Гувернантка - Грекова Полина. Страница 38

Контрастный душ освежил ее. Закутавшись в широкий темно-синий махровый халат, она мягкой кошачьей поступью прошмыгнула мимо входа в спальню. По дороге подобрала оброненные вечером кассету и сумочку. Казалось, это было сто лет назад — разговор с Еленой, Анциферов, редакция... Лидия положила кассету на кресло, на котором висело аккуратно сложенное платье. Быстро переоделась.

На кухне разыскала в холодильнике колбасу, сыр, зелень. Порезала остаток батона на ломти для бутербродов.

Вдруг из спальни донесся грохот упавшего стула, топот босых ног, стук двери о стену. В кухню влетел Герман, придерживая рукой спадающую с пояса простыню. При виде Лидии, стоящей у микроволновой печи, лицо его прояснилось.

— Я боялся, что ты опять исчезнешь, — извиняющимся тоном пояснил он. — Проснулся, а тебя нет...

— Я здесь. И теперь всегда буду.

— Тогда почему ты не разбудила меня?

— Пожалела. — Она подошла, ласково отбросила с его лба непослушную прядь.

— Но ты хочешь уйти?

— В последний раз.

— Куда? На сколько? Почему именно сегодня?

Он был забавен — в спадающей простыне, со строго сведенными над переносицей бровями, делающими его похожим на обиженного ребенка.

— Ночью ты обещал не задавать мне вопросов. И верить мне.

— Обещал, но...

Лидия поднялась на цыпочки, закрыла ему рот поцелуем.

— Если обещал, верь... — прошептала она.

Глава 7

СЕРЕЖКА С БРИЛЛИАНТАМИ

Лидия была безгранично счастлива. Наконец-то рухнула стена недоверия и обид между ней и Германом. Стало так легко и просто. Злосчастная кассета осталась лежать на кресле у торшера, Герман даже не вспомнил про нее. Им было так хорошо вместе. Большие, сильные руки Германа оказались такими нежными, внимательными. А поцелуи — просто дух захватывает. Неужели так бывает — полностью раствориться в любимом человеке? Лидия на секунду зажмурила глаза. Все это похоже на сон. Она тихонько засмеялась.

Теперь ей будет не страшно сказать Елене правду, что она и есть та самая незнакомка, выдававшая себя за Стеллу. Она уже нисколько не боялась хозяйки. Лидия представила, как вытянется от удивления ее лицо, и улыбнулась. Все, что скажет Елена, было теперь неважно. Ведь она, Лидия, любима самым восхитительным мужчиной на свете. Гораздо труднее будет объясниться с Митей. Но она что-нибудь придумает.

Герман утром предлагал отвезти ее к Кусковым и подождать в машине, но она отказалась. Это слишком вызывающе. Не следует выставлять напоказ свое счастье. Лидия сама все расскажет хозяйке, и они будут квиты. Елена тайком записала разговор на кассету и использовала их чувства в своих целях. Лидия же тайком воспользовалась ее нарядами и украшениями. Обе они поступили одинаково плохо, но теперь никто никому ничего не должен. Девушка прикоснулась к мочке левого уха и ощутила под пальцами твердость камней и металла.

Машины Кусковых возле подъезда не было. Значит, они еще не вернулись с дачи. Лидия открыла дверь своим ключом. Ну что ж, разговор откладывается, но хотя бы сережки она вернет на место без помех.

Лидия вошла в холл, огляделась. Роскошная обстановка квартиры больше не ослепляла ее. Что может быть дороже любви? Ей хотелось танцевать. И она, напевая, провальсировала несколько кругов по холлу. Голова закружилась, и она упала в большое антикварное кресло.

— Прощай, шикарная квартира! — торжественно сказала она и стала обходить комнаты, мысленно прощаясь с этим домом.

В детской плюшевые звери выстроились друг за другом, словно шли на водопой. Лишь огромная горилла неприкаянно валялась на полу возле телевизора. Лидия подняла ее, усадила в кресло. Ей стало немного грустно. Маленький взъерошенный Митя, непоседливый, а иногда не по годам серьезный, как он будет без нее?

— Он будет скучать, как ты думаешь? — спросила она гориллу и почесала ее за ухом.

Горилла таращила огромные беззаботные глаза, улыбалась большим ртом. Весь ее вид словно говорил: «А что Митя? Митя не пропадет! У него есть голова на плечах».

