Черно-белая война - Ковальчук Игорь. Страница 54

– Почему вам не нравится, что цветы в корзинке?

– Так они скорее завянут.

– Нет, ну что вы. В конце концов, их можно вынуть из корзинки и поставить в вазу. Я покажу...

– Ой... Проходите!

– Я не хотел бы мешать вашим родителям, да и вам, – отказался Руин. – Я... хотел бы пригласить вас на выставку. Вы ходите на выставки?

– Да... То есть, – она рассмеялась, – никогда не ходила. Проходите, Руин, моих родителей нет дома.

– Тем более. Я не хотел бы вас компрометировать.

– Какой вздор. Все соседи живут по принципу – не трогай меня, и тебя не стану трогать. Никого не интересует моя добродетельность. Проходите, я угощу вас чаем.

– Тогда... Спасибо. – Руин шагнул в маленький, тесный, хоть и аккуратный коридор, и разулся на коврике. – Нет, не надо тапочек. Лучше в носках.

– Проходите на кухню. Чаю?

– Если не трудно.

Он пил чай, примостившись на краю узкой табуретки в углу кухоньки, больше похожей на чулан. Семья Катрины жила небогато – сразу видно – хоть и не бедствовали. Хорошая, хоть и скромная мебель, немного бытовой техники, новая плита... На краю раковины была расставлена помытая посуда, а с высокого холодильника спускались зеленые ветки какого-то домашнего растения – такие разводят дома почти все женщины.

Катрина с деловитым видом копалась в холодильнике. Она мигом наделала бутербродов, нарезала ветчину и вынула половину торта, купленного, как видно, накануне. Робко посмотрела на Руина, который почти не ощущал вкуса напитка, хотя любил хороший чай – его больше занимала девушка.

– Больше нет ничего стоящего.

– Я совсем не голоден.

– Но законы гостеприимства требуют угощать гостя всем, чем только возможно...

– Вот вы и угощаете.

Они рассмеялись оба. Девушка смущенно опустила глаза.

– С вами все благополучно?

– Что вы имеете в виду?

– Там... В плену. Вы были в плену?

Руин задумчиво посмотрел на кусок бутерброда в своей руке.

– Вы знаете о том, что случилось с кланом Мортимеров?

– Конечно! – ахнула Катрина. – Я узнала об этом через день после бала у вас в метрополии. В понедельник Гларра Мортимер не явилась в свой офис, и тем же вечером в новостях по «Седьмому Домашнему» каналу я узнала о... о происшествии. Это ужасно... Неужели черные в самом деле решились так поступить? Но почему им на границах не оказали сопротивление?

– У них были какие-то свои проходы.

– Значит, они снова могут устроить такой же налет?

– Вряд ли. Однажды использованный путь уже известен, по нему не пройдешь еще раз.

Катрина хмурилась.

– Но то, что удалось однажды, может получиться и в другой раз.

Руин взглянул на нее вдумчиво, как частенько смотрел на своих собеседников, если хотел понять, что же кроется за их словами в действительности. Катрина посмотрела на него и тут же вспыхнула, уронила взгляд и торопливо поднесла к губам чашку с чаем.

– Возможно. По крайней мере, эту угрозу надо принимать во внимание.

– Здесь есть что-то еще, мне неизвестное, – проговорила Катрина. – На это намекали и на седьмом канале, и на других... На тех, где вообще говорили об этом.

– Катрина, этот вопрос пытаются решить очень многие из нашего клана.

– И смогли решить его?

– Возможно, – ответил Руин таким тоном, что девушка сразу поняла – больше расспрашивать не стоит. А он, заметив ее взгляд, порадовался, что имеет дело с умной и сообразительной девушкой.

– Вы были в плену? – мягко спросила она.

– Да.

– А ваша сестра?.. Ее зовут Моргана, если не ошибаюсь.

– Она тоже. Но и с нею, и со мной все было хорошо. Мы попали к приличным людям.

– На Черной стороне бывают приличные люди? – засмеялась Катрина, всем своим видом показывая, что не сомневается – хорошие люди есть всюду.

– Еще как бывают.

– Я слышала, что некоторым вашим родичам пришлось нелегко.

– Да. Некоторым.

Девушка посмотрела сочувственно.

– Ваш клан будет мстить?

