по сей день живёт в Костроме. Художник, довольно известный, недавно персональная выставка была.

– Значит, мы не нашли Стаса…

– Это может быть и не Стас, а Стася, сокращение от Анастасии, – заметил Шкуматов. – Надо смотреть родственников.

– В понедельник архив откроется, если там что-то есть – будем знать.

– Что у нас осталось в вопросах? – Никонов положил перед собой чистый лист бумаги.

Остальные задумались, пока он первым пунктом писал и подчёркивал «Стас».

– Записная книжка и коммуникатор Ангелины, – начал Фарид.

– Источник чёрного лотоса.

– Какого роста была фигура в синем халате?

– Это мы знаем, – помотал головой Глеб. – Информатор сообщил, что поменьше Алекса Верещагина, но больше госпожи Аскановой. То есть, опять-таки, могла быть и женщина.

– Почему ж тогда убили Антона Майера? Просто ссора?

– Ну-у… и так бывает, – пожал плечами Пётр.

– Вот что, друзья мои, – Никонов вложил лист с вопросами в папку с материалами по делу об убийстве Ангелины Майер, – идите-ка по домам и до понедельника выкиньте всё это из головы. Нам для постройки здания не хватает кирпичей. Пока их не подвезут, версию не достроить.

– А ты не хочешь ещё раз допросить Калинец-Лукьянову? – спросил младший инспектор.

– Рано. Предъявить ей нечего.

– Ну как же? Ангелину-то она знала ещё в Кинешме.

– Сколько лет с тех пор прошло? Обе из Кинешмы уехали, в Москве не встречались, знать не знали, что живут в одном городе. Валерия же утверждает, что её вообще не видела, а мы не можем доказать обратного. Так что по домам, и жду вас в понедельник в восемь утра.

Четвёрка инспекторов ушла, а Никонов откинулся в кресле, заложил руки за голову и задумался. Он не видел пока связи между Валерией и Антоном Майером и не мог придумать, где её искать.

– А съезжу-ка я в клуб, – решил он. – Уж как минимум покормить они меня должны. А там, глядишь, и мысль умная проскочит… Или нет, не так: сперва заеду к Никодиму Николаевичу, потом в клуб, а потом видно будет. Вечером в субботу искать своих информаторов бессмысленно, с ними лучше завтра поговорить.

И обретя план, он немедленно пришёл в хорошее настроение.

Убрал документы в сейф, запер кабинет и так, мурлыкая под нос что-то бравурное, вышел из здания.

Глебу показалось, что Никодим Николаевич ему обрадовался.

Они сели за столик в том же самом кафе, и инспектор честно обрисовал старому лису ситуацию.

– Где могли встретиться Валерия и Антон Майер, не соображу никак, – сказал он. – Может, вы подскажете, а?

– Я-то почему?

– Потому что у нас всех уже глаз замылился, не видим тонкостей. Потому что Сергей Иванович вам доверяет. Потому что вы людей видите насквозь. Выбирайте, какое объяснение вам больше нравится.

– Ну, ты понимаешь, что существуют варианты, при которых ты никогда не найдёшь свидетелей этой встречи?

– Не в глухом лесу живём. Всегда кто-то что-то видит, важно понять, о чём спрашивать.

– Тогда ты рассуждай вслух, а я буду комментировать…

Видно было, что старый швейцар никуда не спешит сегодня: он оставил в отеле форменную пелерину и фуражку, сел удобно, на часы не поглядывал и даже заказал к кофе рюмку келимаса.

Ну, раз уж было предложено, Никонов стал рассуждать:

– Итак, момент личного знакомства Майера и Калинец-Лукьяновой… Мадам художница, мы выяснили, что живёт она довольно замкнуто. Бывает в музеях и на выставках, порой выезжает на пленэр, но в основном работает в мастерской. Подруг нет, или они такие, что годами не видятся. Светская жизнь – только обязательные выходы с мужем на протокольные мероприятия. Парикмахера вызывает на дом, также как и косметолога. За покупками не ходит.

– Та-ак, – протянул Ни-Ни. – Получается, что точек пересечения с Антошей и нету? На выставки он не ходит, предпочитает бары и бильярдные. Бизнес у него чисто теоретический, да и что бы ей был тот импорт-экспорт. На каком-то приёме?

Глеб покачал головой:

– Не тот был у Майера уровень, чтобы посещать балы в Кремле.

– Тогда встретиться они могли только нарочно.

– Вот и я так думаю.

– Когда? Сроки ты знаешь? – Никодим Николаевич заинтересовался уже всерьёз.

– Думаю, в конце сентября. Чуть больше месяца назад Ангелина начала давить на Лукьянова, чтобы он разводился и женился на ней. Полагаю, это могло послужить спусковым крючком…

– И кто, по твоему мнению, начал первым?

– Она.

– Согласен. Дамочку эту я не знаю, но вот Антон инициативу в свои руки брал только тогда, когда надо было выбирать, где обедать. Теперь смотри сам – конец сентября был холодный и дождливый. Значит, загородные выезды отпали, господин Майер любил комфорт. Рестораны он выбирал разные: сегодня у нас обедает, завтра в клубе, а послезавтра в «Сирену» отправится. Не подловишь. По моему разумению, есть четыре места, где его можно было поймать точно, и более или менее в определённое время: бильярдная в Гнездниковском переулке, бар напротив неё, известный тебе клуб и дом, разумеется.

Глеб посмотрел на собеседника с большим интересом:

– Скажите, Никодим Николаевич, если это не секрет – у вас есть какой-то свой клуб?

– У кого «у вас»?

– У швейцаров.

– Есть, – не стал спорить тот. – И будь уверен, ежели тот же Майер покинул бар сильно навеселе, то в «Емелинском» уже готовились его встречать.

– И с чего бы вы начали в моём случае?

– Наиболее вероятное место – клуб. Из бара или бильярдной он, скорее всего, уходил не один, а с друзьями-приятелями. Но поспрошать-то надо везде. Можешь на меня сослаться, если что.

Глеб поблагодарил Ни-Ни, расплатился и вышел под октябрьский дождик.

За оставшиеся полтора выходных он добьёт эту историю, чего бы ему это ни стоило.

Глава 22