Инсургент (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич. Страница 25

— Вы надеетесь силой захватить столь продвинутого мага? — скептически покачал головой один из братьев, сидящий на противоположной стороне круглого стола.

— Захват, как крайняя мера. Для начала попытаемся договориться. Тут, главное, цена вопроса. Надежда установить консенсус есть, но слабая. Зная негативное отношение Андрея к европейцам в целом и англосаксам в частности, для скорейшего достижения наших целей было бы неплохо «пригласить в гости его семейство». Ну вы, надеюсь, понимаете, о чем я. И не выпускать до тех пор, пока этот упрямец не раскроет хотя бы принцип устройства авиационного магического двигателя. Его супруга с младшими детьми в настоящий момент находится во Франции. Старший сын проходит учебную стажировку в Германии. Так что «приглашение» будет несложно устроить.

На что Магистр отреагировал довольно резко:

— То есть, брат Айлен, вы предлагаете взять в заложники семью беглого боярина? В таком случае, смею вам напомнить катастрофу, устроенную им четверть века назад в проливе Босфор. Не приведи Мамона, в ваших «гостеприимных застенках» с пленными случится что-то нехорошее, боюсь что в этом случае от Лондона, Парижа и прочих европейских столиц останутся одни головешки, как от того «черного ящика», что не удается никак взломать нашим чародеям. Эвон Иван Шестой окружил себя самыми сильными чародеями и носа из резиденции без двух десятков ведунов не кажет. Боится, что до него доберется Воронцов и крепко отомстит за несправедливую опалу.

— Не беспокойтесь Мастер, у нас гости будут, согласно русской поговорке, как у Христа за пазухой.

Подумав с минуту, Магистр сказал:

— Хорошо, захват заложников разрешаю, но только после отказа Воронцова на сотрудничество с нами.

Далее заседание олигархов перешло в русло обсуждения политико-экономической ситуации в колониях. Тема абсолютно для нас не интересная.

— Андрей Драгомирович, не ожидал видеть вас в своих скромных пенатах! — Открывший на мой стук дверь Пафнутов был едва ли не шокирован появлением в его усадьбе нежданного гостя.

Я не опасался, что о моем визите узнает кто-нибудь из нежелательных персон, поскольку перед тем, как постучаться в дверь дома, если не друга, во всяком случае, человека, настроенного в отношении меня вполне благожелательно, хорошенько просканировал ближайшие окрестности и никаких признаков слежки за опальным чиновником обнаружено не было. В общем-то, всё вполне логично, поскольку организовывать постоянный пост наблюдения за жилищем опального генерала хлопотно, да и особого смысла не имеет. Скорее всего, шпион находится либо где-то по соседству, либо среди домочадцев отставного контрразведчика.

— Прошу прощения, Дмитрий Аркадьевич, за непрошенный визит, однако обстоятельства сложились таким образом, что кроме вас мне более и обратиться не к кому. Не волнуйтесь, никаких государственных тайн выведывать у вас не собираюсь. Я здесь для прояснения некоторых обстоятельств, не могли бы вы…

Начинать разговор у порога Пафнутов посчитал неправильным и не позволил мне далее развить мысль.

— Ну что вы, голубчик, проходите в избу, сначала завтрак, все разговоры оставим на потом. Откровенно говоря, рад вашему визиту, поскольку живу здесь подобно бирюку. Эвон, даже газеты получаю с двухнедельным опозданием. Казалось бы, столица не так уж и далеко, но пока цензор не убедится в том, что там ничего крамольного супротив нынешних властей не написано… Короче, новости приходят ко мне изрядно «протухшими», газеты и журналы зачастую порезаны вкривь и вкось.

Судя по ментальному фону хозяина дома, насчет радости от моего появления тот ничуть не кривил душой. Выйдя из слабо освещенной прихожей или, как тот назвал «сеней», я оценил внешний вид бывшего руководителя Шестого Управления Тайной Службы, и он мне очень сильно не понравился. Последний раз я встречался с Пафнутовым года четыре назад незадолго до гибели предыдущего императора Петра Васильевича. Несмотря на свой восьмой десяток, это был человек вполне бодрый и деятельный. Теперь же передо мной стоял худой согбенный старик со сморщенной кожей лица и рук, обвислым морщинистым подбородком, заострившимся носом и слезящимися глазами.

