Дорога 2 (СИ) - Коруд Ал. Страница 17

— Вода есть?

— Вон там родник.

Снимаю с себя одежду и, поеживаясь, полностью споласкиваюсь. Где-то в недрах черепной коробки засела мудрая мысль, что следует смыть с тела все из прошлого. Чтобы не тянуло взад к смерти. После омовения разом становится легче. Как будто скинул несколько килограмм. Или налипшая энергия в чем у нас измеряется?

Как голодный волк накинулся на жареную рыбу и корешки, похрустывая травой. Ко всему прочему прилагался горячий взвар на цветках. Радей продолжал коситься на меня.

— Скажи в чем проблема? Ты так странно на меня посматриваешь.

— Так еще бы, — парень ухмыльнулся. — Как бы ты смотрел на человека, что ссал светящейся в ночи мочой?

Видимо, выражение моего лица было забавным. Радей звонко рассмеялся.

— Ты серьёзно?

— Еще бы! Сначала твои глаза загорелись в темноте, затем по рукам заскакали искры, потом полилась светящаяся зеленым жидкость.

— Охренеть! Я сам все плохо помню.

— Ты очень сильный колдун, — оторвался от еды родственник. — Никогда о подобном не слышал. Станешь врачевателем? Можно никуда не ездить, зарабатывать в городах. Сытая и спокойная жизнь.

Я задумался.

— Да нет. Я излечил сам себя из необходимости. И думаю, что это было опасно. Говоришь, что все светилось?

А дерево-то обуглилось! Охренеть просто. Это ж, сколько в меня смертушки пробралось? Я сложил руку под другой в выразительном жесте и глянул на небо.

«Обойдетесь пока без меня, уроды!»

Зато стало еще понятней, что засада и буря произошли неслучайно. И отчасти в смерти команды лодьи виноват я. Хотя…от них бы так и так избавились. Опасную работу я себе выбрал. Но впредь буду мудрее.

Мы быстро собрались и вышли в дорогу. Пока было прохладно, хотелось зайти подальше. — Короб в этот раз прогорел, но ничего — сделаем новый. В самодельном рюкзаке завернутая в лопух лежала жареная рыба. Мы были вооружены и бодры. Я вышагивал впереди, время от времени включая свой внутренний «радар». Понемногу растительности вдоль реки становилось меньше, а местность дальше на восток суше. Степь вплотную придвинулась к берегу. Но водное пространство просматривалось достаточно далеко, чтобы заметить угрозу или возможность спасения.

Радей обмолвился невзначай на привале, что завтра мы уже сможем выйти на рыбаков. Проблема в том, что в этом месте Устюга делает изгиб, разбивается на несколько протоков и образует сеть островов. Так что сейчас мы потихоньку уходили на юго-восток. Радовало лишь то обстоятельство, что оврагов и промоин попадалось заметно меньше. Глина и песок сменились камнем, идти получалось легче. Зато сейчас с такого каменистого обрыва и спуститься к воде сложней.

Но понемногу степь стала более пересеченной. Появились холмы и впадины, родники попадались реже. Мы пожалели, что не сделали из бересты переносные фляги. Но что поделать, березки еще попадались, так, что наверстаем упущенное. Солнце поднялось высоко и начало серьезно припекать. Я уже подумал о месте привала и повернул в сторону замеченного с каменного бугра оврага, сплошь поросшего кустарником и деревьями. Раз там они растут, значит, и вода имеется. А нам пригодится здорово тень для отдыха.

Или после бури вернулась моя превосходная чуйка, или так сработало «очищение» организма, но факт в том, что чужаков я почуял безо всякого «радара». На подходе к самому краю оврага моя рука невольно метнулась к револьверу. Но Радей оказался еще быстрее. Его долгие годы тренировали в школе, вбив реакцию буквально в рефлексы. Послышался звук затвора, и мы оба начали стрелять раньше, чем все осознали. Собаки чужаков почуяли нас быстрее хозяев, но все равно опоздали. Надо было таких сторожей держать наверху. Но степняки пожалели собак, не стали выставлять их под солнцепек. Никак не ожидали они увидеть здесь вооруженных до зубов людей. За что и пострадали.

