Черно-белая война - Ковальчук Игорь. Страница 79

– Сладкий?

– Приторный. Для Морганы купил.

– Очень хорошо. Ребенок нашего типажа? Мортимер? Проверь.

– Как?

– Пощупай у нее родничок. Помнишь, я тебе объяснял? Ну, пощупал?

– Пощупал.

– Мягко?

– Нет, твердо.

– Наш человек, – удовлетворенно сказала трубка. – Значит так, когда заревет, осторожно влей малышке в рот чайную ложечку ликера. Чуть позже можно еще. Он утолит голод и немного тонизирует ребенка. К тому времени мы уже приедем.

Мэлокайн не решился взять ребенка на руки – еще повредит ему чего-нибудь, но и отойти не мог. Вдруг она скатится с кресла. Малышка то и дело принималась беспорядочно махать ручками, такими маленькими, что они казались просто ненастоящими, и потихоньку хныкала, хотя на плач не переходила. Потерпев минут двадцать, ликвидатор все-таки добрался до стенного бара и влил ребенку в рот немного сладкого спиртного. Младенец затих, но ненадолго.

Мэл чувствовал себя совершенно беспомощным. Ему пришло в голову предложить ребенку хотя бы кусок хлеба, но он смутно вспомнил какой-то разговор, что еду младенцам надо давать осторожно, и решил все-таки дождаться приезда отца. Иногда он вскакивал с места и начинал ходить вокруг кресла, на котором задремала девочка, потом сообразил, что во дворе темно, как в яме, и грузчики даже не смогут разобрать, куда подъезжать. Он рванулся было под дождь, но сообразил, что ребенка не стоит оставлять одного, и прихватил его с собой.

Малышка болталась у него на руке, как тряпичный пупс. Под холодным дождем она проснулась, захныкала и задергала ногами, Мэлокайн смутно почувствовал, что, кажется, делает что-то не так, и ребенок, поскольку он почти раздет, вполне может простудиться, подумал и сунул девочку себе за пазуху. Он включил два прожектора, уже укрепленных на площадке перед домом, и распахнул ворота. На его животе что-то невнятно шевелилось.

Мэльдор приехал почти одновременно с фургоном спецдоставки. Грузчики в ярко-желтых дождевиках быстро попрыгали из машины, открыли дверцы, которые почему-то располагались не с торца контейнера, а сбоку, навалили на плечи большие картонные коробки. Автомобиль Мэльдора притормозил рядом, и оттуда выскочила Дебора в дорогой накидке с широким капюшоном. Отец Мэла задержался, запирая двери.

– Эй, хозяин, куда нести? – зычно спросил самый рослый грузчик.

– Сюда, на крыльцо. И в дом.

– Наследим в доме, хозяин.

– Да ничего. Подотру.

– Где ребенок? – требовательно крикнула Дебора, подбегая к сыну, с которым за последние двадцать лет они вряд ли перекинулись больше чем двумя десятками фраз. – Где он?

– Вот. – Мэлокайн настолько растерялся, что просто вытянул из-за пазухи ребенка и вручил его матери.

Дебора опешила, по тут же схватила младенца мертвой хваткой, прижала его к себе, заворачивая в край накидки, и начала кричать на сына.

– Да ты что, с ума сошел? Ты раздетого ребенка на такой холод вытащил – ты что же, хочешь, чтоб малыш подхватил воспаление легких? Да еще и под дождь! На дворе октябрь! Малыш же еще совсем слабенький! Боже мой, чем же эти мужчины вообще думают? Конечно, он плачет, да не от голода – от холода! Идиот!

– Неси малыша в дом, – сказал, подходя, Мэльдор. – Незадачливого отца будешь ругать потом. Ребята, за сколько согласитесь собрать кроватку?

– Папаша, кинешь по десятке каждому?

– Без проблем. И по бутылке пива. Что там еще собирать?

– А черт его... Кажется, пеленальный столик.

– Ну еще по десятке подкину. Сами считайте, сколько я там буду вам должен. Дебора, неси ребенка в дом.

– Не распоряжайся тут, – но при этом почти бегом поднялась по лестнице и внеслась в спальню с такой скоростью, будто за ней гнался волк. Захлопнула за собой дверь, но тут же появилась обратно. – Мор, тащи сюда подгузники, пеленки и одеяло.

Она вынесла из спальни девочку лишь тогда, когда та, плотно завернутая в пеленки и одеяло, уснула в тепле и довольстве.

