Страницы незримых поединков - Логунов Виктор Александрович. Страница 40

Старик Беккер часто болел и не всегда мог выходить на работу, но командование части держало его потому, что он хорошо знал всю сложную систему подземных коммуникаций: водопровод, канализацию, электросиловые кабели, телефон, отопительную систему. Дело в том, что в сорок пятом году перед приходом Советской Армии гитлеровцы уничтожили всю документацию на этот объект. Чудом уцелел и сам склад: стремительный рывок советских войск не позволил фашистам взорвать хранилище и все другие сооружения.

Отсутствие технической документации крайне затрудняло ремонтные работы. А Карл в свое время немало потрудился на строительстве склада и, в частности, на монтаже электрической и телефонной сети, а в последующие годы был дежурным электромехаником. И сейчас мог безошибочно определить место и характер повреждения, подсказать, что нужно сделать для его устранения. Конечно, он отлично знал расположение всех блоков, где и что хранится.

Старшему лейтенанту Метелеву было поручено совместно с лейтенантом Гартманом заняться личностью слесаря Беккера. За ним было установлено наблюдение.

Прошло две недели, но ни Карл, ни его сестра Марта никуда из хутора не выезжали. Ни разу не появлялся он и у железнодорожных составов, когда они подавались к складу или находились там под разгрузкой.

Стояли теплые весенние дни, и старики все свободное время проводили на своем небольшом приусадебном участке: сажали овощи, приводили в порядок старые фруктовые деревья.

Но вот однажды поздно вечером в дом Беккеров осторожно постучали. Вошел мужчина средних лет в коричневом костюме и легком плаще. По его выправке нетрудно было догадаться, что это бывший офицер вермахта. Вошедший снял шляпу, пригладил рукой густые волосы и справился о здоровье хозяина. Присел в предложенное ему кресло.

— Ведь вы продолжаете работать на военном складе у русских? — поинтересовался гость.

— Какой я теперь работник, — ответил Беккер, — но пока числюсь.

— Это мы знаем. И наши друзья на Западе хотели бы, чтобы и вы помогли в нашей общей борьбе с красными.

— Но я очень больной человек, — пытался как-то избавиться от опасного посетителя трусливый Беккер.

— Ты немец! — резко сказал гость. — Кто убил твоего сына и дочь? Коммунисты! И ты обязан отомстить за них.

Видя, что хозяин дома растерялся, гость тихо сказал:

— От тебя требуется совсем немного: положить на дно сумки для слесарных инструментов вот эти штуки, пронести на склад и незаметно положить в блок, где хранятся снаряды или бомбы.

Он вынул из саквояжа две небольшие коробки серого цвета.

— Это мины с часовым механизмом. Вот так нужно вставить запал и установить время взрыва, — показал гость. — За это вам будет хорошо заплачено. А пока вот возьмите сто марок аванса. Остальное — после выполнения задания. Связь с вами будет поддерживать наш человек по имени Гельмут.

И посетитель быстро исчез в ночи, оставив мины у растерявшегося вконец Беккера.

Наблюдавший за домом сотрудник госбезопасности ГДР доложил о ночном посетителе, и наблюдение за Беккером было усилено. Но, приходя на работу, он по-прежнему не проявлял никакого интереса ни к вагонам, ни к грузам в них. Казалось, он знал и делал аккуратно только свою работу. Именно как заботу об исправности системы электроснабжения расценил сержант Егоров, дежуривший на складе, просьбу Беккера:

— Надо бы проверить электропроводку в третьем блоке. Ненадежная там изоляция, может возникнуть короткое замыкание. А это очень опасно.

Действительно, короткое замыкание могло бы привести к непоправимой беде: в третьем блоке хранились фугасные снаряды.

— Хорошо, я доложу об этом офицеру, — ответил сержант.

Подполковник Васильченко, которому доложил сержант, что-то прикинув в уме, приказал Егорову вместе с Беккером приступить к осмотру электропроводки через два дня.

