Инсургент (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич. Страница 47

— Насколько нам известно, в настоящее время Мария Воронцова-Беляева с младшими детьми проживает во Франции на Лазурном Берегу, а его старший сын Олег проходит стажировку в германском Гейдельберге. Так вот, предлагаю произвести акцию физического устранения всех близких родственников Воронцова…

— Ты с ума сошел, Питер! — Возмущению Магистра не было предела. — Устранив жену и детей Воронцова, мы навсегда потеряем возможность установить контакт с этим человеком. А он и только он является единственным носителем многих интересующих нас маго-технологических секретов!

— Ваша милость, извольте меня дослушать! — Кэррингтон редко повышал голос в общении с хозяином, но не в этот раз.

— Хорошо, продолжай, — вяло махнул рукой хозяин кабинета.

— Так вот, если все проделать руками самих русских, как бы, по заданию самого царя, вряд ли в гневе Воронцов станет глубоко копать. Скорее всего, не задумываясь, нанесет ответный удар, чем спровоцирует беспорядки в России и, как следствие, выгодную нам гражданскую войну, после которой на карте мира не останется единой сильной России, а появится куча подконтрольных ордену княжеств, королевств, ханств и прочих государственных образований.

— И каким же образом ты собираешься нанести столь коварный удар? — сменив гнев на милость, Экселенце одарил сатрапа благожелательным взглядом.

— Действовать следует через англичан. Пусть их посольские кинут клич, мол, Англии нужны добровольцы для подавления очередного восстания плебса в Китае. Оплата достойная. Желающих из числа демобилизованных, будет предостаточно. Специальная комиссия произведет отбор наиболее подходящих для этой цели военных, по возможности максимальное количество боевых визардов. Поскольку гридни, под охраной которых находятся родственники Воронцова, поголовно одаренные, чародеи будут там не лишними. Впрочем, тонкости предстоящей операции нас с вами особо не должны интересовать. Для нас главное — результат. Соответствующие специалисты с Туманного Альбиона всё сделают значительно компетентнее и надежнее, нежели наши люди. Главное, чтобы пара-тройка выживших после побоища слуг уверенно утверждали, что нападающие при штурме в полную глотку горланили по-русски: «За Веру, Царя и Отечество!».

— А ты коварен, — после недолгого раздумья выдал Магистр.

— Исключительно ради нашего общего блага и блага ордена, Экселенце, — скромно потупив очи, смиренно выдал Кэррингтон.

— Хорошо, в таком случае даю тебе карт-бланш. Англичане за работу, разумеется, потребуют денег, много денег. Так что разрешаю неограниченный доступ к «Фонду перспективных разработок», он неподконтролен прочим членам нашего братства. Надеюсь, ты понимаешь, что никто из этих высокопарных гусей, заигравшихся в конспирологические игрища не должен узнать о причастности ордена Благословенного Мамоны Каринфского к предстоящей акции.

— Так точно, Экселенце, наши английские друзья умеют отлично прятать концы в воду… хе-хе, как в фигуральном, так и в самом прямом смысле.

Не знаю, как было в первой моей реальности, но в этой Лондон, согласно общедоступным статистическим данным, к концу девятнадцатого века насчитывал около шести миллионов жителей. По названному показателю это самый густонаселенный город мира, куда там Шанхаю, Парижу и другим крупным городам планеты. Из-за столь чудовищной скученности населения главной бедой столицы Великобритании были грязь и вонь. Страшная сернистая вонь от сгоравшего в печах горожан и окрестных мануфактурах угля. Свою толику к этому амбре добавляли многочисленные суда, снующие туда-сюда по Темзе. Но более всего мне не понравилась привычка горожан выплескивать помои и выкидывать мусор в расположенные вдоль улиц сточные канавы. Временами «амбре» от куч гниющих отбросов перешибало запах сгоревшего топлива. В России подобная безалаберность недопустима — всякий бытовой мусор полагается вывозить за пределы населенного пункта в специально отведенное для этого место. Для чего создана специальная санитарно-ассенизационная служба. Что же касательно хваленой Темзы, эта река была буквально загажена продуктами жизнедеятельности горожан, и представляет собой поток зловонной жижи. Впрочем, не стану никого судить, мне по барабану, хотят жить в говнище, пусть живут, как хотят.