Арман взял ложечку и ковырнул кусочек торта. Тот уже подсох. Он не смотрел на собеседницу и, казалось, думал о постороннем, хотя на самом деле размышлял о том, начнет ли клан Мортимеров войну с черными магами, чтоб отомстить за своих родных.

– Думаю, нет. Вы знаете, если мстить, то надо уж начинать целую войну, а клан не может делать это самостоятельно. На подобный шаг имеет право лишь государство. Да и кому станет легче от мести?

Катрина опустила взгляд.

– Пожалуй, никому, – согласилась она.

– Я бы сказал, это не слишком приятная тема для разговора, – поколебавшись, сказал Руин. Он любовался ее полуопущенными ресницами, которые, будь в комнате не так светло, наверное, положили бы два глубоких полукружья теней на ее щеки.

– Я очень волновалась за вас.

Руин и сам не ожидал, что покраснеет.

– Так я хотел пригласить вас на выставку. Вы пойдете? – спросил он.

– Конечно, с удовольствием. – Катрина ласково улыбнулась ему. Потом спохватилась. – Что же за выставка?

– Породистых кошек.

– О, как замечательно. Я обожаю кошек.

– Когда за вами заехать? Выставка начинается в три, но можно подъехать и позже.

– Я заканчиваю работу в шесть. Правда, если госпожа Мортимер отпустит меня пораньше...

– Вы имеете в виду Гларру Мортимер? Это ведь ей принадлежит фирма, в которой вы работаете?

– Ей. Кстати, как у нее-то дела?

– Все отлично. С Гларрой все хорошо. Я думаю, что смогу договориться с ней. – Руин улыбнулся. – Я буду ждать вас у входа в офисное здание часов в пять.

– А если меня не отпустят?

– Я отлично могу подождать часок. Ничего со мной не случится.

Руин спохватился, что задержался в гостях, хотя сперва даже не собирался заходить к Катрине в квартиру. Он поблагодарил ее за угощение и поспешил из дома, не забыв вежливо поклониться консьержке. Та проводила его самым внимательным взглядом, но, поскольку в руках у Руина не было никаких вещей, только ключи от машины, то вопросов она задавать не стала и останавливать Мортимера не решилась.

То, что Руин занят ухаживаниями за девушкой из семейства Айнар, не так уж бросалось в глаза, чтоб другие Мортимеры стали обращать на это внимание. К тому же они не слишком любили лезть в чужие дела. Но Мэлокайн и Моргана, с которыми у Руина давным-давно сложились такие тесные отношения, что от них ничего нельзя было скрыть, встретили эту новость с недоумением.

– Ну ты даешь, – протянул ликвидатор. Он вел себя, как всегда, с женой был ласков и внимателен, но той все сказалось, что Мэл изменился. Он больше не смотрел на мир глазами развеселого подростка, который в глубине души твердо уверен, что с ним не может случиться ничего такого, с чем он не справится. Теперь в глубине его глаз то и дело появлялась растерянность вперемежку с холодной решимостью. Впервые за всю свою жизнь он заинтересовался политикой – читал все серьезные газеты и смотрел новости. И постоянно следил за Морганой – все ли у нее благополучно, действительно ли она в безопасности. – Нашел время.

– Не лезь в мои дела, ладно? – резковато потребовал Арман.

– Меня твои дела, знаешь ли, не так волнуют, как твоя безопасность. Мне казалось, что у тебя больше здравого смысла. Ты собираешься жениться?

Руин вспыхнул. У него на языке уже вертелся резкий ответ, но, подняв взгляд, он увидел в глазах ликвидатора настоящую тревогу и заботу. Мэлокайн разглядывал брата с таким вниманием, будто пытался просочиться в его мысли и всесторонне рассмотреть их – а не заведут ли, в самом деле, его желания и порывы в беду? И ругаться уже не хотелось. Как можно ругаться с родственником, в котором нет ни злости, ни любопытства – только желание помочь и оградить? Мэл – старший среди них, может, оттого у него замашки покровителя, подумал Арман.

– Я не знаю, захочет ли Катрина выйти за меня, – неохотно ответил он.

– То есть ты уже внутренне созрел. Понятно.

– Что тебе понятно? Ты что, возражаешь против моей женитьбы?

– Я возражаю против женитьбы прямо сейчас. Слушай, ну ты же понимаешь, какая заваривается каша.