– Она просто замерзла и перепугалась, потому и хныкала. Захнычешь тут, – заявила супруга адвоката. – Ну что, банки с питанием уже распаковали? А бутылочки? Мор, ты утверждаешь, что растил ребенка в одиночестве, а сам не понимаешь таких элементарных вещей? Бутылочку надо сперва прокипятить.

– Дебора, родная, никогда в жизни я не кипятил бутылочки для твоего сына – и ничего. Как видишь, жив и здоров.

– Ты просто дикарь, дорогой мой.

Получив солидный гонорар, грузчики, довольные, откланялись, видимо, отправились тратить заработанное, а в гостиной остались груды вещей, назначение большинства из которых Мэлокайн даже приблизительно не представлял. Пирамиды полураспакованных коробок заставили ликвидатора задуматься о том, на сколько времени все-таки растянется приведение в порядок новокупленного дома. К тому же надо хотя бы приблизительно представлять, для чего нужна вещь, чтоб где-то ее разместить. Мэльдор успокоил его, показав большую книгу с толстым младенцем на обложке, в которой, как он утверждал, есть вся необходимая информация.

– К тому же несколько дней здесь поживет Дебора – поживет ведь, правильно?

– Поживет, поживет.

– Она тебе все объяснит и покажет.

– Кстати, пап, где счет?

– Я его уже оплатил. Я же знаю, что ты истратил все деньги на дом и ремонт.

– Пап, ну что за дела?

– Свои люди – сочтемся.

Уступил просьбе сына, встревоженного, что ему, возможно, понадобятся еще какие-то детские финтифлюшки, Мэльдор рассказал, что он позвонил на склад соответствующих товаров, получил отказ и в виде компенсации – телефон другого склада, работающего ночью. Дозвонился до нужного места, побеседовал с девушкой-заведующей и продиктовал ей список. Та пообещала, что грузчики приедут в течение полутора часов.

– Откуда они в одиннадцать часов взяли грузчиков?

– На том складе погрузочные работы идут даже ночью. Рано утром по магазинам развозят новый товар, значит, ночью его надо нагрузить и при необходимости расфасовать. Грузчики были рады заработать, да еще как раз в конце смены.

– Их можно понять.

– Кстати, объясни же наконец, в чем дело, – попросил адвокат.

– Понимаешь... Это дочь Тайарны Эмит.

– Законницы? Интересно. Она не хочет растить этого ребенка?

– Она не пережила родов, – тупо и как-то равнодушно ответил Мэлокайн.

Мэльдор помолчал.

– Извини, – еще немного помолчав, он вдруг фыркнул: – Был уверен, что придется помогать тебе разбираться с законом. Значит, ты будешь растить эту малышку... Кстати, Моргану ты спросил, как она к этому относится?

– А ты думаешь, она может отнестись к этому плохо?

– Думаю, что вряд ли. Я сейчас напишу заявление, и ты его подпишешь. Остальные документы постараюсь собрать сам и как можно скорее.

– Какое заявление? Какие документы?

– Ты же собираешься установить факт своего отцовства, так? Поспеши оборудовать детскую, да так, чтоб ни одна санитарная служба и ни один работник органов опеки и попечительства не подкопался. Кто тебе принес этого ребенка?

– Артана Гиада, сестра Тайарны. Сказала, что не желает растить моего... мою дочь.

Мортимер задумчиво покачал головой.

– Мне кажется, юридическое отцовство тебе нужно оформить как можно скорее. Меня терзает смутное сомнение, что не зря законники так упорно добивались от тебя ребенка. Возможно, Артана принесла тебе девочку, не поставив в известность других родственников. Возможно, они попытаются отнять ее у тебя.

– Господи, папа, да как это возможно? Девчонка – Мортимер, я – ее отец.

– А возможно ли в законном порядке заставить ту или иную женщину спать с мужчиной, которого она не выбирала? Вот. А им удалось. Так что не будем проверять, на что способны Блюстители Закона. Кстати, Артана передала тебе хоть какие-то документы на малышку?

– Нет.

– Совсем никаких? Где ее шмотки?

Мэлокайн показал отцу скомканное одеяло, которое оставило на кресле мокрое пятно, и разбросанные пеленки. Адвокат недолго копался в тряпье, он воскликнул «Ага!» и выудил из складок обкромсанный листок бумаги. Обрывочек показался ликвидатору неприметным и незначительным, но отец объяснил ему, что вот эта маленькая справочка все решает. Он аккуратно вложил ее в записную книжку и заверил Мэла, что все будет в ажуре.