Первую вскочившую с места собаку сразил наповал Радей, тут же перенеся огонь на людей и лошадей. Я же два раз подряд промазал. Попал в страшенную псину уже тогда, когда та прыгнула на меня. Я тут же отскочил в сторону и запоздало глянул вниз. Двое степняков прямо передо мной спрятались за побитыми пулями Радея лошадьми и собирались стрелять в меня. Но пока дернешь затвором, пока прицелишься. Оставшимися в револьвере патронами я сбил их прицел, заставив спрятаться за убитыми животными. И вместо того, чтобы самому укрыться, тут же рванул вниз.

Скажете, вот дурак! Но минус револьвера в том, что его дольше заряжать. Да и осталось у меня всего лишь шесть патронов! Так что работаем по старинке. Рука ловко выдернула из ножен фалкату. Со всего маху я стукнул ею по башке первого степняка, и тот молча упал и покатился вниз. Второй же попытался выстрелить. Выхлоп из длинного ружья чуть не обжег мне щеку. Вот ведь сволочь какая! Еще и пытается отбиться. Ружье длинней, чем мой меч, и у него пока получается отмахиваться от моих ударов. Но я знаю одно железное правило — всегда навязывать врагу именно свой стиль боя. Потому запрыгиваю на труп лошади и лечу на степняка сверху. Тот пытается передернуть затвор и успевает лишь повернуть ружье ко мне. Фалката с хрустом входит ему в шею, фактически обезглавливая врага. Такой удар сверху, да со всего маху фирменная фишка этого кривого меча.

Я упал на траву, спрятался за лошадь и отчаянно начал озираться. Где Радий и остальные противники? Мне показалось, что их было не менее шести человек. Пересчитать павших животных не успел. Рядом раздается выстрел, в крупе бедной лошадки фонтаном взбивается кровь. Я падаю вниз. Черт побери! С моейпукалкой против винтовок особо не разбежишься. Неожиданно рука натыкается на ремень. Ага, у меня ружье убитого степняка лежит под боком.

Все-таки я не оружейный человек! Оружие оказалось таким странным, что не сразу понял, как его заряжать. Пришлось подтянуть к себе за пояс обезглавленного степняка. На его полусорванной голове застыла навеки ужасающая гримаса. Но, как ни странно, никаких эмоций я в этот момент не испытываю. Все подчинено выживанию, организм получил свою долю адреналина и совершенно не боюсь. Понятно, эта древняя винтовка заряжается по одному патрону. Вставил его сверху и двинул затвор вперед. Заряжено! Предохранителя не видать, значит, без оного.

Дело сделано, и в этот момент слышу неясный шум снизу и справа от меня. Меня пытаются обойти? Снова выстрел, опять меня окатывает ошметками конского мяса. Отвлекают, гады. Ёканый Экибастуз, у меня же есть «радар»! В этот раз никаких закрытых глаз, и направление на чужака устанавливается очень быстро. Ну, подожди, красавец! В момент, когда голова степняка в меховой шапке высунулась из кустов, прицел винтовки был направлен точно туда. Без вариантов! Моих навыков на таком расстоянии хватило, чтобы прострелить грудину противника напрочь. Бедолага рухнул наземь, даже не успев охнуть. Меня немного скрючило, но никаких призрачных воронок. Это хорошо, могу контролировать процесс.

И тут же с высоты обрыва раздался отчасти знакомый грохот. Радий, живу курилка! Кто-то из степняков побежал, послышался вскрик, тут же заткнувшийся, и наступила тишина.

— Олег, ты там живой?

— Живой! Как у тебя дела?

— Все мертвее мертвых.

Послышались осторожные шаги, и я выглянул из-за крупа убитой лошади. Однако, картина маслом! Убитые люди, кони. Правда, последних не всех расстреляли, три убежали куда-то дальше по оврагу. Итого шесть трупов степняков и три лошадиных.

— Я прежде коней повалил, потом начал людей разить, но самозаряд заело, — огорченно оправдывался Радей. Вид у него был виноватый. Но держался парень в целом неплохо. По существу ведь это первый его настоящий бой.

— Патрон, видать, испорченный попался. Так это неудивительно. Столько лет они лежали.

— Агя. Не сразу понял, что надо магазин вынуть и снова затвором дернуть. Потом гляжу, что тебя рядом нет, и выстрелов из револьверов не слышу. Испужался. Но решил пролезть аккуратно подальше вдоль оврага и оттуда глянуть. А тут ты этого в малахае в кустах ловко подстрелили. Ну и я начал пулять.