Посланец Сварога - Лопатин Георгий. Страница 10

Соль и рабов меняли в основном на небольшое количество оливкового масла и паршивого качества вино, да еще свинцом отравленное. Вон выносят амфоры… Испортившийся климат не давал винограду как следует вызреть, накопить достаточно сахара, вот и получалась кислятина, а чтобы ее хоть немного сбить добавляли «свинцовый сахар».

«Вопрос в том, знают ли эти гребаные виноделы, а также торговцы о том, что это яд?» – с раздражением подумал Рус.

Его в один момент охватил гнев. Захотелось поубивать этих тварей, травивших в том числе и его, ведь реципиент также употреблял этот напиток. И сейчас Рус буквально ощутил тот неприятный привкус, остающийся во рту после употребления освинцованного вина. Рука сама легла на рукоять меча и даже потянула его из ножен.

– Что случилось, брат? – встревоженно спросила Ильмера, заметив состояние Руса и тронув его за руку, останавливая движение.

Остальные также посмотрели на него с тревогой и недоумением. Оно и понятно: все спокойно, врагов не видно, как и внутренних недругов, но тем не менее выстроились в оборонительную формацию, готовые в любой момент вступить в бой. Даже волкопес Ильмеры, почувствовав общее настроение, зарычал, оскалив пасть и встопорщив загривок.

– Вино… оно отравленное…

– Что?! – вспыхнул Славян.

Мгновение, и клинок оказался в его руке. Он бы уже помчался рубить ромеев, если бы Славяна не придержал за плечо Огнеслав.

– Спокойно, Барс… Не надо спешить. Никуда они от нас не денутся. Ты уверен, Рус?

– Да… Бог показал мне в том числе и это… Отрава слабая, но лучше бы была сильная и явная, потому как эта отрава коварная и бьет не только по тому, кто пьет вино, но и по потомству. Помните последних сыновей и дочерей Пана: Милослава, Тихомира и Гасаву?

Все кивнули. А как тут не помнить, ведь родились они откровенными дурачками? Еще несколько не дожили и до десяти лет, ибо имели уже физические дефекты. Пошли слухи о гневе богов, и Пан от греха подальше решил больше отпрысков не плодить, заставляя жен и наложниц принимать отвары, не позволяющие им беременеть.

– Ты хочешь сказать, что…

– Да, это результат употребления в большом количестве подобного вина. Да, само здоровье отца сильно пошатнулось, и это результат не только возраста, но и все того же вина.

Огнеслав понятливо кивнул. Пан в последние годы и правда подналег на вино, ну и как результат получил сильное отравление организма. Свинец коварен, бьет по всем внутренним органам, зрению, ну и, конечно же, по мозгу, из-за чего каган стал излишне гневливым, и при этом у него изрядно упала планка айкью, то бишь отупел. Раньше эти все негативные факторы списывали на возраст, дескать старость – не радость, но теперь-то стало ясно что к чему.

– Надо ему все рассказать! – с тревожной озабоченностью воскликнула Ильмера.

– Конечно, надо. Вот прямо сейчас пойдем и расскажем, – кивнул Рус и сделал шаг к городищу.

Его, конечно же, никто не подумал останавливать при входе во «дворец», как и Ильмеру со Славяном, а также Огнеслава. Остальные воины остались снаружи на тот случай, если потребуется силовая поддержка.

Купец оказался внутри и разговаривал с Паном, скармливая ему и его «боярам», что также сидели за столом в количестве двух десятков, байки различной степени достоверности или веселости, распивая одну из амфор только что приобретенного вина. Был он один, но чувствовал себя у этих диких варваров в безопасности, потому как если те дают слово о неприкосновенности гостя, то держат его.

– О, мальчик мой! Ты вернулся, хотя я ждал тебя еще вчера. Но оно и к лучшему… Иди сюда, выпей со мной вина, что привез мне сей торговый гость Евагрий. Оно гораздо лучше того, что готовилось для пира в честь тебя!

– Благодарю отец, но откажусь…

– Почему? – нахмурился Пан.

– Вино отравлено.

– Что?!!

– Это ложь! – вскочил Евагрий. – Я ведь тоже пью это же вино!