Опаньки! Ага, батенька, если не ошибаюсь, вас тут регулярно травят. Экспресс диагностика показала наличие в организме Пафнутова едва ли не смертельной дозы соединений мышьяка, свинца и ртути. Хитрый такой состав, мгновенно не убъет, но, по мере накопления яда, постепенно разрушает организм. Если не вмешаться, жить этому человеку от силы месяца четыре, максимум полгода. Интересно, кто же вас так не любит?

— Пожалуй, Дмитрий Аркадьевич, с завтраком нам с вами придется малость повременить. Извольте провести меня в изолированное от чужих ушей помещение. Надеюсь, таковое сыщется в этом доме?

Пафнутов хотел было возразить, мол, наипервейшая обязанность всякого хозяина накормить гостя, но под моим уверенным взглядом сдулся. Похоже, на споры и уговоры у него и сил не осталось.

— Коль так, Андрей Драгомирович, извольте проследовать в мой кабинет.

— Дмитрий Аркадьевич, насколько мне помнится, когда-то мы были с вами на «ты», предлагаю возобновить эту практику для простоты нашего общения.

— Я не против, Андрюша, — заулыбался хозяин дома вялым практически беззубым ртом.

Отчего-то мне стало едва ли не до слез жалко этого некогда сильного и весьма изворотливого человека. Сука, найду сволочь, которая регулярно подсыпает яд ему в пищу… Впрочем, особо искать не придется, круг вероятных непосредственных исполнителей весьма ограничен. Кто, в конечном итоге, стоит за отравителем мне также понятно, а вот по цепочке непременно пройдусь и мало этим сволочам не покажется.

Ладно, месть оставим на закусь в качестве холодного блюда, а пока нужно спасать одного хорошего человека, благо в моем рюкзаке есть для этого всё необходимое. Впрочем, перед тем, как заняться излечением своего бывшего патрона, следовало позаботиться, чтобы причастные к отравлению не покинули территорию усадьбы.

— Дмитрий, пока мы с тобой беседуем в кабинете, вели охране никого не выпускать из дома. Кто попытается каким-либо образом удрать, пусть определяют в погреб или еще какое изолированное помещение.

Далее ничего старому разведчику объяснять не пришлось. Мне, как ведуну, он доверял полностью. Поэтому углядев в моих глазах крайнюю озабоченность, громко рявкнул:

— Мустафа!

Горец, тут же явился на его зов. Удивительно, но оба этих человека так и прошли по жизни рука об руку до самой старости. Хотя насчет старости, это мы еще посмотрим. Эвон моей бабуле за сотню, а она многим юницам фору даст.

— Чито нада, начальника? — в своей неискоренимой манере коверкать русскую речь, выпускник Сорбонны был неподражаем.

— Короче, срочно мобилизуй парней из охраны, и чтобы до моего особого распоряжения никто из дома ни ногой.

— А если в туалэт захотят? Или ище за какий срочний надобност?

— Мустафа, не пудри мне мозги! — Возмутился отставной генерал, — что-нибудь придумаешь. Да хоть жопы им зашей и хрен в узелок завяжи.

— А если баба? — Продолжал откровенно издеваться над своим патроном неугомонный горец.

— А что, баба? — Пафнутов недоуменно захлопал глазами.

— Дык, ейный хер не завяжешь, по причине отсутствия.

Тут мы все хором расхохотались на незамысловатый прикол неугомонного Мустафы.

— Ладно что-нибудь сам придумаешь, — изрядно повеселившись сказал Дмитрий Аркадьевич, после чего сделал мне пригласительный жест в направлении лестницы, ведущей на второй этаж, где, собственно, и располагался его кабинет.

Перед тем, как отправиться в указанном направлении, я обратился с просьбой к Исламову:

— Мустафа, не в службу, а в дружбу, организуй-ка своего замечательного кофейку.

— Буит сделано, Ваше Высокопрэвосходитэлство, — оскалился белозубой улыбкой горец.

Молодец, тоже не молод, духа не теряет, и как умеет поддерживает опального генерала своими немудреными шуточками.