Английским я владею на неплохом уровне еще по первой своей ипостаси. Ну это я так считал, пока не оказался на улицах зе кэпитал оф Грет Бритн. Признаться, мой рафинированный English Вильяма нашего Шекспира, Барнарда Шоу, Чарльза Диккенса и прочих классиков великой английской литературы, на произведениях которых я оттачивал знание языка, был абсолютно непонятен для абсолютно всех встреченных мной местных жителей. В свою очередь, и я оказался в полном недоумении, пытаясь разобрать, о чем судачит между собой народ на улице. Вроде бы говорят по-английски, но я их категорически не понимаю.

Вообще-то, надолго задерживаться в этой клоаке я не собирался, тем не менее, одним днем вряд ли порешаю все свои дела. Поэтому мне нужна крыша над головой, при ней достаточно качественная кормушка, ибо вкусно покушать люблю. А кто не любит? За справкой попробовал обратиться к обосновавшейся на оживленном перекрестке торговке мороженым, как оказалось, мой английский для нее оказался едва ли не китайской грамотой. Уличный регулировщик также мало мне чем помог, ибо как и торговка мороженым владел исключительно кокни в самом извращенном его варианте.

М-да, проблема. В свое время, ознакомившись с «Пигмалионом» Шоу, я воспринял пьесу как некий стеб, абсолютно далекий от реальной жизни. Ну не может такого быть, чтобы два коренных жителя одного и того же города не могли понять друг друга. В России мужик из любой забытой Богом глубинки и махровый столичный эстет всегда будут друг-другом поняты, ибо русский язык от Балтики и до Аляски, даже с учетом многочисленных местных диалектов, универсален и понятен всякому человеку, воспитанному в русскоговорящей среде. Как оказалось, экстравагантный лингвист мистер Хиггинс, изучавший различные лондонские диалекты, вовсе не выдумка ушлого британского борзописца, такой персонаж вполне может существовать и в этой реальности, к тому же, неплохо зарабатывать, постановкой правильной речи, у разного рода нуворишей, вышедших из среды кокни, дабы те не сильно отличались от истинных сэров из старинных аристократических родов.

Вспомнил бессмертное: «The rain in Spain stays mainly in the plain[1]», коим Генри Хиггинс «пытал» бедную Лизу Дуллитл. Повеселило изрядно.

Как ни странно, но мне на помощь пришел один уличный оборванец.

— Мистер в затруднении? — на классическом литературном обратился ко мне рыжеволосый мальчуган с ярко-синими глазами и густо усыпанной конопушками физиономией. Прям Рыжий-конопатый из одной известной дразнилки. — К этим, — он пренебрежительно кивнул головой в сторону снующей туда-сюда по улице людям, — обращаться бесполезно, кокни бестолковые.

— А ты у нас, значит, лорд-хранитель королевской печати, — не удержался я от подковырки.

— ПОКА не лорд, — мальчишка сделал ударение на первом слове и, посмотрев на меня хитроватым взглядом, перешел к делу: — Насколько я понимаю, господина интересует какое-то конкретное место в городе. Всего за шиллинг могу препроводить вашу милость куда вам будет угодно.

— Отлично, Вергилий, мне нужно устроиться в приличной гостинице без клопов, тараканов, с горячей водой и вкусной кормежкой, подальше от Темзы и чтобы говно вдоль дороги не текло. Да, еще желательно, чтобы парк какой поблизости был, а лучше, чтобы сам отель находился в парковой зоне.

— Вообще-то я не Вергилий, сэр, обращайтесь ко мне Спэрроу[2], — выслушав мои хотелки, с самым серьезным видом сказал будущий мой гид по Лондону. После чего тут же перешел к делу: — Понял, чего вы хотите, скорее всего вас устроит отель «Пэрис», что на Ланкастер Гейт, там Гайд-парк неподалеку, я туда по вечерам хожу послушать умных людей, заодно словечек всяких поднабраться. Вот только далековато туда ногами топать, миль десять, может чуть больше — полдня без пользы ухлопаем. Тут неподалеку стоянка кэбов, я покажу. Вот только один вопрос, сэр… — замялся парнишка.