И еще один объект стал предметом тщательного наблюдения — маленький, глухой полустанок, откуда шла железнодорожная линия к воинскому складу. Здесь работали всего несколько человек из жителей соседних деревень. Один из дежурных числился начальником разъезда. Вагоны на склад и со склада подавались мотовозной бригадой из двух человек — машиниста и сцепщика, тоже из местных. На разъезде велась простейшая документация: записывалось количество вагонов, прибывших на склад. Пунктом назначения всегда указывалась одна из узловых станций. По информации работников госбезопасности ГДР, работавшие на разъезде Западный Берлин не посещали, из ФРГ никто к ним не приезжал за последнее время.

— В чем-то мы допустили просчет… Что-то не до конца выяснили. Но что? Беккер? Маловероятно. Ему, видимо, дано какое-то другое задание. Где искать вражеского лазутчика? — мучительно думал капитан Огородников.

Снова собралась оперативная группа. Анализируя факты, Николай Максимович делился своими мыслями:

— Англичанам каждый раз становится известной дата и количество прибывших на склад вагонов. Характер груза, его назначение и получатель не указывались. Значит, этими данными шпион не располагал или не мог их заполучить. Следовательно, он имеет возможность лишь наблюдать за перевозками. Проверка показала, что у нас нет оснований подозревать кого-либо из советских людей.

Исходя из этого и был разработан план дальнейших действий.

Капитан Огородников выехал на объект и поручил Метелеву совместно с Гартманом установить, кто дежурил на разъезде в дни поступления и отправления грузов за последнюю неделю.

Оказалось, что в четырех случаях из шести грузовые операции проводились в дежурство Бруно Рихтера. В остальных двух его дежурство было «смежным», то есть и интересующие его данные Рихтер мог узнать при приеме дежурства.

— Конечно, такие предположения еще не доказательство — подытожил проверку Огородников. — Это могло быть и случайным явлением. Но ведь набор случайностей приводит к закономерности! Значит, нужна более глубокая проверка Рихтера.

И в этом деле оказал большую помощь оперативной группе инженер-капитан Г. В. Симонов, который уже пятый год служил на объекте. Он принимал и отправлял складские грузы. Неплохо владея немецким, он имел постоянные контакты с дежурными по разъезду. Живой и общительный по натуре, капитан сумел завести с ними приятельские отношения, при случае угощал их кружкой пива. Не отказывались они и от стопки «Столичной», которую капитан привозил с собой, возвращаясь из отпуска. Такие отношения помогали безотказно и в нужное время получать вагоны под погрузку и без задержки отправлять их в любое время суток.

Капитан Огородников встретился с Симоновым. Это был энергичный, спортивного вида офицер, русоволосый и голубоглазый.

— Настоящий «ариец», — подумал про себя капитан. — Вот, видимо, почему так благожелательно относятся к нему.

Огородников попросил капитана охарактеризовать работавших на разъезде людей. И надо отдать должное этому на первый взгляд разбитному офицеру: живость и кажущаяся беспечность нисколько не помешали ему быть наблюдательным человеком и тонким психологом. Симонов очень подробно рассказал все, что ему было известно о каждом из его «камрадов».

— А что представляет из себя Бруно Рихтер?

— Его-то я знаю, пожалуй, лучше других, — оживился Симонов. — Работает он на разъезде с пятидесятого года. Немного говорит по-русски. Помнит многих служивших ранее на складе наших офицеров. Живет в деревне в семи километрах от разъезда с женой, взрослой дочерью и зятем. Имеет собственный дом и приусадебный участок. На работу ездит на велосипеде.

— Какую особенность в характере Рихтера вы бы отметили?

— Уж очень подобострастно относится к нашим людям. Готов каждому во всем услужить. Ну, прямо слащавый до приторности! Не искренний он. И очень жадный. Всегда с завистью говорит о богатых. С ненавистью отзывается о тех, кто получает большую, чем он, зарплату и живет лучше его. Не помню случая, чтобы Рихтер предложил кому-то сигарету или кружку пива, а сам такие угощения от других принимает очень охотно.