Ближники Пана также оказались на ногах, опрокидывая лавки и отшвыривая кубки, из-за чего красная жидкость, точно кровь, обильно разлилась по столу.

– Может, то, а может, и не то… Вполне возможно, что пьете сейчас именно чистое, не подслащенное «свинцовым сахаром»… А может, и подслащенное, в малых дозах оно не сильно вредит здоровью, особенно если его отрыгнуть сразу после распития с тупыми варварами. Да, Евагрий?..

– О чем ты говоришь, Рус? С чего ты взял, что вино отравлено?

– Об этом мне в числе прочего поведал сам Сварог в момент проведения обряда полного совершеннолетия…

– Что?.. – изумился Пан.

Да и остальные стали взирать на него с выпученными глазами.

– Я говорю правду. Жрец Ведомир подтвердит.

– Я верю… но продолжай про вино… – несколько запинаясь, попросил Пан.

– Так вот, ромеи нам везут самое поганое вино, что у них получается, а чтобы его не выкидывать и поиметь с нас прибыли, они его немного улучшают, добавляя свинцовый сахар, что является ядом.

– Это ложь!

– Славян, заткни его…

Младший брат с явным садистским удовольствием на лице врезал купцу под дых, отчего Евагрий согнулся пополам и рухнул на колени, жадно хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

– Будешь говорить, когда тебе это позволят, – добавил он купцу.

– Так вот, о том, что это яд, они знают. Яд медленный, при этом действующий не только на тех, кто его пьет, делая их глупыми, гневливыми и жестокими, но и на потомство. Так выродилась знать Рима, что также сластила вино, им готовили еду на свинцовой посуде и пили они воду из свинцовых труб, а женщины еще и пользовались белилами, сделанными из все того же свинца. Вспомните их императоров, Нерона, Калигулу, и я уже молчу о Тиберии Клавдии, что из-за уродства лица даже не мог нормально прожевать еду, и у него изо рта постоянно текла слюна…

Откуда вообще славяне знали об этих императорах, даже по нынешним меркам далекого прошлого? Так купцы развлекали варварских вождей различными байками во время попоек (традиция обмывать сделки родилась не вчера), что делало их более успешными и желанными гостями во время следующих торговых операций. Для вождей какое-никакое интеллектуальное развлечение…

– Эти греки, что называют себя ромеями, об этом знают и теперь травят нас, желая, чтобы мы выродились, как римские правители, что под конец уже не могли произвести потомства, чтобы наш народ под дурным управлением стал слабым и его можно было бы легко поработить.

– Это лишь слова… неправда… – прохрипел чуть оправившийся ромей. – Каждый может назвать себя гласом бога… Какие ваши доказательства?

Рус хмыкнул от прозвучавшей последней фразы, оборвавшейся от удара купцу под дых Славяном.

– Что ж, есть и доказательства. Отец, сравни свое здоровье со здоровьем любого другого человека сходного возраста, но который при этом не имел возможности пить ромейское вино, больше предпочитая ставленый квас или медовуху. Да вот хотя бы с кузнецом Титом, что при желании все еще может встать к наковальне и поработать молотом. Так ли слабы стали его члены, так ли больные его внутренности, так ли слабы его глаза… как твои. И еще, вспомни себя молодым. Был ли ты раньше таким же гневливым и нетерпимым? То же спрашиваю и у вас, – посмотрел Рус на соратников Пана, что также увлекались питием ромейского вина в излишне больших объемах.

Каган, да и его свита – своеобразные постоянные представители крупнейших племен – нахмурились, призадумались, и то, что они думали, им сильно не нравилось. Если у кого не было какого-то из перечисленных симптомов, то сила самовнушения такова, что они все это тут же прочувствовали и «вспомнили». Русу для этого даже не требовалось вводить их в состояние измененного сознания. Чистая психология.

– А что до потомства, – продолжил он, – то вспомни своих последних детей, моих бедных братьев и сестер: Милослава, Тихомира, Гасаву и других… Они пострадали особенно сильно. Но пострадали не только они, но и другие, в том числе и мы…

Рус кивнул на брата и сестру.

– Вспомни, как ты проявлял неудовольствие умственными способностями моего старшего брата Беловода, его нерешительностью, как пенял за излишнюю жестокость Коману, как был недоволен порывистостью и нежеланием думать Истра…