— Что это я здесь расселась! — спохватилась Лидия. — Нужно скорее вернуть сережки.

Она быстро вошла в комнату Елены, открыла шкатулку с драгоценностями, вытащила сережку из левого уха, аккуратно положила на бархатную подушечку. Потянулась к правому уху, но пальцы ощупали только теплую мягкую мочку. Лидия посмотрела в зеркало. Сережки в ухе не было. Она растерянно заглянула в шкатулку. Там лежала только одна сережка. Лидия почувствовала, как холодеет спина и лоб покрывается испариной. Этого не может быть! Лидия снова посмотрела на свое отражение, ощупала мочки. Перерыла всю шкатулку. Сережка была только одна.

«Спокойно! Только без паники!» — приказала она себе. Тщательно обследовала столик, пол в комнате Елены; встав на четвереньки, заглянула под шкаф. Сережки нигде не было. Лидия вернулась в детскую. «Наверное, она выпала, когда я танцевала», — попыталась она успокоить себя. Девушка тщательно, сантиметр за сантиметром обшарила пол и кресло в холле. Безуспешно. Обошла комнаты — никакого результата. Сомнений не оставалось — она потеряла чужую и очень дорогую вещь.

Лидия кинулась к телефону, набрала номер Германа. Когда он снял трубку, Лидия услышала, как в отдалении гудит электробритва.

— Я слушаю. — Голос у него счастливый и умиротворенный.

— Герман... — Лидия не смогла продолжить.

— Лида! Где ты? Все еще у Кусковых? Я уже заждался. Хотел ехать за тобой.

— Подожди... Посмотри, пожалуйста, внимательно. Я, кажется, забыла у тебя одну вещь. — Она старалась говорить как можно спокойнее. — Ты не находил сережку с бриллиантами? Такие были на мне ночью...

— Слушай, я даже не обратил внимания, что у тебя в ушах. Лида, я так тебя жду.

— Герман, поищи, пожалуйста... На тумбочке, на полу, в кровати...

— Хорошо. Погоди...

Электробритва смолкла, послышались его удаляющиеся шаги. Некоторое время было тихо, в трубке раздавался лишь легкий треск и гул.

«Ну пожалуйста! Найди эту чертову сережку!» — беззвучно заклинала Германа Лидия. Время тянулось невыносимо медленно.

Наконец Герман подошел к телефону:

— Ничего нет.

— Ты хорошо посмотрел?

— Я всю кровать перевернул, весь пол прополз на четвереньках.

Лидия до боли прикусила большой палец.

— Не волнуйся, найдется, — беззаботно сказал Герман. — А не найдется, я тебе новые сережки куплю. В десять раз лучше.

— Мне очень надо ее найти. — Лидия чуть не плакала.

— Да чем она так замечательна, эта сережка? Давай возвращайся быстрее, и поищем ее вместе. А хочешь, я сейчас за тобой приеду?

— Нет. Не надо сюда приезжать. Лучше еще поищи, пожалуйста...

Лидия первой повесила трубку и схватилась за голову. Как же тяжело упасть с небес на землю! Она теперь не сможет весело и беззаботно уйти из этого дома. Она взяла тайком, вернее, украла, если называть вещи своими именами, чужую вещь. И у нее не хватит денег, чтобы вернуть двадцатую часть ее стоимости. Бесполезно тешить себя мыслью, что Елена может не заметить пропажу. Без сомнения, Анциферов доложит, что видел на гувернантке хозяйские сережки. Придется держать ответ. Как жалкой воровке...

А вдруг сережка потерялась у входа в подъезд или где-нибудь на лестнице? Лидия поднялась и медленно, как во сне, вышла на лестничную клетку, долго спускалась вниз, осматривая каждую ступеньку. Возле двери подъезда было темновато, ей показалось, что-то блеснуло на полу. Она настежь распахнула дверь, присела на корточки, провела рукой по полу и подняла кусочек блестящей конфетной обертки. Лидия тупо мяла в пальцах этот клочок, когда в проеме появились две фигуры. Это были Елена и Анциферов.

— Что это ты здесь ищешь? — строго спросила Елена.

Лидия молча выпрямилась и стояла с опущенной головой. Трудно было представить, что полчаса назад она была абсолютно, безмерно счастлива.

— Лидочка, не стесняйтесь. Скажите нам, что вы потеряли, а мы поможем найти, — гадко захихикал Анциферов.